Через год, августовским днем, все они собрались на загородном участке Владимира Яковлевича, чтобы отметить годовщину четы Морозовых, а также успешное поступление Анны в архитектурную академию. Пока Людмила Сергеевна и Маня, теперь уже Волгина, накрывали стол на террасе, Анна уединилась на тенистой веранде и, опустившись в плетеное кресло, начала кормить грудью трехмесячного сына. Своего первенца они с мужем нарекли Платоном, в честь дедушки Виктора.
В семье Волгиных также ожидалось прибавление. Срок еще был небольшой, но Маня все равно волновалась, так как им предстоял совершенно неожиданный, но неизбежный переезд в Москву. Дело в том, что фотографиями Ярика, разосланными Еленой Аркадьевной по рекламным агентствам, заинтересовалась одна крупная фирма, производитель одежды для младших школьников. И закрутилось. Затем Ярослава заметил столичный продюсер и начал переговоры с родителями эффектного ребенка на предмет съемок в долгоиграющем телевизионном сериале. И если съемки в рекламных роликах еще как-то можно было совмещать с проживанием за несколько тысяч километров от столицы, то теперь вопрос переезда встал остро. Антон быстро сориентировался и нашел себе место в московской фирме по Интернету. Даже несмотря на то что в конторе, где он работал, ему вполне реально светила должность руководителя отдела продаж, а там, в Москве, предлагалась лишь вакансия рядового менеджера, Волгин, не задумываясь, готов был пожертвовать карьерой ради блестящего будущего своего приемного сына.
— Ну вот, лишили ребенка детства, — сокрушенно вздыхала Тамара Михайловна, мать Маши, поминая недобрым словом виновницу всех этих дел Елену Аркадьевну.
— Ничего, ничего, — говорил Дмитрий Васильевич, отец Марии, — пусть учится зарабатывать.
— Да разве же это работа? — возражала сердобольная бабушка будущей звезды. — Это эксплуатация детского труда! Ярослав должен учиться! И о чем только думают моя дочь с зятем! Помяни мое слово, эти кривляния перед кинокамерой до добра не доведут. Что будет, когда слава пройдет и ребенок останется не у дел? Это же такой удар по неокрепшей детской психике!
— Да не каркай ты! Пусть все идет как идет. Будет хуже, если Маня и Антон запретят ему сниматься. Вот этого он им точно никогда не простит. Да еще и попрекнет, когда вырастет…
Эти дебаты проходили по вечерам на тесной кухне, расположенной в типовой квартире Маниных родителей, и никоим образом не могли повлиять на решение молодых родителей. Что касается самого Ярика, то он был просто счастлив. Столько всего случилось за этот год! У мальчика появился отец, который понимал его как никто другой и которого он просто обожал; появилось настоящее большое дело, совсем как у взрослых. А в скором времени мама должна родить ему братика или сестренку. Словом, жизнь налаживалась…
Яна вошла на веранду и села напротив Анны в другое кресло. Она тяжело дышала и обмахивалась платком — день был жаркий. Яна дохаживала последние недели, и огромный живот делал ее похожей на неуклюжего тюленя. На ультразвуковом обследовании ей диагностировали двойню. Строкин, с тех пор, как отвез жену за город к родителям, не отходил от нее ни на шаг и каждый вздох расценивал как сигнал к началу. Но сейчас Яна, немного устав от опеки, отослала супруга «на мужскую половину», где у мангала с шашлыками собрались остальные мужчины, а сама отправилась на веранду, чтобы побыть с сестрой.
— Девочки, — позвала Елена Аркадьевна. Загорелая, одетая в джинсы и майку, она заглянула к ним, держа стаканчик пива в руке. — Идемте к столу. Господи, как же давно я не была в этом доме!
— Сейчас, только Платошу уложу, — сказала Анна и понесла малыша в дом.
Бабуля действительно вышла замуж за Георгия Платоновича, но свою гордую фамилию, известную среди поклонников и коллег по цеху, она не сменила и осталась Берестеневой. Принципиально. Свое замужество за человеком, который оказался моложе ее на пять лет, она прокомментировала так:
— Ну а что тут такого? Доживу отпущенный срок за молодым. На что мне старый дурень?
Анна, убедившись, что сын уснул, отправилась на террасу, где все уже было готово. Все расселись за большим столом. Мужчины принялись разливать пиво в пластиковые стаканы.
— Господи, Володя, ну что это такое?! — воскликнула Людмила Сергеевна и уверенным жестом отняла у мужа сигарету, которую тот собирался закурить, предварительно стрельнув у Славы. — Во-первых, тебе вредно, а во-вторых, тут девочки!
Владимир Яковлевич жалобно, как ребенок, у которого отобрали конфету, посмотрел на жену и безропотно покорился. Елена Аркадьевна легонько толкнула Анну плечом, чтобы внучка обратила внимание на этот забавный эпизод.
— Весь вечер на арене дрессированный зять, — с издевкой прошептала бабуля.
Их отношения с Владимиром Яковлевичем наладились, и она дорожила этим, хоть и не подавала вида. Елена Аркадьевна подкалывала зятя все больше по привычке, нежели всерьез.
Анна умиротворенно смотрела на собравшихся. Неужели они наконец-то все вместе? Отец… мама… сестра Янка… Маня… Ярик… Волгин… Слава… бабуля с Георгием Платоновичем… Даже Мося, чудесным образом воскресший из мертвых, стоит у них на участке, выпучив свои импортные фары, как лупоглазая аквариумная рыбка.
Витя. Он рядом. Хватает ее под столом за влажную от жары коленку. В доме спит их сын, маленький ангел, как две капли воды похожий на своего отца…
Анна смотрела на окружающих и до сих пор не могла поверить, что все так хорошо устроилось. Мировая гармония восстановлена.
После обеда все разбрелись. Ярик побежал играть с мужчинами в волейбол. Людмила Сергеевна с Владимиром Яковлевичем остались сидеть на плетеном диване, обнявшись, как парочка влюбленных подростков.
А они с Виктором пошли гулять по коттеджному поселку.
«Забавно, — думала Анна, — откуда-то вдруг сразу взялось столько свободных мужчин? Вот ведь как: все — и Янка, и Маня, и даже бабуля — почти одновременно повыскакивали замуж, а многие еще и забеременели. Кроме бабули, конечно, по вполне понятным причинам. Хотя кто ее знает? Елена Аркадьевна — женщина экстравагантная. От нее всего можно ожидать. — Анна улыбнулась. — Просто аномалия какая-то…»
— Грибной снегопад, — произнесла она вслух.
— Что? — переспросил Виктор, наклоняясь к ее губам.
Анна не ответила, а только загадочно улыбнулась, отдавшись воспоминаниям, которые постепенно слились воедино с реальностью, как эта счастливая пара в поцелуе, закружились в вихре любви, словно пушистые снежинки. И растаяли на губах.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
