виноват, что полюбил дочь своего хозяина. Нужно было хорошенько подумать. Мог бы сообразить, что для нее побег с возлюбленным – не более чем шутка, развлечение. Женитьба стала фарсом.
Он вспоминал городишку в Мэриленде, где они поженились. Ясно представил каждую деталь старомодной церквушки, коротышку – пастора и лицо Элис Джордан, отвечавшей на его вопросы. Он тогда еще ничего не подозревал – пока они не прибыли в мотель, где собирались провести брачную ночь.
– Мы здесь не останемся. Поедем прямо домой, – заявила она.
– Но я думал...
– Прости, Питер. Но я не хочу оставаться в подобном месте.
Он был озадачен.
– Хорошо, поедем ко мне.
– Нет. Не туда. Ко мне домой.
– К твоему отцу?
– Да.
– Но я не собирался переезжать...
– Нет, ты не понимаешь, – покачал она головой.
В том маленьком коттедже, который он снял на одну ночь, Элис предстала совершенно другим человеком. Опьянение счастьем, радость долгой поездки, церемония – все пронеслось перед ним. Но ведь они все обсудили и договорились. Он хотел провести медовый месяц в роскошном вашингтонском отеле, но она уже по дороге импульсивно выбрала именно это место.
Теперь она стояла, глядя на него, но уклоняясь от его прикосновений, и он вспомнил свое смущение, когда она отступала, пятилась к двери, и ее глаза, расширившиеся от страха.
– В чем дело, Элис? – спросил он.
– Я хочу домой, – прошептала она.
– Но почему? Что-то не так?
– Я не могу объяснить. Это была ошибка. Я не должна была за тебя выходить.
– Но разве ты меня не любишь?
– Люблю.
– Тогда...
– Питер, пожалуйста, отвези меня домой.
Они даже не распаковали чемоданы. И поскольку две недели прошли, могли не считаться женатыми. Это теряло всякий смысл. Кул был расстроен и терялся в загадках, пытаясь найти ответ в самом себе. Но он не сделал ничего, что могло ее шокировать или неприятно удивить. Она вела себя вполне естественно вплоть до того момента. Что же могло произойти, что она так переменилась? В результате молчание было нарушено резкой, горькой, безобразной ссорой, во время которой Кул обвинил Элис в том, что ее испортило богатство Хэнка Джордана, и она выставила его дураком ради минутной прихоти.
Когда она предложила бежать, он сразу согласился и собрался бросить работу в агентстве Джордана. Но назавтра увидел ее на работе, она мило винилась и каялась, умоляла простить и дать ей еще время. А она была не из тех, от кого можно спокойно уйти и забыть призывный взгляд серых глаз.
Он вернулся к действительности: вот они стоят лицом к лицу на пороге дома, и холодный ветер пронизывает их насквозь. Она так и не ответила на вопрос, сколько могут тянуться их безысходные отношения. В блеклом свете фонаря над дверью лицо ее казалось безмятежным. Он нагнулся, чтобы ее поцеловать.
– Питер...
Настойчивыми губами он заставил ее замолчать. Элис была необыкновенно податлива, нежна и отзывчива, норковая шубка распахнулась, ее тело, жавшееся к нему, говорило больше, чем слова, произнесенные вслух.
– Пит, не здесь. Войдем внутрь.
Он сердито зыркнул на нее.
– Нет. Это ничего не изменит.
– Что ты хочешь сказать, милый?
– Сама знаешь.
– Питер, ты такой милый.
Он едва сдержался, чтобы ее не ударить.
– Спокойной ночи, Элис.
– Ты хочешь уйти? Останься...
– Нет, спасибо.
Кул подумал, что она расстроилась, потому что он прервал ее издевательства, ее насмешки. Он сам себе удивлялся, как устоял перед ней, сумел дать отпор, не пошел на поводу, как обычно. Сейчас он чувствовал лишь холод и пустоту, глядел на нее беспристрастными глазами, и только.
В ее глазах сверкнула искра гнева.
