сочувствовали и помогали, чем могли.
Могли по-разному, кто-то туфельки шил, а вот любовница очень подходящего министра (конечно, не бесплатно) раздобыла секретные планы крепости Очаков, те самые, что даже от турок прятали. Баур глаза помозолил, обуви накупил и среди этой красоты чертежи вывез безо всякого досмотра. Никому не пришло в голову проверять гору изящной продукции обувщиков Парижа, все же знали, для кого это предназначено.
Обувь пригодилась, планы тоже, Очаков был взят!
Потемкин не мешал трубить всем и повсюду о нарисованных на картоне деревнях и жителях, которых, чтобы головы иностранцам и царице задурить, перегоняют с места на место. А ведь мог бы просто пригласить пройтись по «картонному» городу. Не стал, потому что лучшей дезинформации не придумать. Как и о «липовом» Черноморском флоте.
Первыми на эту дезинформацию попались турки, для которых наличие крупных поселений и целых городов, как и появление боеспособного флота России, явилось полной неожиданностью: «Откуда?!»
Григорий Александрович действительно поставлял фаворитов в спальню своей тайной супруги, чтобы этого не сделали другие. Ошибся только один раз — просмотрел Платона Зубова с его дурными амбициями, дорого стоившими и России, и самому Потемкину. Красавца Зубова Екатерине подсунули другие, этот последний фаворит погубил и Потемкина, и саму Екатерину…
