что он даже может летать, как какая-то огромная птица. Но как бы ни был Эмброуз возбужден в такие мгновения, он впоследствии испытывал полное опустошение – как после приема сильного наркотика. Понадобится немало времени, прежде чем бурлящее чувство притупится, а возбуждение уляжется.
Приемная, похоже, была закрыта долгое время. Дышалось здесь тяжело, к запаху застоявшегося воздуха примешивался какой-то другой запах, куда более неприятный.
Этой ночью луна светила очень ярко и ее света, проникавшего в комнату сквозь незашторенное окно, было довольно для того, чтобы Эмброуз мог внимательно осмотреться по сторонам и убедиться в том, что в помещении никого нет. И все же Эмброуз был готов поспорить на солидную сумму, что здесь недавно произошло убийство.
Все пространство вокруг тяжелого письменного стола было засыпано битым стеклом, бумагами и ручками. Вероятно, здесь боролись.
Эмброуз обшарил ящики стола, но не нашел там ничего примечательного, лишь обычные для такого места предметы – несколько тетрадей, почтовая бумага, канцелярские принадлежности, несколько запасных бутылок чернил и восковая печать.
Черную муфту он обнаружил в нижнем ящике.
Перейдя к шкафу с ящиками для каталогов, Эмброуз открыл первый из них. Ящик был набит документами. Он разжег огонь и быстро, но внимательно осмотрел папки. К его удивлению, он не обнаружил папки с делом учительницы по имени Бартлетт. Никаких свидетельств того, что она нашла работу именно через это агентство. А вот тот факт, что не было среди бумаг и документов на имя Конкордии Глейд или Ирен Колби – как она назвалась на старой работе, – был весьма примечателен.
Задвинув ящик на место, Эмброуз потушил свет и задумался. Спустя несколько мгновений он вернулся к письменному столу и вновь открыл нижний ящик. Вынул оттуда муфту. В ней был только маленький внутренний кармашек, но, сунув туда руку, Эмброуз обнаружил лишь носовой платок. Он стал засовывать муфту назад в ящик. Однако внезапно его насторожили внутренние размеры ящика. Что-то не так! Ящик изнутри гораздо мельче, чем кажется снаружи.
Наклонившись, Эмброуз стал осторожно ощупывать пальцами дно ящика. Маленькая вмятина в дереве оказалась в дальнем углу. Со стороны ее было не разглядеть – даже при ярком дневном свете.
У Эмброуза был некоторый опыт – он уже имел дело с потайными и фальшивыми ящиками. Он осторожно нажал пальцами, и крохотная пружинка отозвалась на его движение. Дно ящика поднялось вверх, слегка скрипнув при этом потайными пружинами. Взору Эмброуза предстало второе дно ящика.
Собственно, ничего особенного там не было – лишь дважды сложенная пополам и оттого превратившаяся в маленький прямоугольник газета. Эмброуз вынул ее и развернул – теперь газета была сложена всего лишь вдвое. Он еще раз зажег свет и прочел знакомую «шапку» – «Флайинг интеллиндженсер». Это бульварное издание имело особенно недобрую славу за пристрастие к репортажам о кровавых преступлениях и всяким сомнительным историям, из которых в газете раздували целые дела.
Почему эта Джервис прятала газету? Что с ней связано? Возможно, она убрала ее с глаз долой, чтобы потенциальный богатый клиент не застал ее за чтением подобного издания. Да, временами во «Флайинг интеллиндженсер» можно встретить увлекательные материалы, но все равно такой газете не место в агентстве, которое занимается трудоустройством учительниц и гувернанток.
И все же весьма странно, что газету прятали в тайнике. Если бы Джервис хотела всего лишь убрать газету от взоров потенциальных клиентов, она бы могла просто сунуть ее в ящик стола – туда же, куда, к примеру, убрала муфту.
Спрятав газету под куртку, Эмброуз вышел из конторы.
Спустившись вниз, он вышел из пустого здания через заднюю дверь, поднял воротник, надвинул на глаза шляпу, чтобы прикрыть лицо, и пошел прочь по лабиринту неосвещенных переулков.
Эмброуз вышел из района, где была расположена контора Джервис, не тем путем, каким вошел туда. Около какого-то борделя он увидел вереницу кебов. Эмброуз сел в первый попавшийся.
Оказавшись внутри экипажа, он сразу же притушил свет. Конечно, едва ли кто-то обратит внимание на одного из подвыпивших мужчин, который возвращался домой после греховно проведенного времени, но искушать судьбу все же не стоило.
Откинувшись на спинку сиденья, где было совсем темно, Эмброуз подумал, будет ли Конкордия спать, когда он вернется. Сильное желание видеть ее и говорить с нею, которое Эмброуз с удивлением обнаружил в себе этой ночью, несколько обеспокоило его.
Под курткой тихо зашуршала газета. Дома в спокойной обстановке он внимательно рассмотрит ее. В темноте Эмброуз видел превосходно, но даже он не мог читать без света.
Глава 14
Слышно было, как собаки заплясали у двери, царапая половицы когтями. Значит, Эмброуз вернулся домой. Конкордия испытала невероятное облегчение. Он в безопасности. Теперь, возможно, ей удастся избавиться от страха, переполнявшего все ее существо с того мгновения, как Эмброуз уехал из дома.
Едва услышав, что он вернулся, Конкордия стала изнывать от нетерпения. Ей было безумно интересно узнать, удалось ли ему собрать какую-то информацию, побывав в агентстве миссис Джервис.
Конкордия слышала, как Эмброуз что-то тихо сказал собакам. Те еще несколько мгновений стучали когтями по деревянному полу, а потом затихли. Надо понимать, Эмброуз отправил Данте и Беатриче на этаж, где спали девочки.
В узкой щели под дверью ее спальни появилась слабая полоска света. Эмброуз остановился возле двери. Ожидая услышать стук в дверь, Конкордия отбросила в сторону одеяло, села и разыскала очки. Нацепив их на нос, она потянулась к халату.
Стука не было. Тени в щели под дверью опять шевельнулись. Конкордия догадалась, что Эмброуз передумал и стал спускаться вниз.
Встревожившись, Конкордия подвязала поясок халата, сунула ноги в новые мягкие тапочки, подаренные ей миссис Оутс, и бросилась к двери. Если Эмброуз надеется, что ему удастся лечь спать, не поведав ей о ночных приключениях, он ошибается.
Конкордия распахнула дверь в то самое мгновение, когда дверь в спальню Эмброуза с тихим стуком
