затылок.
— Простите, не понял?
— Что это за заведение? Я только что видела, как мужчина выходил из комнаты напротив, а там в кровати лежала обнаженная женщина!
— Правда? — озадаченно спросил Джош. — Думаю, что в этом нет ничего необычного.
— Это бордель, Маккензи?
— Я знаю об этом ровно столько, сколько и вы. И еще я знаю, что этот салун — единственное место, где мы можем снять комнату и поесть. Не думаю, что здесь есть еще какое-либо заведение, где… э-э… оказывают и другого рода услуги.
— И вы думаете, что ванная комната здесь входит в набор этих многочисленных услуг?
— В конце коридора.
— Тогда я пойду освежиться.
Она выглянула в коридор, чтобы убедиться, что он пуст, и поспешила к двери в противоположном конце. Обернувшись, девушка обнаружила, что Джош идет следом за ней.
— Что вы хотите делать?
— Сопровождаю вас.
— О нет, не надо. Есть некоторые места, где я имею право находиться в одиночестве.
— Я просто хочу наполнить кувшин и проверить, нет ли в том помещении открытого окна, через которое вы можете выбраться наружу.
— Напрасные опасения, Маккензи. У меня нет намерения сбегать от вас в этом ужасном городе. От него у меня мурашки ползут по спине. Похоже на то, как если бы я прыгнула в кипящий котел.
— Вот так так! Эти признания ласкают мне слух, — произнес Джош, проверяя комнату. — Окон нет. Плоховато, мисс Лоуренс. И горячей воды тоже, — сказал он, наполняя кувшин.
— Какой сюрприз!
— Заприте дверь, — предупредил он ее, выходя в коридор. Эмили наградила Джоша презрительным взглядом.
— Можете не сомневаться, что я так и сделаю.
Хотя она ужасно хотела принять ванну, ее чистота вызывала сомнение. То же можно было сказать и о полотенцах, поэтому девушка просто сняла блузку и осторожно открутила кран, не зная, чего ей ожидать. К ее удивлению, вода в кране была чистой и холодной, так что Эмили намочила носовой платок и обтерла тело.
Такое обтирание освежило ее, и когда она вернулась в комнату, то увидела, что Джош тоже успел привести себя в порядок и даже побриться. Сейчас у него был обычный аккуратный и привлекательный вид.
— Как вы относитесь к тому, чтобы что- нибудь поесть?
— Если это приглашение к обеду, детектив, я согласна, — ответила Эмили.
В салуне к этому времени прибавилось народу, некоторые ели за столами, другие стояли у бара. Оказалось, что она единственная женщина в помещении, и все глаза сразу устремились на нее. Эмили почувствовала себя овечкой, окруженной стаей волков.
Она не увидела среди посетителей плотного бородача, которого заметила наверху, а стол, за которым сидели четверо мужчин, сейчас был пуст.
Подошел бармен и обмахнул стол мокрым полотенцем, которое, как показалось Эмили, не было в стирке по крайней мере месяц.
— Что будем есть, мистер?
— Бифштекс и картофель, — ответил Джош.
— А дама?
— То же самое, — сказала Эмили. — И еще свежий зеленый салат.
— Что? — не понял бармен.
— Салат — свежий зеленый салат.
— Леди, у нас есть говядина, картофель, яйца, копченая ветчина, бобы и соленая свинина. У нас нет никакого зеленого салата.
— Хорошо, тогда бифштекс и картофель. Принесите еще стакан чая со льдом, пожалуйста.
Бармен хмыкнул:
— Простите, леди, мороженщик сегодня запоздал. Слова бармена вызвали смех нескольких посетителей, сидящих поблизости.
— Леди, если бы у нас был лед, мы бы его не тратили на чай. Фраза вызвала еще один взрыв смеха.
Эмили начало раздражать это подтрунивание над ней.
— Без сомнения, поэтому ваш город и называется Чистилище, — заявила она.
— Принесите ей стакан сарсапарильи, — перебил Джош, заканчивая обмен колкостями. — А я выпью пива.
Бармен пошел выполнять заказ, качая головой и бормоча:
— Чай со льдом, это надо же!
Бифштекс был твердый, как подметка, но после двух дней, когда они не ели ничего, кроме вяленого мяса и плодов кактуса, Эмили с жадностью съела даже его. Она тщательно прожевывала каждый кусочек мяса и картофель.
— Как вы думаете, в этом городе есть магазин? — спросила она, покончив с едой.
— Должен быть. А что вам нужно?
— Коробочку кольдкрема.
— Кольдкрема?
— Да. Солнце так высушивает кожу, и к тому же от него у меня появляются веснушки.
— Вы знаете, я начинаю подозревать, что от солнца у вас немного мозги съехали набекрень. В этом чертовом городе не бывает льда, почему вы думаете, что в магазине будет холодный крем?
— О Боже, Маккензи, — прыснула Эмили, — это крем вовсе не холодный! Его просто так называют, потому что он увлажняет кожу.
— Я знаю, что это такое, — заявил Джош. — Просто я хочу вам дать понять, как смехотворно думать, что в лавке этого Богом забытого городка могут быть такие вещи.
