той, кого любил, несмотря ни на что, которой был готов простить все что угодно, только бы она увидела в нем мужчину, достойного ее внимания, любви, наконец? Как мог он так грубо оттолкнуть ту, что за последнее время прочно обосновалась в его мыслях, заставляя тело пылать, а душу — томиться от желания рассказать о своих чувствах? Да, он хотел, чтобы она поняла, как сама когда-то переступала через чужие судьбы и отворачивалась от дружбы ради сиюминутной победы. Он хотел, чтобы до нее дошло, что да, можно переспать с мужчиной, но получить при этом его сердце вряд ли удастся. Мишка был уверен, что в постели с ней он бы не облажался, но ему нужно было больше, чем просто одноразовый секс. Он хотел заниматься ЛЮБОВЬЮ! Боготворить тело женщины, что стала его наваждением. Он хотел ее любви, но боялся, что та легкомысленная кокетка, что еще таилась где-то внутри нее, просто раздавит его сердце каблучком и, переступив, пойдет дальше. И теперь Мишка ругал себя за то, что этот страх, так глубоко укоренившийся в душе, погубил все, что он с таким трудом строил по капельке все эти шесть с лишним месяцев. Мягкая материнская рука погладила его по плечу.
— Мам, что я наделал? Я обидел ее, — прошептал он. — Она меня никогда не простит.
— Сынок, не хотела я вмешиваться, но ты заигрался. То, что ты делаешь сейчас больше похоже на месть за все те годы, что ты ждал, когда же она заметит тебя. Месть и любовь не совместимы. Загляни в свое сердце, ты в самом деле любишь ее или просто хочешь доказать, что можешь ее завоевать?
— Люблю, с ума схожу.
— Тогда заканчивай дурью маяться. Покажи ей, что в тебе есть такого, ради чего ей стоит пожертвовать своим сердцем. Я видела ее слезы и слышала ее плач еще спустя час, когда мы уходили. Она страдает. Я люблю тебя сын, но, даже несмотря на это, я не позволю играть чувствами этой девочки. Она изменилась, и изменилась сильно. Своей жестокостью ты можешь опять ввергнуть ее туда, откуда извлек, только теперь все будет еще хуже, потому что она что-то чувствует к тебе, возможно, не любовь еще, но это уже и не дружба. Пока это только слабый проблеск, который может осветить твою жизнь, если ты не замажешь его грязью своих обид. Подумай, сын. Подумай о том, что можешь потерять и стоит ли этого твоя гордость.
Ленке повезло: трубку все-таки взяла Зойка.
— Зоя, привет, — быстро проговорила Ленка. — Мне срочно нужно с тобой увидеться.
— Что за спешка, Лен? Что-то случилось?
— Зой, я даже не знаю, с чего начать, но, пожалуйста, я тебя очень прошу, помоги, — взмолилась Ленка.
— Ладно, мы с Лешиком за городом, он к тебе подъедет через часок. У нас отдохнешь, развеешься, а потом с нами же в город вернешься. Ты не против?
— Ну что ты, я за, только давай я лучше такси возьму?
— Смотри сама, как тебе удобней.
— Тогда не дергай мужа, сама доберусь, как-никак дорогу видела, так что жди.
Ленка вызвала такси, и вскоре транспорт с шашечками увозил ее к той, что наведет порядок в ее голове. Во всяком случае, Ленка очень на это надеялась.
— Светлана Сергеевна, можно мне с Леной поговорить, — как-то виновато пробормотал Мишка, стоя у открытой двери Ленкиной квартиры.
— Так нету ее, Мишенька. Уехала она.
— Как уехала? Куда? Почему ничего не сказала?
