Что-то в дожде

приходил им на смену, – они словно тени бродят в моей памяти среди последних «наших». Этих «призраков» постепенно становиться все больше, а «наших» все меньше.

В среду уехал Андрей. В четверг мы распрощались сразу с двоими – Игорем и маленьким Богданом. В пятницу утром выписался Хорек. Так что к концу моей второй недели в «Спутнике» остались только Ренат да Ромка.

А может, всему было виной мое восприятие, искаженное горячкой высокой температуры, сквозь которую я наблюдал за этими уходами и приходами. Во вторник я здорово вымок и промерз под дождем, когда мы искали Ромку, и, разумеется, уже на следующий день слег в постель, – мои миндалины как всегда не простили мне уличной фривольности. Я очень переживал, что меня запихнут одного в какой-нибудь изолятор, но моя лечащая врач сказала, что у меня обычная простуда, и оставила со всеми.

В четверг уже стало ясно, что на выходные я останусь в санатории. Основное лечение было приостановлено до тех пор, пока я достаточно не поправлюсь, зато текущее ничем не отличалось от настоящего больничного. Меня заходила навестить директриса, затем по отдельности приезжали мама и брат, – все их гостинцы я бы с радостью променял на один час дома.

Даже за полчаса променял бы.

Иногда мне становилось лучше, и тогда все вокруг на короткое время переставало быть похожим на сон. Один из таких моментов случился в четверг вечером. Свет уже был потушен, а в печке как всегда уютно потрескивал огонь.

Хорек, для которого эта ночь здесь была последней, ностальгическим тоном сообщал, какие хорошие истории умеет рассказывать Ренат. Думаю, сам хотел напоследок услышать еще одну, но почему-то не решался попросить.

– Ренат, может, и нам расскажешь? – предложил один из «призраков».

– Если, конечно, твой таинственный голос не против, – обрадовался Хорек.

– Таинственный… что? – спросил другой «призрак», занимавший теперь место Игоря.

– Неважно, – ответил Ренат. – Главное, чтобы я был не против.

А я, к тому времени уже зная, что он из одного интерната с близнецами (мать Рената умерла от заражения крови при операции, а отец досиживал длинный срок в тюрьме) и оказался в «Спутнике» сразу после окончания пионерлагерного сезона, – подумал: сколько же таких, как мы, успело пройти этой осенью через его истории, коротая долгие дождливые вечера и хоть ненадолго забывая о тоске по дому.

– Я расскажу об одном палаче, который жил в мире, очень похожем на наш, – начал Ренат. – Может, он там и сейчас живет.

– Это вроде как… в параллельном мире? Я в книжке читал… – вставил кто-то из «призраков».

– Точно, – ответил Ренат. И продолжил: – Самым главным было то, что никто не знал, кто он такой и откуда, никто никогда не видел его лица. Потому что таким был Закон о Казни, понятно? Самый древний из законов, который сохранился еще со времен средневековья. Все менялось, цивилизация развивалась, пока не стала вроде нашей, даже в чем-то более развитой. Но люди почему-то решили не менять именно тот закон. Трудно сказать, почему – может, он просто оказался надежнее других, и время ничего не смогло с ним поделать. А может, людям нравилась многовековая тайна, дожившая до их дней, и им не хотелось ее убивать. Из поколения в поколение люди привыкли считать Палача бессмертным существом, которое столетиями живет в своем замке у Плашной площади, где всегда совершались казни. Многие действительно в это верили, поэтому были написаны тысячи книг, а потом и сняты сотни фильмов о загадочном Хозяине замка, в который никто не мог проникнуть. По старой легенде этот замок был возведен самим Палачом, а когда строительство завершилось, он лично убил всех, кто в нем участвовал. С тех пор по закону больше никто не имел право лишать жизни, кроме Палача. А Государство создало особую службу, чтобы постоянно охранять все подходы к замку. Только Палач был способен выйти из него или попасть обратно. Но никто не знал, как и когда это происходит. Люди могли видеть его только на помосте во время казней. Он появлялся в черном одеянии со скрытым лицом из-за огромной бронированной двери, которую не протаранил бы и танк, делал свою работу – по древнему обычаю, мечом, – и уходил. Автоматические лазерные пушки расстреляли бы даже Президента, если бы тот попытался напасть на Палача. Уже несколько веков его изображение было на гербе Государства – человек в черной сутане, который опирается на длинный двуручный меч.

