послан лесом и заткнулся.
Сопротивляться движению толпы было бессмысленно, Максим двигался к площади вместе со всеми и вскоре увидел, что площадь оцеплена ОМОНом и вэвэшниками, а за их спинами автобусы, «Уралы», автомобили «скорой». Вся толпа сконцентрировалась на крохотном пятачке, орала, собравшиеся выкрикивали лозунги, речевки, кто-то зажег фаер и швырнул его в сторону оцепления. Дым помешал Максиму разглядеть, что там происходит, но, судя по реву толпы, снаряд попал в цель. Впрочем, огонь быстро затушили из огнетушителей. Но это толпу только раззадорило, и в «космонавтов» полетела арматура, пустые бутылки, камни, детали металлических ограждений, осколки тротуарной плитки. Где-то взорвалась петарда, за ней еще одна и еще — Максим будто вновь оказался в центре перестрелки.
— Там! — проорал кто-то рядом с ним, и толпа замерла на мгновение, развернулась и двинулась в сторону.
Максим вертел головой во все стороны, пытался сообразить, что происходит. И заметил впереди и слева небольшую группу из пяти человек. Они бежали под защиту оцепления, падали, ползли на коленях навстречу «космонавтам», прятались за спинами милиции.
Зато с другой стороны в оцепление летело все, что попадалось людям под руку, подростки остервенело орали, дрались за каждый сантиметр площади, но силы были неравны. Асфальт под ногами был усыпан осколками стекла от разбитых витрин торгового центра, каменной крошкой и растоптанными цветами. Оцепление пыталось сдвинуть толпу к метро, но безуспешно, противостояние усиливалось, и Максим уже видел, что добром это все не закончится. И точно — после небольшой передышки первые ряды протестовавших окутало облако дыма. Подростки закрывали лица шарфами, кто-то предусмотрительный нацепил медицинскую маску, но для защиты от слезоточивого газа этого было недостаточно. Максим озирался по сторонам, прикидывая, куда можно отойти. Путь к отступлению был только один — в недра торгового комплекса посреди площади. Именно в недра, под землю: там полно магазинчиков, бутиков, ресторанчиков, а также переходов и выходов, и по ним можно пересечь площадь под землей, выйти с другой стороны. Он двинулся через толпу, слышал за спиной крики, вопли и даже вой. Обернулся на мгновение и увидел, что дело дрянь: надышавшихся газом подростков хватали, как беспомощных щенков, затаскивали в автобусы. Надо валить отсюда, и побыстрее, пока самого не загребли. Хоть документы и в порядке, но светиться лишний раз не следовало. Максим бежал уже вместе с толпой — подростки сообразили, в чем дело, и быстро вычислили единственный путь к эвакуации. Но и руководили операцией не дураки: Максим успел заметить, как люди в серо-синем камуфляже бегут к противоположной стороне площади, к другим выходам из торгового центра. А позади оцепление, по сторонам колонны «Уралов» и автобусов — деваться некуда. Остается последний выход.
У эскалатора на входе в торговый центр уже начиналась давка. Максима кто-то сильно толкнул в спину, он обернулся: позади него топтались два пацана лет по шестнадцати. Одинаковые пестрые куртки, джинсы, яркая обувь, волосы взъерошены, в глазах ужас и восторг. Один прижимает к груди недешевую «зеркалку», второй вцепился обеими руками в ноутбук. Оба озираются по сторонам, стараются не пропустить ни одной мелочи из того, что происходит вокруг. Так, шаг за шагом, вместе добрались наконец до эскалатора, оказались на ступенях. Максим вытянул шею, рассматривая вывески магазинов внизу, мальчишки немедленно активизировались.
— Блин, впереди тоже! — с досадой констатировал один, привстав на цыпочки за спиной Максима. — Не уйдем. Снова административку впаяют.
— Ага, за переход проезжей части в неположенном месте. Тебе что, пятьдесят рублей жалко? — отозвался второй.
— Да нет, пусть подавятся. — Первый сорвал с головы капюшон и прицелился «зеркалкой» в толпу внизу. — Достали они своим тупизмом. Никакого разнообразия. Почему-то революция у них называется «нагадить на площади».
— Ты же хотел разнообразия? Вот пожалуйста — теперь сажать будут за гадство: просто гадство; гадство, совершенное с особым цинизмом, например за «большие дела» под стенами Кремля; и гадство, совершенное группой лиц по предварительному сговору общественно опасным способом. Это уже с самолета прицельно на голову высокопоставленному чиновнику, — развивал мысль парень с ноутбуком.
