6
Джонатан стоял у подножия лестницы и смотрел вслед Маргарет. Как здорово было видеть ее полной огня, как же она хороша! И у нее есть дочь, ребенок от другого мужчины. Его кольнула ревность, но он пренебрежительно отмахнулся от нее. Что за удовольствие видеть в этом бесенке повторение Маргарет – на нежном личике такие же большие глаза с золотистыми искорками, опушенные густыми ресницами. Сразу видно, что она смышленая и, конечно, очень своевольная. А иначе как она могла оказаться в речке?
Да, Маргарет тысячу раз права, он и не замечал ее независимого характера и, пожалуй, не хотел бы встречаться с такой девушкой в свои шестнадцать лет. Отец с детства внушал ему, что женщины мягкие и беспомощные существа, и мужчина должен быть заботливым и бережным по отношению к ним. Мать Джонатана была именно такой, красивой и беспечной, обожала наряды и праздники, в делах отца ничего не понимала. Пожалуй, Розалинду можно было бы назвать женщиной с сильным характером, но Джонатан тогда считал, что она – исключение.
Когда Маргарет скрылась из виду, он принялся внимательно восстанавливать в памяти подробности их встречи, как, бывало, разбирал оружие на составные части, чтобы проверить механизм. Не допустил ли он ошибку, сказав своенравной Маргарет о секретных причинах своего появления здесь? Кажется, он утратил над собою контроль, вновь увидев лучистые глаза и роскошные золотистые волосы девушки, которую когда-то любил. Даже пышное платье с фижмами, которые он терпеть не мог, и сложная прическа не скрывают прежнего очарования ее живой натуры. Да, слов нет, как она хороша!
Впрочем, это к лучшему, что она замужем за другим. Что он может предложить ей? Пожалуй, даже меньше, чем в юности, потому что жестокий жизненный опыт почти лишил его способности испытывать простые человеческие чувства. И потом, он солдат, и ничто не должно его отвлекать от дела, ради которого он сюда прибыл, даже Маргарет.
Джонатан заставил себя до поры до времени выбросить из головы все мысли о ней и повернулся к выходу из дома.
У дверей столпились глазевшие на него слуги.
– Все, – сообщил он с натянутой улыбкой, – представление окончено. За работу, друзья.
Люди расступились перед ним, пропуская, и неохотно вернулись к своим обязанностям. Лишь две горничные посмелее в накрахмаленных чепчиках и в голубой с малиновым форме медлили, ожидая, когда он подойдет к дверям. Присев в глубоком реверансе, они ловили каждый его взгляд…
Джонатан вспомнил, как однажды, еще до испанского плена, познакомился с пухленькой и веселой горничной. Засиделся в гостях, слегка пофлиртовал и провел с ней ночь, немного облегчившую его душу, омраченную потерей друга…
Одна из горничных графа напомнила ему о той девушке с ямочками на полных щечках, он приветливо улыбнулся обеим и спустился в парк.
Подошли поздороваться садовники, бывшие свидетелями драмы на реке, с ними был и привратник. Он пожал руку Джонатану, отвесил неловкий поклон и, застеснявшись, поспешил к своему посту у ворот.
– Маленькую мисс, которую вы спасли, все здесь любят, капитан! – крикнул он, обернувшись на ходу. – Мы, значит, все благодарим вас. И ее милость тоже. Не верьте ей, когда она шумит.
Задержав на Джонатане многозначительный взгляд, он скрылся в привратницкой.
Он назвал Маргарет «ее милость»! Значит, она жена знатного дворянина. И носит по кому-то траур.
Задумавшись, Джонатан медленно направился к конюшням. К нему подбежал мальчик лет десяти, быстро поцеловал его руку и тут же помчался прочь, ликующе крича на бегу своим друзьям, ожидавшим его неподалеку с лопатами на плечах:
– Я дотронулся до Эль Магико!
Один из мальчишек крикнул капитану издали:
– Я тоже хочу служить в кавалерии! Вы меня возьмете?
– Посмотрим, захочешь ли ты, когда вырастешь.
Как памятны ему нетерпеливые желания детства и как хотелось бы чувствовать так же сильно, как эти ребята!
Когда он уже удалился от них на некоторое расстояние, мальчишки дружным хором прокричали ему приветствие, но их словно ветром сдуло, как только к Джонатану подошел какой-то человек.
– Роберт Вестон, виконт Солсоувер, – представился он.
– Кавендиш, капитан кавалерии ее величества в Нидерландах.
Они поздоровались за руку. Это был холеный самоуверенный дворянин в камзоле, отделанном пышными кружевными брыжами, с довольно привлекательным полным лицом, его несколько портили небольшие, близко поставленные глаза. Хотя он переоделся, Джонатан узнал в нем того франта в изорванной одежде, который выскочил из кустов недалеко от ворот и что-то кричал Маргарет. Капитан также заметил его, когда тот стоял, как статуя, на холме у реки и даже с места не сдвинулся, чтобы помочь тонущему ребенку.
Капитан зашагал к конюшне, с неприязнью сознавая, что будет вынужден разговаривать с этим напыщенным щеголем.
Солсоувер увязался за ним и, кивнув в сторону дома, спросил:
– Интересно, откуда вы знаете Маргарет?
– Мы несколько лет жили в Дорсете из-за болезни моего отца, – суховато ответил Джонатан, покоробленный бесцеремонным любопытством виконта. – Я ничего не знал о родственниках Маргарет в Йоркшире, пока не скончался сквайр Смитсон, ее отец.
– Расскажите поподробнее, – Роберт жадно вытянул шею. – До меня доходили кое-какие слухи. Вроде любящий папаша трагически умер, и мамаша помирилась со своим отцом, который третировал ее из-за брака с неровней. Любопытная семейка! Маргарет, как ворона, целый год ходила в траурном платье. Уж как я убеждал ее снять его, – он подмигнул Джонатану, подчеркивая двусмысленность последних слов. – Но
