Обладатель великой нелепости

В последовавшую минутную паузу в комнате был слышен лишь звук дождя, доносившийся с улицы.

– Значит, по-вашему, НИКТО НЕ ВИНОВАТ? – наконец произнес Герман.

Сказанное хирургом, в какой-то мере, его потрясло – вернее, только одну часть его разума.

Другая часть его «Я» настаивала (и еще кое-кто в глубине просто знал) – Когда и Как он стал жертвой Великой Нелепости, а именно – ПОЛТОРА ГОДА НАЗАД В ХИРУРГИЧЕСКОМ ОТДЕЛЕНИИ БОЛЬНИЦЫ, где сидящий сейчас перед ним человек провел ему переливание крови.

– Конечно, я не исключаю возможности, что все произошло именно так, как вы утверждаете… кто знает, – сказал Лозинский. – В таком случае, вы вправе призвать меня к ответу за качество той проклятой крови.

Герман не мог понять: иронизирует врач или говорит всерьез.

Однако приступ ярости немного отступил.

– Все, что я хотел вам сказать по этому поводу, я сказал. – Лозинский подкурил следующую сигарету от окурка предыдущей.

– А что вы можете сказать о вирусе?

Тот пожал плечами и посмотрел на Германа:

– Можно мне кое о чем вас спросить?

Герман ничего не ответил, и хирург принял это за его согласие.

– Вы несколько раз назвала меня добрым доктором… или Добрым Доктором… – врач произнес эти слова с особым ударением. – Это… что-то должно означать, какой-то скрытый смысл?

– Это вас не касается.

– Да?.. – произнес Лозинский, пытаясь что-то вспомнить. Но ничего, кроме неожиданно всплывшего в памяти образа маленького доктора с обложки детской книжки, ему воскресить не удалось. Он вернулся к теме:

– Я, конечно, не вирусолог, чтобы составить более или менее ясную картину происходящего с вами. Тем более, пользуясь данными исключительно с ваших слов и весьма непродолжительных собственных наблюдений. Прежде всего, меня удивляет, почему вы не умерли практически сразу от чудовищной интоксикации организма, и как ваше сердце до сих пор способно выдерживать такие колоссальные нагрузки. Без пищи, воды… Просто невероятно… Большинство ученых с радостью отдали бы половину жизни только за один анализ вашей крови… черт! Простите…

Герман внешне никак на это не отреагировал.

– Итак, – продолжил Лозинский, – вы сказали, что на неактивной стадии специальный тест распознал этот вирус как ВИЧ, а при переходе в активную – вдруг перестал узнавать вообще. Сколько времени прошло между этими двумя тестами?

– Вы имеете в виду – период между тем, когда я впервые узнал, что инфицирован и днем, когда вирус проснулся?

Лозинский кивнул:

– Да, именно проснулся. Очень неплохое сравнение.

– Примерно два месяца, или чуть больше. Это что-то дает?

– Вообще-то сомневаюсь, – ответил хирург, – но кто знает. В вашем случае установить что-либо точно… отыскать нити… без специальных лабораторных исследований, без… практически всего – невозможно. Мне остается только догадываться. Единственное, что я могу сейчас сказать: это какой-то совершенно не известный науке вирус – надеюсь, не способный создавать очаги эпидемий, – развивающийся в организме при переходе в активную стадию нерегулярными скачкообразными фазами. Начало каждого нового цикла сопровождается припадочным состоянием, так?

– Звучит правдоподобно, – ответил Герман.

– Меня, как медика, просто поражают побочные явления в вашем организме, которые сопровождают развитие этого загадочного вируса. Отторжение воды… Просто непостижимо – я и близко не способен представить, что может вызывать такую реакцию по отношению к основному жизненному элементу – чистейшей воды бред, простите за каламбур. Но, черт возьми, это происходит! Я смотрю на вас и совершенно не понимаю, как вы живете, что поддерживает ваш организм… Затем, практически полная перестройка зрения. Феноменальная скорость реакции. И ведь еще совершенно не известно, что будет происходить дальше. Хотя не исключено, что основные процессы уже завершены… хотелось бы в это верить, во всяком случае.

– А если нет?

– Не знаю, – пожал плечами врач, – если это еще не все, остальное даже страшно представить. Вы уже подобны чудовищу. И ваши эти умопомрачительные трюки… В общем, разве что не летаете.

– Кто вам сказал? – близко посаженные, глубокие как шахты глаза Германа остановились на лице Лозинского.

– Господи… – прошептал док.

– Ладно, это была шутка. У вас есть предположения, откуда мог взяться этот вирус?

На лицо хирурга вернулось прежнее выражение, он развел руками:

– Да откуда угодно! Возможно, эта дрянь прилетела из космоса – теперь даже я готов поверить в эксперименты зеленых человечков, которые те проводят на Земле, как часто пишет бульварная пресса. Или это мутировал какой-нибудь наш, родной, вирус, под воздействием радиации, может быть, даже ВИЧ… Как по мне, так этот вариант выглядит более всего правдоподобно, если учитывать первый результат вашего теста. А может, просто яйцеголовые не сумели отгородить свое новое детище от