— А Ч'мон умер!
Ш'гал сказал это так, словно во всем случившемся виновата именно Госпожа Форт Вейра, и никто иной.
— Болезнь уже проникла в наш Вейр, — спокойно ответила Морита, черпая силы из источника благоразумия, имя которому было Орлита, — сейчас все равно уже ничего не изменишь! Никто же не заставлял нас лететь на Собрания, правда? — ее шутливый тон даже заставил кое-кого из всадников улыбнуться. — И большинство из нас получили удовольствие.
— И посмотри, что из этого вышло! — Бессильная ярость буквально душила Ш'гала.
— Успокойся. Время невозможно повернуть вспять. К'лон пережил болезнь, как все мы пережили сегодняшнее Падение, как пережили все Падения за последние сорок три Оборота, как пережили все катастрофы, выпадавшие на нашу долю. Раз уж мы выжили на этой планете, значит, выживание у нас в крови.
Не говоря ни слова, Ш'гал круто повернулся и вышел из зала.
Морита чувствовала себя совершенно разбитой. И дело тут было даже не в Ш'гале с его дурацкими обвинениями. Непонятно откуда, но Морита твердо знала, что следующей жертвой эпидемии станет она сама. У нее уже начинала болеть голова — совсем не так, как это бывает от усталости и перенапряжения.
— Похоже, ты заболеваешь, — прошелестел у нее в голове голос Орлиты, подтверждая диагноз.
— Я, судя по всему, начала заболевать с того самого момента, как подошла к умершему скакуну, — ответила ей Морита. — Л'мал всегда говорил, что любовь к скачкам до добра не доведет.
— Да ты и не стремилась приобрести какое-то особенное добро, — пошутила Орлита. — Ты просто взяла и заболела.
— Курмир, — Морита подозвала к себе арфиста. — Учитывая, что Берчар болен, мне кажется, нам придется затребовать в Вейр еще одного лекаря. Испытующе глядя на Мориту, Курмир согласно кивнул.
— Пусть С'перен сделает шину для крыла Дилента. И пусть придумает, на что ее опереть, — осторожным плавным движением Морита поднялась из-за стола. Никогда еще головная боль не наваливалась так внезапно и с такой всесокрушающей силой. — На сегодня, похоже, все. Что-то я устала…
Без поддержки Орлиты Морита никогда не сумела бы выйти из Зала и пересечь Чашу, которая в призрачном лунном свете казалась широкой, как никогда. На лестнице ей пришлось несколько раз останавливаться, судорожно цепляясь за стенку.
— Значит, болезнь добралась и до тебя, — неожиданно из полумрака раздался голос Лери.
Старая Госпожа вейра сидела на ступеньке перед входом в вейр Мориты.
— Не подходи ко мне.
— Ты же видишь, что я даже не встаю. Ты, скорее всего, и правда заразна. И, однако, Орлита попросила меня придти. Теперь я понимаю, почему. А ну-ка, живо в постель! — Лери угрожающе замахнулась своей палкой. — Я уже отмерила лекарства, которые тебе следует принять. Все, как рекомендует мастер Фортин. Аконит, настойка из листьев папоротника… Да, а в вине — немного сока феллиса из моих собственных запасов. Чего я только для тебя не сделаю! Давай, давай! Я все равно не смогу тебя отнести. Придется уж тебе идти самой. Ничего, справишься. Ты всегда была сильной. А я и так сегодня славно потрудилась…
Беззлобное ворчание Лери придало Морите новые силы, и она, сделав отчаянное усилие, и преодолев последние ступени, ввалилась в вейр. Желтые глаза Орлиты глядели на нее с нескрываемой заботой…
— В Нижней Пещере, наверно, никто даже и не догадался, что ты заболела? — спросила Лери.
— Курмир знает. Но он никому не скажет.
— Разумно. Особенно учитывая недавние смерти в Айгене. Ничего, Орлита, она выкарабкается. — Лери помахала своей палкой. — Нет, нет, ты ничем ей помочь не сможешь. Ты и в коридор-то не пролезешь со своим животом, набитым яйцами. Иди, иди, Морита. Не останавливайся. Я не собираюсь простоять на сквозняке остаток ночи. Мне тоже надо отдохнуть. Завтра у меня будет не легкий день.
— Я надеялась, что ты меня заменишь.
— Ну, я еще не совсем сдурела и не позволю Нессо окончательно распоясаться. Давай двигайся. Выздоравливай быстрее!..
Глава 9
Как ни пытался мастер Капайм вновь нырнуть в безумные, полные горячечного бреда сны, это ему не удалось. Пришлось проснуться. Что-то мешало ему спать. Что-то не сделанное? Да, какое-то дело, но вот какое именно?.. Поморгав слезящимися глазами, Капайм с трудом сфокусировался на стоящих около кровати часах. Уже девять. Точно… Пора принимать лекарства.
Надо же! Лекарь, даже заболев, не перестает работать. Капайм приподнялся на локте и потянулся за пергаментом, на котором записывал ход течения болезни. Но внезапный приступ кашля свел на нет все его усилия. Словно дикий страж рвал когтями его горло. Эти приступы были чрезвычайно болезненны и доставляли Капайму даже больше неудобств, чем головная боль, жар или слабость.
Осторожно, чтобы не вызвать нового приступа, Капайм стянул на постель пергамент и начал шарить в поисках пера.
— Всего лишь третий день?
Судя по ощущениям, его болезнь тянулась уже целую вечность. Целая вечность, каждая секунда которой была заполнена страданием. Хорошо хоть, этот день уже почти прошел.
Капайм испытывал слабое утешение от того, что жар у него практически спал, а невыносимая головная боль стала вполне терпимой. Коснувшись пальцами правой руки своего левого запястья, лекарь замерил пульс. Все еще чаще нормы, но уже ненамного. Он сделал соответствующую пометку на пергаменте и записал симптомы своего сухого непрекращающегося кашля. Словно по заказу, тот вцепился ему в горло — будто туннельная змея рвалась наружу из его груди. Когда приступ прошел, Капайм долго лежал неподвижно, без сил. Он приподнялся только, чтобы принять порцию ивового эликсира. Надо прописать самому себе какое-нибудь лекарство от кашля. Что подействует лучше всего? Капайм потрогал свое несчастное горло. Как же должна выглядеть слизистая, если оно так болит!
Загудели барабаны, и Капайм, не веря своим ушам, услышал, что лорд Толокамп (что он делает в Форт ходе? Он должен находиться в Руате!) передает свои соболезнования Предводителям Вейров Телгар и Айген в связи со смертью… Приступ кашля заставил его сложиться почти пополам, и потому он не расслышал имен умерших всадников. Умерших всадников! Перн не мог себе позволить терять наездников!
Почему, ну почему его не призвали раньше?! Казалось бы, одновременно заболели сразу девять человек — достаточно необычный случай, чтобы хотя бы известить главную мастерскую лекарей. А он сам бы догадался в чем дело?
— Капайм? — тихий голос Десдры, не желающей его будить.
— Я не сплю, — он не говорил, скорее хрипел.
— Ты слышал барабаны?
— Только часть сообщения.
— И похоже, не ту, что следовало бы.
— Не подходи! Скажи, сколько наездников уже умерло?
— Всего: в Айгене — пятнадцать, В Исте — два и в Телгаре — восемь.
Капайм на миг даже лишился дара речи.
— Сколько же тогда больны? — выдавил он наконец.
— Есть сообщения о выздоровлениях, — ушла от ответа Десдра, — девятнадцать человек в Телгаре