— Удобнее с вертолета — он на одном месте зависнуть может. А вообще статьи такой нет, — огрызнулся первый.
— Пока нет, погоди. Вот внесут законопроект в Думу и примут сразу в трех чтениях. За отправление естественных надобностей в районах, прилегающих к Кремлю, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с отягчающими последствиями в виде субстанции неподобающей консистенции. Срок — от трех и до бесконечности, в зависимости от общего количества, с конфискацией имущества, найденного на месте преступления, — на полном серьезе философствовал второй.
Максим слушал болтовню мальчишек и с трудом сдерживал смех. Однако шутки шутками, а внизу их уже ждали, причем с нетерпением.
— Административкой за гадство можете не отделаться. Повесят на вас участие в массовых беспорядках и применение насилия в отношении сотрудников правоохранительных органов. А это уже уголовщина, — повернувшись к мальчишкам вполоборота, предупредил Максим.
Все к тому и шло, события развивались именно по этому сценарию — стражи порядка гребли всех подряд, даже девушек. Те визжали, отбивались, орали зло, но все впустую. Задержанных нежно брали под руки и уводили куда-то мимо сияющих витрин. Кое-кто рванул по эскалатору обратно, вверх. Максим отступил к перилам, пропустил людей, посмотрел им вслед. Дергаться бесполезно, все оцеплено. Что здесь забыли эти дети, интересно? Столько молодежи, собравшейся в одном месте, он видел когда-то по телевизору — демонстрации, проводившиеся дважды в год. Тогда по площадям тоже ходили толпы, но все это казалось праздником. Не то что сегодня — война войной, только без стрельбы боевыми. Пока.
Мальчишки заметались, тот, с «зеркалкой», снова толкнул Максима, извинился, спросил тихо:
— А как докажут?
— А никак, сам все подпишешь. Посидишь пару дней в «обезьяннике» и признаешься, что Кеннеди ты убил.
— Кого я убил? — Парень захлопал рыжими ресницами, обернулся на друга.
— Какая разница кого. Кого скажут, того и убил. Давайте за мной.
Максим уже успел увидеть все, что ему нужно. Шагнул с эскалатора на плитки пола и отошел в сторону, подальше от толпы. Людей в форме поблизости не было, они перекрыли проходы к другим дверям и «принимали» всех подозрительных личностей чуть поодаль. Максим быстро, но не бегом двинулся вправо, к тупику, откуда выхода не было. Дверь там оказалась только одна, и вела она в дорогой бутик мужской одежды. Максим вошел в магазин, мальчишки вбежали следом. И остановились, озираясь по сторонам.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — приклеив дежурную улыбку, подошла продавец-консультант.
— Благодарю вас, мы сами. Так, вот это тебе подойдет, это тебе. — Максим сорвал с вешалки первое, что попалось под руку, пихнул дорогие тряпки в руки пацанам, подтолкнул их к примерочной. — Сидите здесь, пока я за вами не приду, — прошептал он напоследок и задернул шторы.
Максим со скучающим видом пошел вдоль рядов с вешалками, остановился перед манекеном у входной двери. Сделал вид, что внимательно изучает свитер за три с половиной тысячи рублей и ремень к джинсам за полторы. А сам следил за тем, что происходит там, у эскалатора. С этой точки отлично просматривался вход в подземный торговый комплекс, оттуда доносились приглушенные крики. Среди толпы Максим разглядел несколько «космонавтов». Пять человек съехали на ступенях вниз и тут же бросились в погоню за подростками. Схватили троих уже почти в дверях магазина, повели прочь. А двое самых ретивых стражей порядка на этом не успокоились и уже бежали к входу в бутик. Максим дождался, когда омоновцы вломятся в магазин, посмотрел на них с недоумением, зевнул и двинулся дальше, исследовать еще не изученную часть ассортимента.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — заученно обратилась к «покупателям» продавщица.
Те переглянулись, развернулись и покинули бутик. Максим посмотрел стражам порядка вслед, убедился, что у эскалатора все спокойно, выждал еще несколько минут и вернулся к примерочной.
— Выходите, — проговорил он вполголоса, — все тихо.
— Ага, мы сейчас. Переоденемся только, — шепотом ответили ему.
— Чего? — Максим чуть раздвинул шторы, заглянул в образовавшуюся щель.
