– Да, но документов нет, – осторожно повторила Яна.
– Ну, и ладно.
Вера решительно взяла перевод и начала набивать текст заново. В конце концов, в ее ситуации ночевка в офисе – лучшее решение проблем. А завтра будет видно.
Глава 23
Виктория Игоревна Дудкина металась по огромной пустой квартире, хищно выискивая, что бы такое разбить. Она была женщиной хозяйственной, поэтому хотела выбрать что-нибудь наименее ценное. В душе клокотала горечь, а унизанные массивными кольцами пальцы угрожающе сжимались в кулаки. Блудного мужа ждала страшная расправа. Вернее, Виктории Игоревне хотелось, чтобы она была страшной, но как-то ничего такого брутального не придумывалось. Свести трагедию к банальной истерике не хотелось – в противном случае загулы Алексея Константиновича, не устрашенного подобной акцией, могут повториться. А чем можно напугать мужа, она не представляла. Советы подруг изысканностью и оригинальностью тоже не отличались, хотя и отвечали сиюминутному настрою обманутой женщины: избить, напугать разборками с мамой, любовницей, начальством на работе, выставить на лестницу его вещи или уйти самой. При ближайшем рассмотрении все эти варианты отметались как несостоятельные.
Если бить, то можно легко получить сдачи. Конечно, супруг никогда не поднимал на нее руку, но если начать его мутузить хозяйственным инвентарем, то вряд ли он будет терпеливо ждать окончания экзекуции. Тещу он не боялся ни капли: престарелая мама сама боялась зятя как огня и ко всем праздникам вязала ему носки, передавая через дочь, дабы не нервировать родственника своим наличием. Во всех спорах, даже не дослушав суть вопроса, мама сразу же занимала сторону любимого зятя. В благодарность она получала весьма приличные деньги на текущие расходы и была совершенно счастлива. Разборки с любовницей отпадали, так как личность ее была неизвестна. Пугать мужа начальством тоже было бы глупо, поскольку именно он и был у себя в фирме самым главным начальством. Выставление его вещей на лестницу было бы не более чем красивым кратковременным жестом, поскольку охрана в пять минут сломала бы замки и вернула все на исходную позицию. Оставалось только гордо уйти самой. Но любая нормальная женщина уходит сама только в том случае, если уверена, что ее догонят и будут умолять вернуться. В противном случае она перед уходом делит имущество и оформляет расставание юридически.
Виктория Игоревна была рядом с супругом в самые тяжелые времена, когда не было денег, когда негде было жить, а кредиторы обещали поймать и заасфальтировать на долгую память обоих. Это давало ей определенные преимущества перед остальными представительницами женского пола, но не давало гарантий, что такое положение вещей продлится вечно. Иными словами, не факт, что в благодарность за былое Алексей Константинович готов пожертвовать личным счастьем. И более того, вряд ли в сложившейся ситуации личным счастьем он считает именно законную супругу, а не ту самую бабенку, которая имела возможность поехать с ним в «командировку».
Учитывая богатый жизненный опыт, Виктория Игоревна побоялась ставить мужа перед выбором, поскольку внутренний голос упорно гундосил про изначальную проигрышность данного варианта. Таким образом, обманутая жена вернулась на исходную позицию и снова встала перед необходимостью выработки тактики и стратегии. Ночь четверга плавно переходила в пятничный рассвет, а выход так и не был найден. Спасти могло только чудо…
Верочка чувствовала себя героиней, совершившей подвиг, который не умрет в веках. Всю ночь она работала не зря: перевод был сделан усилием воли и вопреки обстоятельствам.
Пришедшая на работу Лариса еще издалека углядела у своих дверей ссутулившуюся фигуру, обнимавщуюся с толстой папкой и покачивающуюся на длинных ногах.
– Что, с похмелья? – ядовито поинтересовалась секретарша у бледно-зеленой Верочки, по лицу которой бродила торжествующая улыбка неизвестного происхождения.
– Нет, я не пью, – опешила Верочка, не ожидавшая, что героиню дня можно столь бесцеремонно и походя унизить.
– Надо же, – тряхнула пышным «хвостом» Лариса. – А по виду не скажешь.
– Я перевод принесла, – запальчиво воскликнула Верочка, ожидая как минимум похвалы.
– Давай. – Лариса равнодушно шлепнула его на стол, даже не посмотрев.
– Я все перевела, – дрожащим голосом прокомментировала Вера, не желая уходить.
– И дальше что? – пожала плечами Лариса. – Что стоим? Иди к себе, красотка.
– Могла бы спасибо сказать! – выкрикнула Вера, едва сдерживая слезы.
– Че-го-о-о-о? – изумленно протянула Лариса. – Милая моя, ты за зарплату работаешь, а не за «спасибо». И никто тут перед тобой приседать не будет. Развели детский сад: берут по протекции всяких невменяемых, а я им сопли утирать должна! Это работа, а не кружок тимуровцев: тебе поручили, ты сделала. Если хочешь получать благодарность «спасибами», то я тебе сочувствую. Все. Кругом, и пошла работать!
Верочка выскочила, хлопнув дверью.
– Истеричка, – прошипела ей вслед Лариса.
Ларису била внутренняя дрожь: сегодня должно решиться все, ну, или почти все. Как легко можно вершить чужие судьбы, подгоняя их под свой сценарий!
Когда около одиннадцати в офис ввалился сияющий Алексей Константинович, Лариса судорожно выдохнула и стиснула зубы. От шефа волнами исходили флюиды абсолютного довольства жизнью, из чего можно было сделать один вывод: скандала у него дома не случилось.
Ситуация развивалась непредсказуемо, а результат был размыт и неопределен. Не использовать эту ситуацию на сто процентов было бы непростительной ошибкой, но и ошибиться при использовании не хотелось.
– Вы из дома? – натянуто улыбнулась Лариса.
– Нет, не успел. С бала на корабль, – хохотнул шеф и поставил ей на стол маленькую коробочку, завернутую в яркую подарочную бумагу.
Конечно, вряд ли он наконец-то заметил, какая красота пропадает в приемной, и догадался подарить
