– Что именно вы собираетесь с ней сделать?
– Судя по предварительным данным, данный вирус напоминает вирус лихорадки Лэсса, который в свое время исследовали вирусологи Йельского университета. Он происходит из Нигерии. Чрезвычайно заразный. Наши ученые спаслись только тем, что ввели себе антитела, выделенные из крови миссионерки, побывавшей в Африке и переболевшей лихорадкой Лэсса. Вирус вызывает резкий подъем температуры, пневмонию, сыпь, изъязвление полости рта, мышечные спазмы и поражение сердца и почек. Чрезвычайно страшный вирус. Хатасимский вирус весьма похоже на него, хотя по летальности даже превосходит.
Фрилинг приумолк. Дарелл мысленно представил его сухопарую фигуру, худое вытянутое лицо и золоченое пенсне – всегда в тени. Следующие слова Фрилинга прозвучали холодно и беспристрастно:
– Йоко Камуру выжила только потому, что, по счастливой случайности, заразивший ее вирус оказался несколько ослабленным в результате того, что уже прошел через организм нескольких жертв в Хатасиме. Это пока единственный вывод, который нам удалось сделать. Ее организм, победивший этот мутировавший вирус, выработал антитела, которые сохраняются в ее крови. Благодаря этим антителам она и выжила. Если мы сумеем в кратчайшие сроки разыскать ее, то выделим из ее тканей сохранившийся вирус и приготовим из него вакцину. Эта процедура вполне известна. Похожая история произошла, например, с вирусом гриппа, который также подвержен мутациям. Случилось так, что вирус, вызвавший тяжелейшую пандемию в 1918 году, оказался идентичен вирусу, вызвавшему 'азиатскую' эпидемию в 1968 году. Из-за частых мутаций нашим фармацевтическим компаниям приходится почти постоянно трудиться над разработкой новых вакцин.
Фрилинг чуть помолчал, потом продолжил:
– Вакцины, в зависимости от целей, бывают разные. Мы можем, например, использовать живой аттенуированный штамм вируса – подобную вакцину применяют, в частности, против полиомиелита. Или можем приготовить вакцину из убитого вируса, например, формалинизированную; подобные вакцины используются для иммунизации против гриппа. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Да, – сказал Дарелл.
– Для производства живой вакцины, вирус последовательно ослабляют серийными пассажами через клеточные культуры. Вирусы, если вы знаете, размножаются только в живых клетках. Внедряясь в клетку, они изменяют ее метаболизм таким образом, что клетка начинает усиленно продуцировать не свои, а уже вирусные белки. Вирусы – весьма совершенные паразиты. Когда клетка разрушается, из нее высвобождаются миллионы вновь образованных вирусных частиц.
– Для того, чтобы приготовить вакцину, вирус сначала нужно выделить из крови, мочи или фекалий больного, и перенести в подходящую среду – например, на аллантоисную мембрану куриного эмбриона, – после чего регулярно переносить на свежую питательную среду. Вирус мутирует таким образом, что в подобной культуральной среде начинает ощущать себя лучше, чем в организме исходного хозяина. Более того, при введении в человеческий организм, он ведет себя уже как ослабленный вирус, вызывая лишь незначительное заболевание. Однако антитела, развивающиеся у такого больного, способны убивать настоящий или дикий вирус – таким образом возникает активный иммунитет. Иными словами, ослабленный вирус в антигенном отношении полностью идентичен исходному, а антитела...
– Доктор Фрилинг... – попытался прервать его Дарелл.
– Одну минутку. Я хочу, чтобы вы все поняли. В организме вырабатывается так называемый интерферон – это не иммуноглобулин или антитело, а особый белок. Он угнетает репродукцию вирусных частиц. Русские, как вам известно, давно пользуются интерфероном в клинике в качестве противовирусного средства. Мы у себя разработали вещество, которое назвали адамантадином, однако оно обладает рядом побочных воздействий, и применение его поэтому ограничено. К сожалению, нам плохо известно, как далеко зашли русские в своих исследованиях.
Дарелл кинул взгляд на спящего Сколя. Ему стало не по себе.
– А Вашингтон связывался с Москвой? – спросил он.
– Пока мы ответа не получили. Однако вам приказано оказать всестороннее содействие полковнику Сколю.
– Боюсь, что уже слишком поздно.
– Неужели вы убили его, Дарелл?
– Нет, но он временно выведен из строя.
Последовало довольно продолжительное молчание.
Сколь всхрапнул.
Наконец, Фрилинг заговорил:
– Три позиции, Дарелл.
– Да, сэр?
– Не волнйтесь – я получил надлежащее разрешение на разговор с вами.
– Я слушаю.
– Надеюсь, вы знакомы с терминологией?
– Я уже давно варюсь в этой каше, сэр, – ответил Дарелл. – Порой даже кажется, что слишком давно.
– Я думаю, вы знакомились с донесениями, касающимися советской секретной лаборатории-26 в Богозаводске. Их новый шифр 'Виски' до сих пор не разгадан, а наши камешки три и пять канули в Лету. Взяты в плен или погибли. Каппа-кинг или генерал Макфи, глава вашей секции 'К', не может оказать помощь Вертопраху, поскольку не обладает сведениями о причинах усиления охраны этой лаборатории. Впрочем, все это не столь важно, как второе.
Лицо Дарелла превратилось в маску, лишенную всякого выражения.
– Я слушаю, – повторил он.
