Дима побелел, все еще не веря в то, что услышал.
– Это ошибка, этого не может быть!
– Может, тут все, – мать шлепнула ладонью по конверту. – Их разговоры, адрес гнездышка, фотографии и всякая прочая гадость.
Из коридора послышался грохот. Вика, расслышавшая только часть разговора, моментально догадалась, что время для знакомства выбрано крайне неподходящее, поэтому она попыталась тихо покинуть это пепелище семейного счастья, но попытка снять куртку с вешалки закончилась плачевно: она поскользнулась на гладком линолеуме и шлепнулась на пол, уронив на себя часть одежды.
– Я все подниму, – испуганно пролепетала она Диме, вылетевшему из комнаты. Но он молча схватил ее и поволок куда-то на расправу. Знакомство с мамой Вика представляла себе несколько иначе. Во всяком случае, выражение лица Елены Николаевны могло бы быть и помягче: при виде девушки ее перекосило так, словно Дима привел на смотрины козу.
– Это как понимать? – прошипела мама, хватая ртом воздух и жутко выпучив глаза.
– Здравствуйте, – вежливо пискнула Вика, не понимая, почему ее настолько неласково встречают. Она беспомощно оглянулась на Диму, но он лишь молча ткнул пальцем в сторону позеленевшей родительницы.
– Объясниться не желаешь? – его голос тоже не предвещал ничего хорошего.
– Может, я сплю? – предположила Вика, затравленно скользя взглядом по оппонентам.
Но Дима неожиданно ткнул ей прямо в лицо фотографию:
– Что это?! Я тебя спрашиваю!
Фотография была странной, больше похожей на фотомонтаж. Раскорячившаяся в немыслимой позе Вика вперед головой заползала в незнакомую красную машину.
– Ой, – тут же осенило ее, – это Паша!
– Да?! – она вздрогнула от этого дружного выкрика и попятилась, мельком подумав, что надо потренироваться залезать в машины более пристойным образом, чтобы не веселить окружающих.
– Слыхал, сынок, это Паша! – Голос Елены Николаевны источал яд. Казалось, еще немного, и она нанесет остолбеневшей Вике смертельный укус.
Дима молча прикрыл глаза и отвернулся.
Елена Николаевна приподнялась со стула, чтобы начать свою обличительную речь, но при первом же ее движении Вика стремглав вынеслась из квартиры и, перепрыгивая через две ступеньки, поскакала по лестнице.
– Это что, и есть твоя девушка? – горько поинтересовалась мама у обмякшего Димы. Не получив ответа, она заключила: – Я тебе говорила, что ты не умеешь выбирать женщин? И ты еще со мной спорил! Запомни: мать всегда права!
Эта маленькая победа слегка воодушевила ее, придав моральных сил для дальнейшей борьбы. Елена Николаевна любила такие моменты, когда ее правота подтверждалась фактами.
– А почему у нас двери нараспашку? – раздался из прихожей бодрый голос Павла Антоновича. – Хозяева, ау!
Он заглянул в кабинет и удивленно поднял брови:
– Чего двери-то не закрыли? О чем молчим?
Ответом ему была гробовая тишина, наполненная многозначительной тяжестью и грядущими неприятностями.
– Алле, что случилось, господа? По ком скорбим?
– По тебе, дорогой, – слово «дорогой» Елена Николаевна почти выплюнула, пробуравив супруга взглядом.
– И что со мной случилось? – криво улыбнулся Павел Антонович, судорожно прикидывая, про какой из его грешков прознала жена.
Дима не мог уйти, но и наблюдать эти разборки было невыносимо.
– А вот посмотри, какая прелесть? – максимально ровным голосом произнесла Елена Николаевна, кивнув на кучку бумаг на столе, увенчанную стопкой фотографий.
Павел Антонович скосил глаза и крякнул.
– Лен, ну хотелось мне красную машину. Да, не сказал тебе. Это что, преступление? Ты бы стала смеяться и говорить, что это цвет не мужской, или еще какие-нибудь аргументы приводить… Ты же любишь на мне потоптаться, в семье-то не без урода, а урод у нас завсегда один – я!
Во все времена лучшей защитой было нападение, поэтому он хотел напасть первым.
– Я же вообще у вас тут как тварь бессловесная: на совете директоров ты меня затыкаешь, в офисе прямо при сотрудниках на меня орешь… Да, а у меня, между прочим, была своя мечта, красная машина, и я не хотел слышать в свой адрес оскорбления, поэтому и не собирался сообщать тебе об этой покупке! Я тоже человек…
– А чья это задница торчит из твоей мечты? – довольно грубо перебила его жена.
– Где? А, эта…
Дима напрягся и стиснул зубы.
– Да девочку какую-то подвез!
