них не было глаза, при этом его, похоже, нисколько не волновал факт отсутствия повязки на лице. Другой был не только высок, но и необычайно широк в плечах. Из-за шрама его лицо, казалось, не покидает ироничная улыбка. Прощаясь с девушками, он приветливо поднимал крюк, который торчал из рукава его куртки.
Через дверь Сильвия видела, как кучер помог Молли подняться в роскошную карету. Было слышно, как Молли робко засмеялась, и ее тонкая, обтянутая прозрачным чулком щиколотка исчезла внутри. Вероятно, владельцем кареты был тот самый поклонник, что прислал ей маленький веер.
Наблюдая за отъездом Молли, Сильвия представила себя год назад, когда Этьен только начинал за ней ухаживать. Невообразимо богатый и значительный мужчина делал ей дорогие подарки. После спектакля у двери театра Сильвию поджидала роскошная карета.
– Доброй ночи, Сильвия! – Роуз подняла в приветствии руку и, повернувшись, направилась по улице, вероятно, в собственную квартиру.
– Могу я проводить вас куда-нибудь, мисс? – Мужчина с крюком вместо руки вежливо поклонился. – Должно быть, вы новенькая, которую нанял Томми. – Он улыбнулся. Несколько уцелевших во рту зубов блеснули подобно черепам в пещере. – Меня зовут По. А это Старк.
Одноглазый Старк поклонился. Сильвия подумала, что Том, вероятно, сознательно нанимал людей, у которых отсутствовала какая-нибудь часть тела.
– С-спасибо, мистер По, но этого не требуется. – Девушка вежливо улыбнулась. Она надеялась, что это не выглядит слишком вызывающе – как демонстрация полного комплекта зубов человеку, у которого их осталось так мало.
Сильвия вернулась в театр и словно окунулась в тишину и полумрак.
Поднимаясь по длинным пролетам лестницы наверх, она заметила свет за одной из приоткрытых дверей. Очевидно, это была библиотека – вдоль стен располагались полки с книгами. Сильвия остановилась, стараясь не обнаружить себя, чтобы получше рассмотреть незнакомую комнату. За столом девушка увидела Тома Шонесси в рубашке с закатанными рукавами и пером в руке – школьника, тренирующегося в написании букв. Том, наклонив голову, что-то медленно и старательно выводил. Он поднял голову и задумчиво посмотрел в сторону. Сильвия видела, что он разминает одной рукой другую, делая это методично, вдумчиво, распрямляя пальцы и шевеля ими. На его лице играла полуулыбка, которая, вероятно, была связана с тем, о чем он думал.
Сильвия залюбовалась его профилем, который очертаниями не был похож на профиль Этьена – элегантный, четкий, присущий всем его предкам и отполированный веками, подобно тому как море полирует камешки. Профиль Тома было гораздо труднее описать. Его очертания давали более интересный повод для того, чтобы обратить на него внимание. И, несмотря на то что у Тома Шонесси была собственная манера одеваться, граничащая с кричаще броской, Сильвия видела, что он излучает… спокойствие. В Томе сияло все: глаза, улыбка, пуговицы на сюртуке. Но сердцевиной всего была его спокойная уверенность.
Или, возможно, безжалостность.
Затем он на мгновение прикрыл ладонями глаза и снова взялся за перо. Обмакнув его в чернильницу, он принялся старательно и прилежно писать. Словно дал себе задание непременно закончить все этим вечером.
Может быть, мемуары, почти с изумлением подумала Сильвия. Вроде Дон Жуана или Казановы. Однако эта сцена – Том, склонившийся над письменным столом, – показалась ей удивительной. Наверняка в Лондоне полно игорных домов, пабов и мест, где такие мужчины, как Том Шонесси, могут найти себе развлечения и женскую компанию. И тех женщин, из-за которых дерутся на дуэли. Контраст между решительными действиями в артистической уборной перед началом представления и этим тихим Томом, склонившимся над письменным столом, вполне мог ошеломить.
Сильвия подумала о его любовнице. Она не задавалась вопросом, есть ли у Тома Шонесси любовница. Он просто должен ее иметь. Кто она? Титулованная вдова? Профессиональная куртизанка? Кто способен понравиться Тому Шонесси?
Не был ли он влюблен в Китти, танцовщицу, которая исчезла? Или он действительно «отказал» ей из-за того, что она, забеременев, подавала тем самым пример другим девушкам? А может, это он – отец ребенка? Содержит ее в Кенте и, преисполненный чувства долга, наносит ей визиты?
Сильвия задумалась. Это был мужчина, знавший разбойников с большой дороги. Его театром, в который он набирал танцовщиц определенно с улицы, руководил мрачный и неприветливый коротышка. Этот человек способен без колебаний схватить дюжего мужчину за шиворот и хладнокровно пригрозить ему расправой за то, что тот посмел ударить женщину.