– А он и вправду был бессмертным? – спросил Ромка.

– Да нет, конечно. – Я услышал, как Ренат скрипнул пружинами кровати, приподнявшись на локте. – Просто когда-то жил человек, который был придворным ученым, и однажды король приказал ему создать какой-нибудь особый закон в честь окончания всех войн, потому что в тот год он победил всех своих врагов и объединил целый мир в одну страну. Эту войну начал еще прапрадед короля. Вот тогда-то ученый и решил, что пусть теперь останется лишь один человек, который будет иметь право убивать. Ведь кто-то же все равно должен был казнить всяких преступников, насильников и убийц. И создал Закон о Казни. Но королевский ученый даже не догадывался, что придуманный им закон сможет просуществовать так долго – целые столетия. Он только хотел, чтобы закон продержался до смерти короля.

Самым сложным оказалось постоянно хранить в тайне, кто же тот единственный человек, который обладает правом убить, потому что Закон о Казни запрещал это даже королю. И тогда ученый придумал специальную систему, чтобы сберечь Закон как можно дольше. Например, он предусмотрел, что обязательно найдутся люди, которые попытаются вычислить Палача, или кто-то случайно обратит внимание на человека, всегда куда-то исчезающего во время казней. Или еще как-нибудь. Поэтому тот ученый решил, что Палач не будет иметь семьи, близких родственников и друзей, но и жить уединенно ото всех тоже не будет. А казни всегда станут назначаться только в те дни, когда весь народ празднует какой-нибудь большой праздник, никто не работает и каждый может пойти, куда захочет. Еще он составил очень жесткий свод требований, которым должен соответствовать Палач. Очень жесткий, потому что нужно было обладать многими особыми качествами, чтобы стать Палачом. Одним из правил, к примеру, было: когда состарившийся Палач передаст своему преемнику все секреты, то должен сразу умереть, – потому что двух людей, знающих тайну Закона о Казни, быть не должно. Поэтому действующий Палач долго выбирал преемника, испытывал его и присматривался, чтобы не ошибиться.

Затем ученый построил по своему собственному проекту тот самый замок у Плашной площади, провел к нему глубокий подземный туннель длинной в тридцать километров, имеющий тайный вход, с запутанным хитроумным лабиринтом внутри и множеством смертельных ловушек, пройти через которые мог только Палач, знающий их секреты. Рабочие, пять лет строившие замок и туннель, постоянно жили там же под землей, куда им доставляли пищу и все необходимое. Это были в основном бродяги и каторжники; они быстро умирали от тяжелой работы и болезней, и тогда доставляли новых. Их было так много, что вскоре стало не хватать. Ученый уговорил короля, чтобы ему привозили рабочих из дальних провинций. Когда строительство окончилось, он пообещал оставшимся в живых рабочим огромную награду и свободу. И пригласил для пиршества в заранее вырытую под землей большую залу, а когда все там собрались, устроил обвал…

– Похоронил всех заживо? – не удержался Хорек.

– Да, все погибли. Ученый настолько увлекся своей идеей, что, в конце концов, сам и стал первым Палачом. Но сначала убедился, что отвечает всем требованиям.

– Вот псих! – изумился чей-то голос в темноте.

– Ну да, совсем свихнулся, – согласился Ренат. – Семьи и близких друзей у него тоже не оказалось. Он даже на всякий случай убил короля, чтобы трон занял его сын, который вообще ни хрена не знал. Но ученый все равно думал, что секретная нить оборвется уже вскоре после его смерти, и, естественно, не предполагал, что созданный им Закон просуществует столько веков.

– У нас по вечерам рассказывали совсем не такие истории, – заворчал один из «призраков». – Я хочу про мертвецов.

Ему никто не ответил. Или не успел, потому что в этот момент я спросил:

– А кем был тот Палач, о котором ты говорил вначале?

– Кем он был? Он был… бухгалтером. Простым бухгалтером в конторе.

– Моя бабуля тоже бухгалтер, – веско заметил Хорек.

– Прошло уже десять лет, как старый Палач сделал его своим преемником. И еще десять лет перед этим он за ним наблюдал, даже стал его близким другом. Короче, знал о нем все. И решил остановить выбор на