— Ну, почему бы нам не попытаться? — спросила заговорщицки Эмили.
— Думаю, нам не следует привлекать к себе слишком много внимания. Сейчас мы пойдем обратно в комнату, забаррикадируем дверь и будем молиться, чтобы нам выбраться из этого проклятого города завтра утром. А уж если мы не оставим здесь ничего из наших вещей, так это будет просто удача.
Маккензи резко отодвинул стул и встал.
— Пойдемте.
Как только они оказались снова в комнате, Джош сказал;
— Я должен сделать кое-какие приготовления, чтобы уехать отсюда как можно раньше утром. Я могу быть уверен, что вы останетесь в комнате, пока я буду отсутствовать?
— Почему мне нельзя пойти с вами?
— Потому что я хочу, чтобы на нас как можно меньше обращали внимания, а вы, к сожалению, слишком привлекаете его. Сейчас уже темнеет, и одинокий мужчина не. будет так бросаться в глаза. Я буду отсутствовать самое большее десять — пятнадцать минут. Никому не открывайте дверь, кроме меня. Вы поняли?
— Да, очень хорошо.
Джош выскользнул за дверь, подождал, пока не услышал звук запираемого замка, и лишь потом спустился по черной лестнице и вышел из дома с заднего крыльца. По дороге к платной конюшне он старался держаться в тени домов.
Он нашел юного конюха в стойле у Незабудки. Паренек, по всей видимости, уже вычистил и выскреб кобылу и сейчас кормил ее с руки кубиками сахара.
— Как она себя чувствует, сынок?
— В отличной форме, мистер, — ответил тот. — Она хорошая старушка. — Незабудка ткнулась носом в руку паренька. — И она меня тоже полюбила.
— Посмотреть на тебя, так ты даже подрос от удовольствия, ухаживая за ней.
На сей раз усмешка паренька была застенчивой.
— Ага, мы быстро привыкли друг к другу.
— У тебя есть своя собственная лошадь?
— В семье есть. У нас есть упряжка для повозки, но ма не дает мне просто так кататься, боится, что лошади собьют себе копыта или еще что-нибудь.
— Вы только двое, ты и твоя мать?
— Ага, — ответил паренек, хихикнув, когда Незабудка снова ткнулась ему в ладонь.
— А что случилось с отцом?
— Я никогда не знал его. Ма говорила, что он сдавал карты в салуне, когда она там работала. Но он уехал еще до того, как я родился. — Этого было достаточно, чтобы Джош мог додумать остальное. — Когда ма постарела и уже не могла работать в салуне, мистер Керри дал ей денег, чтобы она открыла эту конюшню.
— А сколько тебе лет? И скажи, кстати, как тебя зовут, сынок?
— Тим Джефферсон, мне двенадцать лет.
Если паренек говорит правду, то выглядит он гораздо моложе своих лет.
— А меня — Джош Маккензи. Ты можешь управлять повозкой, Тим?
— Ха, мистер! Да я езжу на ней с девяти лет!
Джош вспомнил, что его научили править лошадьми примерно в таком же возрасте.
— Как ты думаешь, сможешь довезти нас до Лордсберга завтра утрем?
— Конечно, мистер. Все равно ма как раз собиралась послать меня туда за припасами.
— Как насчет того, чтобы сделать это еще до восхода солнца? Мы хотим выехать как можно раньше, чтобы поспеть на утренний поезд. Поднимешься в салуне по черной лестнице на второй этаж и разбудишь нас.
— Конечно, мистер.
— И еще, Тим. Как тебе понравится идея оставить себе Незабудку в собственность?
Мальчик тряхнул головой.
— Хорошо бы, но мы не можем себе позволить купить лошадь.
— Тебе не придется ее покупать. Я тебе ее оставлю даром, если ты проберешься наверх вовремя и так, чтобы никто тебя не заметил. И ни одной живой душе не говори, когда мы собираемся отсюда уехать.
— Правда? — воскликнул парень.
— Совершенно точно.
— Ха, мистер, можете положиться на меня, уж я-то буду у вас вовремя! И можете быть уверены, что никому не скажу ни слова, только ма. У меня нет от нее секретов, мистер.
Джош улыбнулся и потрепал его по голове.
— Это хорошо, сынок. Думаю, мы с тобой поладим. — Он протянул ему руку. — Обычно мужчины пожимают друг другу руки, когда о чем-то договариваются.
Тим улыбнулся, покраснев от гордости, протянул свою руку Джошу и сказал:
— Договорились, мистер.
Идя обратно в салун, Джош увидел, что в магазине еще горит свет. Маккензи в нерешительности остановился, но потом все же вошел внутрь.
— Чего вам надо, мил человек? — проворчал хозяин лавки. — Поторопитесь, а то я уже закрываюсь.
Это был низенький сухонький человек с редкими седыми волосами. Джошу он как-то сразу не понравился. У детектива глаз был наметан, чтобы с первого взгляда отличить зерна от плевел.
— Пару сигар.
Хотя он редко курил, но решил, что сигары не вызовут лишних подозрений. Он огляделся,
