тогда ты никогда не будешь разочарован. Люди, которые принимают мир таким, каков он есть, просто пожимают плечами, если все идет не так, как они планировали.
— Разве в вашей жизни что-то идет не по плану, герцог? Жаль. Могу я чем-нибудь помочь?
Миранда не подозревала, что флиртовать с ним будет так трудно. Несмотря на то, что герцог заслужил ее презрение, ей неприятно было принимать участие в грязной игре.
— Возможно. Знаете, герцогиня, мне иногда кажется, что вы хамелеон. Вы все время разная. Как вам это удается?
— Хамелеоны — на редкость неприятные животные, — беззаботно отозвалась девушка. — Не могу сказать, что мне хочется быть похожей на чудище с вращающимися глазами. Уверена, герцог, вы знаете и более удачные комплименты.
— О, да, я много чего знаю.
Голос Лео был холоден, хотя глаза горели огнем. Что это, гнев? На мгновение Миранде почудилось, что он и впрямь испытывает к ней какие-то чувства, но она тут же вспомнила, что говорил о нем мистер Хармон.
Она надула губы, как капризный ребенок.
— Я не думала, что мне будет так скучно у вас, Лео. Вы еще ни разу меня не поцеловали. Вы всегда целуете меня. Почему бы вам не сделать это и сейчас?
Лео улыбнулся, став еще больше похожим на своего предка. Взяв девушку за подбородок, он начал поворачивать ее лицо в разные стороны, словно пытаясь отыскать в нем изъян.
— Вы очень хорошенькая, — бесстрастно проговорил он.
Вот сейчас, подумала Миранда, он сделает решительный шаг. Сейчас все будет кончено.
— Ваши волосы… это натуральный цвет?
Миранда похолодела. Интимный смысл слов герцога дошел до нее, но она боялась, что ослышалась.
— Что, простите?
— Ваши волосы, герцогиня. Это натуральный цвет?
Ему всегда удавалось застать ее врасплох. Похоже, он наслаждался ее замешательством.
— Я задал этот вопрос, — спокойно продолжал герцог, — потому что действительно питаю слабость к рыжим. Только я люблю естественный цвет.
— Это так важно для вас?
— Разумеется, я не выношу дешевых подделок.
В обращенной к ней улыбке девушке почудилась некая опасность. Она заволновалась. Сделав резкое движение, она попыталась сбросить его ладонь, все еще придерживавшую ее за подбородок, но герцог не дал ей такой возможности, опустив вторую руку ей на талию. Трудно было представить себе менее искреннее объятие, чем это: они стояли, тяжело дыша, причем она молча смотрела на него, а он явно насмехался над ней.
— Естественно, это мой натуральный цвет, — наконец проговорила Миранда.
Герцог запустил пальцы в блестящую массу волос, задев удерживавшие ее шпильки, так что тяжелые локоны рассыпались по плечам девушки. Он наклонился и вдохнул исходивший от них аромат.
— Что вы делаете? — испуганно спросила Миранда.
— Проверяю качество товара, герцогиня, и могу с уверенностью сказать, что вы можете быть чем угодно, только не дешевой подделкой.
— Спасибо, я рада, что соответствую вашим высоким запросам. А теперь позвольте мне уйти.
Герцог продолжал дразнить ее, перебирая пальцами шелковистые пряди.
— Отпустить вас, герцогиня? И не мечтайте. Вы просили меня поцеловать вас, что вполне соответствует моим желаниям. После всего, что я от вас натерпелся, я заслужил поцелуй.
Он натерпелся от нее?!
Как только руки Лео сомкнулись вокруг девушки, вся нежность ушла. Их тела как будто слились воедино. Почувствовав на губах вкус его губ, Миранда ощутила каждую клеточку сильного мужского тела. Этот поцелуй был почти грубым.
Глаза девушки наполнились слезами. Она не чувствовала того эмоционального подъема, который вызывали в ней поцелуи этого мужчины. Сейчас он как будто хотел проучить ее.
Упершись кулачками ему в грудь, Миранда попыталась освободиться, но это ей не удалось. И когда ей показалось, что еще секунда — и она не выдержит, герцог отклонился назад и, переведя дух, заглянул ей в глаза.
Алые припухшие губы, слезы в глазах и влага на щеках. Молодая, испуганная, разгневанная. Более того, она смотрела так, словно ее предали.
Лео, которому хотелось показать, насколько она ему безразлична, стало стыдно. Забыв о том, что с ее стороны это всего лишь притворство, он застонал и начал покрывать поцелуями ее соленые ресницы.
— О, Миранда, — выдохнул он.
Тяжело дыша и слегка приоткрыв губы, она ждала. И не была разочарована. Губы Лео снова коснулись ее губ, но на сей раз поцелуй был совсем другим.
Сейчас она с готовностью ответила на ласку герцога, обняв его за плечи. Лео почувствовал, как лед, сковывавший его душу, начал таять. Ничего не изменилось: что бы эта женщина ни говорила и не делала, сердце герцога было навеки отдано ей.
Если она узнает, то уничтожит его.
Прижавшись щекой к волосам девушки, он глубоко вздохнул.
— Надеюсь, это немного скрасило ваше впечатление от сегодняшнего вечера.
— Вполне, — прошептала Миранда, еле переводя дух.
— Миранда?
— Что?
Сказать или нет? Лучше не стоит. Но герцог не мог больше молчать.
— Я много лет знаю Фредерика Хармона, это плохой человек. Оставьте его.
— Оставить мистера Хармона?
— Да, меня не интересует, какие вас связывают отношения. Я лишь хочу, чтобы вы разорвали их. Сегодня же.
— Спасибо за совет, герцог. Вы обвиняете меня в том, что мы с мистером Хармоном… вы обвиняете меня в ужасных вещах. А теперь, я полагаю, вы хотите предложить мне карт-бланш?
Как далеко она зайдет в своем желании набить себе цену? Герцог вдруг стал безжалостен.
— Нет смысла отрицать, что я хочу вас. Какую цену вы назначите, Миранда? Я, конечно, богат, но я не дурак. Помните об этом. Я готов сделать вам предложение. Вы предпочитаете письменный контракт или достаточно будет рукопожатия?
Девушка пошатнулась и вырвалась из его объятий.
— Я прекрасно знаю, кто вы такой! — гневно выкрикнула она.
Почему она обиделась? — удивился Лео. Разве можно оскорбить Падшую Герцогиню? Неужели ей не нужны деньги?
Миранда не заметила его смущения. Ей застилали глаза гнев и чувство торжества.
— Я так и знала! Мистер Хармон предупреждал меня, но я надеялась… Вы худший из людей. Вы действительно считаете, что любовь можно купить за деньги? Вы думаете, что имеет право оскорблять людей только потому, что вы герцог? Я ненавижу и презираю вас. Мне ничего от вас не нужно. Ничего!
Лео сумел взять себя в руки. Она практически предложила ему себя, а когда он готов был принять предложенное, унизила его.
Она еще хуже, чем он думал.
— Я ухожу, больше ни минуты не останусь в одном доме с вами.
Герцог провел рукой по волосам и закрыл глаза. Ему вдруг стало нестерпимо гадко.
— Да, конечно, — пробормотал он и дернул за сонетку, — вы уйдете отсюда так же, как пришли. Надеюсь, вы понимаете, что я не желаю вас больше видеть?
— А я не желаю видеть вас.
Она никогда не видела его таким бледным.
