– Илай! – закричала она, пытаясь нашарить на его палатке молнию. Снова раздался раскат грома, и она взвизгнула.
Вдруг вход в палатку распахнулся. Илай нагнулся, схватил Марни сильными руками, втащил ее внутрь и быстро застегнул молнию. В палатке стоял кромешный мрак.
– Какого черта? – спокойно спросил он. – Почему ты ушла из палатки? Что, если бы в тебя попала молния?
– Знаю я, знаю!
Боже, как же у нее стучат зубы!
Зажегся тусклый свет – Марни даже вздрогнула от неожиданности. Оказывается, у Илая имелась керосиновая лампа. При тусклом свете можно было читать или, в случае Марни, хорошенько разглядеть Илая, на котором была теплая рубашка и семейные трусы.
Илай не заметил, что она его рассматривает: он хмурился. Он отвел с лица Марни мокрые волосы и заправил их за уши. Потом сжал ее щеки ладонями и внимательно всмотрелся в ее лицо.
– С тобой все в порядке?
– Да. То есть нет! Такая жуткая гроза, мне казалось, что мою палатку снесет ветром!
– Да, стихия разгулялась, – сказал он. В этот миг снова грянул гром и тьму прорезала вспышка молнии. Илай не обратил на это никакого внимания. Он порылся в сумке и достал футболку с длинными рукавами.
– На, – сказал он. – Надень. Ты промокла до нитки.
– Да что ты, не надо...
– Нет, надо, иначе у тебя будет переохлаждение. – Он сунул ей футболку. – И штаны тоже снимай.
Марни фыркнула, нехотя взяла футболку и, отойдя в самый укромный угол палатки, повернулась к Илаю спиной и стянула с себя майку. Она оглянулась: он не сводил с нее глаз. Марни поспешно натянула через голову футболку и снова обернулась: он вытянулся на спальном мешке, согнув ногу в колене и, по-видимому, наслаждался зрелищем. Она нахмурилась и ловко стащила с себя пижамные штаны.
Илай смотрел на нее, вернее, на ее ноги. От этого взгляда Марни бросило в жар, но очередная молния и раскат грома привели ее в чувство. Она с опаской оглядела палатку: как бы ее не сорвало с колышков!
– Вот жуть, а? – проговорила она, слушая, как дождь барабанит в нейлоновую крышу.
– Ну да, есть немного, – согласился Илай. Он откинул верх спального мешка и засунул туда голые ноги.
– Давай... Залезай.
Кровь прилила Марни к лицу.
– Не нравится мне это, – покачала она головой. – Мы ведь договорились, что это ни к чему, ты что, забыл?
– А у тебя есть другое предложение? Залезай, рыжая, а то замерзнешь. Это вопрос жизни и смерти. Здесь шутки плохи.
Марни хотела было что-то возразить, но она и вправду замерзла. Тут снова грянул гром и подул сильный ветер. Не раздумывая, она влезла в спальный мешок и улеглась рядом с ним.
Илай закрыл верх мешка и застегнул молнию. Памятуя об их уговоре, Марни решительно повернулась на бок, но Илай обнял ее за талию и притянул к себе.
Порывы ветра хлестали палатку, где-то неподалеку снова ударила молния, прорезав ночь причудливым светом. Марни понадежнее устроилась в спальном мешке. – Может, это торнадо? – спросила она.
– Нет, – прошептал он. Его дыхание щекотало ей шею. – Не бойся, скоро все кончится. Нас не сдует ветром, уж можешь мне поверить.
Марни хотелось бы ему верить, но снова сверкнула молния и раздался раскат грома. Она тихо застонала. Ветер дул с такой яростью, что, казалось, палатка накренилась.
– Палатка куда-то ползет! – отчаянно завопила Марни. В тепле спального мешка Илай погладил ее по руке.
– Никуда она не ползет, Марни. Колышки укреплены на совесть.
Колышки укреплены... Черт! Она же забыла укрепить палатку!.. Неудивительно, что край подняло ветром! Она крепко зажмурилась и почувствовала, как по лицу у нее ползет слезинка.
– Марни?
Она ничего не ответила, потому что чувствовала, что разревется, стоит ей только открыть рот.
– Ничего, рыжая, – ласково прошептал он ей на ухо. – Все в порядке.
Он поглаживал ее по руке. Просто удивительно, сколько нежности было в этой большой мозолистой руке. Она надеялась, что Илай никогда не перестанет гладить ее, или хотя бы пока не пройдет гроза. Вдруг его рука прикоснулась к ее волосам и начала поглаживать их. Его пальцы осторожно отводили с ее лица мокрые спутавшиеся пряди.
Марни перестала мерзнуть. Она чувствовала, как ее тело согревается и горячая кровь течет по жилам. Неожиданно в памяти всплыла та ночь, что они провели вместе. Она забыла о разбушевавшейся стихии и предалась приятным воспоминаниям о том, как он обнимал ее, проникал внутрь.
Марни испустила томный и протяжный вздох. Илай закинул на ее тело ногу, притянул ее к себе, просунул руку под футболку. Прикосновение к коже грубых пальцев распалило ее. Он взял ее за сосок и сжал грудь в ладони. Тогда Марни повернулась и уткнулась ему в шею. Она хотела, чтобы Илай защитил ее от