— Как? На такси. Куда? За город, к Зое, насколько я поняла. Почему не сказала? Вот уж не думала, что ваши отношения зашли так далеко, что ей надо отчитываться перед тобой. И еще, Миша, на будущее, если я хоть раз увижу, как моя дочь плачет из-за тебя, детей у тебя не будет, или я не ЭсЭс. Да-да, я знаю, как меня кличут, — ответила она на изумленный Мишкин взгляд, но уже в следующее мгновение парень несся вниз по ступеням, а еще несколько минут спустя резкий рев мотора возвестил о том, что Мишка очень спешил.
— Надеюсь, ты ему покажешь, где раки зимуют, доченька, — высказала пожелание женщина.
Глава 12
До Семеновки Ленка добралась быстро и дешево. Оказалось, что у таксиста там живет мать, и эта поездка дала ему лишний шанс ее навестить. Мало того, узнав что она едет к Семеновым, он вообще хотел с нее половину тарифа взять, от чего Ленка категорически отказалась, но попросила визитку, чтобы в следующий раз, когда придется туда поехать, не волноваться, знает ли водитель дорогу. Таксист утверждал, что только благодаря Лехе он теперь к матери может чаще ездить. Мол, раньше, пока доберешься, можно было начисто машину угробить. А теперь он сам начал там домик строить, чтобы с женой туда перебраться, а квартиру в городе сыну оставить. Так, за разговорами, они подъехали к знакомым воротам, дверь была гостеприимно распахнута, и через нее было видно, как Леха сидит на крыльце, держа на коленях Зойку, и что-то нашептывает ей на ухо, отчего та краснела и смущенно хихикала.
«Да уж, — подумала Ленка. — Стоило поехать, чтобы увидеть хихикающую Зойку. Я-то думала, она так не умеет».
Тут хозяева увидели гостью.
— Лен, как ты быстро-то, вот здорово. Хоть побудешь подольше, — вскрикнула Зойка и попыталась вскочить с Лехиных колен, но тот не позволил ей сделать этого, а, аккуратно поднявшись, поставил дергающуюся супругу на землю, пробурчав:
— Ты своими прыжками моим сыновьям все задницы поотбиваешь.
— Это девочки, — уверенно сказала Зойка. — У бывших бабников должны первыми рождаться только дочери, чтобы они на своей шкуре испытали, как это: переживать, когда очередной Казанова крутится рядом с ними. Так сказать, возмездие за грехи.
— А я-то думал, что ты меня любишь, — притворно вздохнул Леха. — Нет, все, хватит мне мозги пудрить, в следующий раз чтобы пол определили.
— Обойдешься, знаешь, что двойня, и хватит с тебя. А то ты с ума сведешь, планируя их жизнь до пенсии.
Ленка наблюдала за их перебранкой с некоторой долей умиления, было видно, что весь этот спор — просто обычные для супругов подколы, не содержащие даже крошечного зернышка скандала или ссоры, что, если бы не гостья, эти двое, скорее всего, мирились бы в постели.
Зойка вывернулась из объятий мужа и пошла навстречу подруге.
— Ну что, поговорим? — спросила Зойка.
Ленка просто кивнула в ответ и направилась за подругой в дом. Усевшись на диван, они немного помолчали.
В дверь заглянул Леха:
— Девочки вам, может, принести чего?
— Лешик, ты там пока поесть организуй, а мы тут посекретничаем. Хорошо, милый?
— Как скажешь, любовь моя. — И исчез из виду.
Ленка тяжело вздохнула.
— Лен, ты меня беспокоишь. Приехала такая веселая и — на тебе! — скисла. Лешик ведь тебе ничего плохого не наговорил? А то я враз ему мозги промою и…
— Я влюбилась, — перебила Ленка Зойку. Подруга только кивнула на эти слова. — Ты не хочешь даже спросить, в кого?
— А зачем спрашивать, это не такой уж и секрет. В Мишку, конечно же.
— Как ты догадалась?
— Ленусь, я тебя давно знаю и такого блеска, что появлялся у тебя в глазах, как только он оказывался поблизости, я еще у тебя ни разу не видела.
— Зой, что мне делать?
