– Пошли отсюда.
– Ты знаешь, куда идти?
– Нет.
– Ты утром видел моего отца?
Он медлил с ответом.
– Да, Элис, видел. Послушай, мы с ним говорили о тебе. Я не имел понятия...
Если она его и поняла, то ничем этого не показала.
– Сейчас все это не имеет значения, милый. Ты рассказал ему о своих неприятностях?
– Нет.
– Напрасно, Питер. Он мог тебе помочь.
– Я не собираюсь возвращаться в агентство. Серафина что-нибудь передавала?
Элис предложила:
– Пошли к машине. Я оставила ее за углом.
Когда они вышли на улицу, человек с газетой долго смотрел вслед.
Свежий снег сверкал на мокром тротуаре. Элис взяла его за руку и они поспешно свернули за угол. Служитель отеля подогнал машину, и Кул полез за мелочью, но мелких денег у него не оказалось, и он протянул десятидолларовую купюру. Элис заметила у него толстую пачку денег и начала что-то говорить, но замолчала. Они дождались сдачи, потом Элис села за руль. Машина обогнула Сити – холл и, повернув на север, влились в поток транспорта на Брод-стрит.
Кул поинтересовался:
– Куда мы направляемся?
– В Нью-Йорк.
– Зачем?
– Так девушка сказала. Полиция будет следить за вокзалами, и единственный безопасный путь из города – по шоссе до аэропорта в Нью-Йорке. Она сказала, что там тебя встретит.
– Я не хочу тебя втягивать в эту историю.
– Но я ведь ничего не знаю...
– Я тоже. Но все равно я не хочу, чтобы ты имела отношение к этому делу.
– Неужели ты меня считаешь такой стервой, Питер?
– Конечно нет. Теперь я лучше тебя понимаю. Но слишком поздно исправлять то, что случилось.
– Но, Питер, я хочу тебе помочь.
– Почему? Ты же должна меня ненавидеть.
– Прошлой ночью так все и было. Я плакала впервые с тех пор, как была маленькой девочкой. Но потом начала понимать, что сама тебя заставила так поступить. Во всем виновата только я.
Кул удивился, ничего подобного не ожидая, и никак не мог сообразить, что ответить. А Элис продолжала:
– Теперь я не жалею ни о чем. А ты?
– И я. Но только я хочу, чтобы ты знала: я прошу простить меня за все.
– Я очень рада этому, – шепнула Элис.
– Нет, Хэнк сказал мне...
– Хэнк слишком много говорит. Я провела полночи, мучаясь в сомнениях, как рассказать тебе. Поверь, мне это нелегко, – она умолкал и свернула на бульвар Рузвельта и шоссе номер один. – Пит, я люблю тебя. Милый, понимаю, я говорю нескладно, у меня все смешалось, перепуталось. Но только верь мне: я хочу тебе помочь. Это важнее, чем любые наши недоразумения. Ты мне веришь?
– Не совсем.
– Из-за той девушки?
– Серафины? Нет.
– Кто она?
– Я встретил ее только этой ночью.
– Она сказала, что Гидеон попал в беду. Я думала, он в Центральной Америке. Ты собрался туда?
Он не ответил.
– Пит, ты мне не доверяешь?
– Не знаю, – буркнул он.
– Но это все из-за Гидеона, верно?
– Да.
