рывком притянул к себе, чтобы она не упала.
— Что там говорит старая пословица насчет гордости, за которой следует падение? Маргарет проигнорировала его слова.
— Спокойной ночи, Аннабел. Если хотите, завтра мы еще Доиграем.
— Может быть, — небрежно отозвалась девочка, но и это обрадовало Маргарет. Ведь Аннабел могла просто отказаться от ее предложения, но не сделала этого. Она явно делает успехи в отношениях с этим ребенком.
Глава 13
— Миссис Смит сказала, что утром вы разговаривали с Недом, — проговорил Филипп, как только они уселись в карету.
Маргарет внимательно прислушалась к его тону, чтобы понять, зачем он заговорил об этом. И не поняла. Голос его звучал совершенно безразлично. По крайней мере настолько, насколько он бывал безразличным в общении с ней. Обычно же он казался раздраженным. Ее вдруг охватило едва уловимое чувство сожаления. Но почему ее должно заботить, что Филипп относится к ней как к колючке в боку, с которой приходится мириться? Она ведь не собирается долго притворяться его женой.
— Ну? — Голос его стал резче.
— Что — ну? — спросила Маргарет, — Вы констатировали факт. Вы просите меня прокомментировать его?
Маргарет увидела, что его худое лицо от раздражения окаменело.
— Я спрашиваю вас, по какой причине вы посетили Неда.
— Потому что я уже видела его жену,
— Возможно, для женского ума в этом и есть какой-то смысл, но я нахожу это алогичным.
Маргарет заставила себя удержаться от резкого замечания. «Мягкий ответ смягчает гнев», — напомнила она себе, Хотя у нее и не было достаточных подтверждений этому при разговорах с Филиппом, она предпочла бы в настоящий момент не злить его. Сейчас, когда ей предстоит пережить бал у Ливенджеров.
— Неужели мой вопрос требует такой работы мысли? Или вы не понимаете, что значит «алогичный»?
— Нет, сэр. — Маргарет бросила на него невинный взгляд. — Я просто удивилась, что вы это знаете.
— Что? — рявкнул Филипп и тут же сморщился, потому что кучер от неожиданности дернул поводья и карету тряхнуло.
— Что же касается вашего вопроса, то, когда я разговаривала с Лорейн, она высказала беспокойство о своем муже и мне захотелось поговорить с ним.
— Ей незачем беспокоиться. Я сказал, что позабочусь о них.
— Скажите, Филипп, что бы вы почувствовали, если бы вдруг потеряли все ваши деньги, а лорд Хендрикс сказал бы: не беспокойтесь об этом, я беру вас на содержание? — Глаза его сузились, отвергая это предположение, и Маргарет понимающе кивнула. — Милостыня — плохое утешение.
— Мы говорим не обо мне, а о Неде.
— И поскольку Нед принадлежит к низшему классу, его чувства нельзя сравнивать с чувствами графа. Филипп нахмурился.
— Речь совсем не об этом! Неду нужно…
— Вернуть самоуважение, — сказала Маргарет, не понимая, зачем ей вообще понадобилось спорить с Филиппом. Его ведь не переделаешь. Аристократы не меняются, даже те, у которых есть какие-то представления о милосердии. И пока Филипп не поймет, что объекты его милостыни — живые люди с надеждами и мечтами, такими же, как и у него, милостыня эта неизбежно будет ущербной.
— Должен ли я понимать это так, что, как вы считаете, он должен сам выбрать свой путь?
— Вы ничего не понимаете! Я полагаю, что вы должны дать ему возможность обеспечивать свою семью, найдя ту работу, которую он в состоянии выполнять.
— И что же это за работа?
Этот искусственный тон, словно Филипп приноравливался к слабоумному собеседнику, привел ее в ярость. И все же ей пришлось согласиться, что его вопрос, произнесенный даже таким тоном, сам по себе серьезен.
«Что же может делать Нед, чтобы обеспечить свою семью? — размышляла она. — Он не может быть солдатом, не может быть фермером, но никаких других занятий он не знает».
— Я все еще жду ответа на свой вопрос.
— Мануфактура, — проговорила наконец Маргарет. — Он мог бы работать на фабрике, где производят разные вещи.
— И где же это он найдет такую фабрику, хозяин которой возьмет его на работу? Уровень безработицы высок, можно нанять сколько угодно трудоспособных людей. Зачем же ему нанимать калек?
— Значит, вам нужно завести собственную фабрику,
— Фабрику! — повторил Филипп так, словно это была непристойность. — Я граф. Я владею землей, а не фабриками.
— «Будущее за фабриками», — процитировала Маргарет статью, которую она прочитала в «Тайме».
— Галиматья!
— Будущее Неда — на фабрике.
— Я ничего не знаю о фабриках.
— Станьте партнером того, кто знает. — Это упрощенное разрешение сложной проблемы.
— Нет, это практическое разрешение проблемы Неда и, осмелюсь предположить, множества других демобилизованных. «Как это по-женски — взять и проигнорировать все проблемы, сопряженные с таким невероятным планом», — с сарказмом подумал Филипп. «Найдите партнера», — сказала она. А где, интересно, он найдет партнера? Среди его знакомых, разумеется, нет владельцев фабрик.
Хотя его поверенный, наверное, кого-нибудь знает. Старый Бландингс удивительно проницателен. Но все равно… Филипп вздрогнул, подумав, что сказал бы его отец, если бы он позволил связать имя Морсби с какой-то профессией.
Карета остановилась перед домом Ливенджеров, и Филипп отпустил свои мысли на все четыре стороны. Он займется идеей Маргарет позже. Сейчас же он должен сосредоточиться на проталкивании своего законопроекта.
Но сначала он решил протанцевать с Маргарет. Исключительно ради приличия. Только чтобы убедиться, что о нем не говорят, будто бы он — самодовольный муж. Либо слепой муж. Боль пронзила его при воспоминании о Роксане и его невероятной доверчивости. «Больше никогда!» — пообещал он себе, властно беря Маргарет за руку и направляясь к парадной двери.
Маргарет поморщилась, когда его пальцы обхватили ее запястье. Она быстро взглянула на него, но замкнутое выражение его лица не располагало к замечаниям. Выражение это не сулило ничего хорошего этому вечеру, от которого она и раньше ничего не ждала.
Хорошо хоть Джордж, кажется, счастлив во Франции. Она напомнила себе о том, что в темницу ее заглянуло солнце, Пока же она будет всеми способами стараться протолкнуть законопроект Филиппа — ведь когда он будет принят, она сможет вернуться к своей прежней жизни. Вернуться туда, где все проще и все правила понятны.
Расправив плечи, она вошла в особняк и приготовилась выдержать этот вечер.
— Будут ли еще какие приказания на сегодняшнее утро, милорд? — спросил камердинер Филиппа.
— Нет, можете идти, — ответил тот; все его внимание было сосредоточено на двери, ведущей в комнату жены. Его глаза устремились на каминные часы. Только девять, а они вернулись с бала у Ливенджеров после двух. Спит ли еще Маргарет?
Его обдало жаром, когда воображение услужливо нарисовало ему Маргарет, лежащую посредине кровати, с золотистыми волосами, разметавшимися по белой наволочке, и со щеками, порозовевшими от сна.
Филипп почувствовал, что задыхается. Он может войти в ее комнату. В конце концов, вчера ночью,