Тогда, в уборной, Сильвия поверила, что он способен сделать это без колебаний. Увидев поднятую для удара руку Белстоу, она, распаленная гневом, почти хотела этого. Как будто негодяй Белстоу имел право бить Молли…
Уже оказавшись в «Белой лилии», Сильвия размышляла, действительно ли она видела Этьена в порту. Или же сознание собственной вины и разыгравшиеся нервы сыграли с ней злую шутку, и она приняла за него какого-то высокого, широкоплечего человека? Был ли это голос Этьена, когда она услышала, как заглянувший в дилижанс мужчина произнес «Прошу прощения»? Действительно ли он преследовал ее?
Сейчас, в сумраке этого театра, она была почти уверена, что все случившееся – игра воображения и это был совсем другой человек. И лишь события в «Белой лилии» – реальность.
Сон, сказал мистер Шонесси. Прибыльный сон.
Из всех мест, где она могла бы найти пристанище в Париже, Этьен вряд ли бы стал искать ее в таком заведении, как это. Этьен имел утонченный вкус и тянулся ко всему самому лучшему. Может быть, это привело его к Сильвии Ламорье? Она воплощала в себе красоту и изящество.
Сильвии не хотелось поверить, что она причинила боль Этьену своим внезапным исчезновением. Да и вообще, имело ли это значение?
Сильвия почувствовала, как наливаются усталостью все ее члены, тяжелеют веки. Она будет крепко спать этой ночью.
Поднявшись по лестнице, девушка посчитала двери в темном коридоре, чтобы безошибочно попасть в свою комнату.
Она, безусловно, была благодарна за то, что есть место, где можно спокойно поспать, с замком на двери. Напряжение тяжелого дня сменилось спокойствием. Сильвия заснула.
Глава 9
Том наслаждался прохладой утреннего воздуха, еще влажного в этот час. Он рассчитывал быть на Литл-Суэй-тинг в Кенте гораздо раньше, чем если бы стал дожидаться почтового дилижанса. Лошадь, которую он нанял, оказалась довольно резвой и бежала быстро и ровно.
Когда-нибудь у него будет собственная карета. Том знал, какую именно карету он хочет и каких лошадей выберет. Вовсе не серых, под стать типичной английской погоде, как это предпочитают многие титулованные джентльмены. Скорее всего это будет четверка гнедых. Или же четверка меринов со звездочками на лбу и с белыми носками на передних ногах. Он даже посетил аукцион «Таттерсоллз», чтобы присмотреться и помечтать.
При желании он мог бы уже сейчас купить лошадей и карету и содержать их. Благо конюшни находились рядом с «Белой лилией». Но Том был осторожен в своих тратах. Он рассудил, что эта затея – не первоочередного порядка, а по Лондону можно передвигаться и в наемных экипажах. Тем более что зачастую лошадей и кареты за ним присылали друзья. Деньги нужны были Тому для других целей. Например, чтобы достойно оплачивать труд своих людей. Или, скажем, чтобы строить пиратские корабли.
А еще – нанять на работу красивую француженку. И пусть это всего лишь причуда.
Том усмехнулся было при этой мысли, однако, ясно представив пылающие щеки и зеленые глаза, ощутил спазм в горле и почувствовал, как перехватило дыхание. Это его удивило. Воспоминания о Сильвии Шапо породили удовольствие, с трудом поддающееся описанию, совсем не сравнимое с теми ощущениями, которые обычно рождаются при мысли о красивых женщинах. Вчера, во время представления в «Белой лилии», Том наблюдал за ней. Сильвия улыбалась, кружилась и повторяла все те же движения, которые умели и привыкли делать на сцене другие девушки. Он не мог отвести от нее глаз, хотя и заметил все ошибки в ее танце. Казалось, что она ошибается и в то же время безукоризненна.
Странно, что два столь драматичных события должны были произойти в один и тот же день. Оба, хотя и каждое по-своему, сбили его с устойчивого курса, заставили ощутить зыбкость основания. Хотя скорее всего они носят временный характер.
Том забыл о Сильвии Шапо, как только вдали показался скромный домик. Он привязал лошадь, открыл небольшие белые ворота и направился по мощеной дорожке ко входу.
Том решил, что наконец ему предложили приехать сюда, и лучше сделать это не откладывая. Необходимо удостовериться, соответствует ли в действительности то, о чем на прошлой неделе он узнал из письма.
Миссис Мей встретила его в дверях. Она вежливо приветствовала его и сделала, можно сказать, скупой книксен. Поскольку в книгах по этикету на этот счет не было подробных рекомендаций, Том ограничился сдержанным поклоном.
Мистер Мей был наготове и, судя по всему, пребывал в ожидании, не выкинет ли пользующийся дурной славой мистер Шонесси что-нибудь неуместное. Том видел его краем глаза и услышал, как он нарочито с шумом передвигает стулья, тем самым давая знать о своем присутствии.
Тому потребовались весьма серьезные усилия, чтобы переступить порог этого дома. Не раз эту дверь захлопывали перед самым его носом. Мистер Мей угрожал ему, пусть и не слишком решительно, мушкетом, однако Том был настойчив.
