саквояж и вытащила шпильки.
К тому времени как девушка привела себя в порядок и уложила волосы, поезд был уже далеко от станции. Джош все еще был погружен в чтение.
Вернувшись на место, Эмили откинулась на спинку дивана и принялась смотреть в окно на проплывающие мимо ландшафты.
До Лонг-Айленда предстоял долгий путь.
Джош готов был поклясться, что слышит, как в прелестной головке Эмили роятся мысли. Он пытался понять, что написано в газете, но не мог вспомнить ни одного слова из того, что успел прочесть. Присутствие Эмили не давало ему сосредоточиться. Она, казалось, заполняла все пространство маленького купе. Что за изысканное мучение: смесь запаха лаванды и аромата соблазнительной женщины! Если бы он научился разливать эту смесь по бутылкам, то умер бы богачом.
Слегка опустив край газеты, чтобы можно было незаметно подглядывать за пленницей, Джош стал смотреть, как девушка возится со своими волосами. В течение многих дней он боролся с искушением зарыться лицом в эту пышную золотистую массу солнечного света, ощутить под своими пальцами струящиеся шелковистые пряди.
От этой мысли пальцы у него зачесались, и газетная бумага зашуршала, когда он инстинктивно сжал руки в кулаки.
Несмотря на безмятежное выражение лица, — Эмили была преисполнена непоколебимой решимости сбежать. Ей было ясно, что борьба между ними далеко не кончена и ни о каком перемирии не может быть и речи. Борьба продолжается. Она доведет войну до победного конца, не будь она Эмили Лоуренс!
Через несколько дней все будет кончено. Джош, наученный горьким опытом, был слишком предусмотрителен, чтобы уже сейчас праздновать победу. Он не собирается складывать оружие. Конец слишком близок, чтобы позволить себе расслабиться и сбить себя с толку романтическими фантазиями.
Джошу хотелось многое сказать Эмили. Он даже готов был признаться, что находится на ее стороне. Он будет стоять рядом с девушкой и поможет ей объясниться с отцом. Джош надеялся, что она не лжет насчет денег. Потому что если это не так, то он не представлял, как их вернуть обратно. И вообще, много ли их у нее осталось? Вряд ли она могла растратить все, но ведь она работала за такую смехотворную сумму в месяц — семнадцать долларов пятьдесят центов! Да и не похоже на то, чтобы эта женщина сидела на мешке ворованных денег, иначе она не трудилась бы от зари до зари… Но что Джош знал теперь наверняка, так это то, что она проникла ему в кровь. Он уже не может просто так привезти ее на порог отцовского дома и бросить, как мешок с зерном, а потом повернуться и уйти.
Но сейчас он не собирался ослаблять бдительность. Джош не хотел, чтобы Эмили догадалась о его намерениях. Если она почувствует его уязвимость, то сразу же использует это и обязательно попытается сбежать.
О, у него свои собственные планы насчет обожаемой мисс Лоуренс. Такую женщину грешно упускать из рук.
Но прежде этого… До Лонг- Айленда предстоял еще долгий путь.
Глава 23
Когда Эмили наконец привела себя в порядок настолько, чтобы в ближайшее время больше не беспокоиться о своей внешности, она позволила себе насладиться видами, проплывающими за окном. Высокие шпили из красноватого камня и причудливые обрывы гор величественно вырисовывались на фоне лазурного неба. Глазом не успеешь моргнуть, как склоняющееся к горизонту солнце углубит черные тени, скалы станут золотыми, и тогда вся картина будет напоминать огромный холст, написанный красками терракотовых тонов, слишком блестящий и сверкающий, чтобы быть настоящим.
В Альбукерке поезд делал остановку для ленча, но когда настало время занимать места, кондуктор неожиданно объявил, что отправление поезда откладывается на два часа из-за непредвиденного ремонта котла.
Несмотря на то что за последние дни Эмили прошла пешком столько, сколько ей не удалось пройти за всю предыдущую жизнь, она с облегчением согласилась, когда Джош предложил ей пойти прогуляться по городу. Сидеть запертой с ним в крошечной клетке купе было для нее невыносимо. Слишком волнующим было его неизменное присутствие напротив нее через столик купе. Эмили хорошо осознавала опасность, подстерегающую ее в этом маленьком помещении. Ей не помогало, даже когда она без конца напоминала себе, что этот человек разрушает ее жизнь, все равно его присутствие неизменно возбуждало ее. — И несмотря на то что девушка все время подогревала в себе мысль о том, что ждет ее впереди, Джош всегда будет у нее на первом месте.
Они медленно пошли прочь от вокзала. С каждым шагом, отдаляющим их от поезда, им становилось спокойнее и комфортнее друг с другом. К тому времени, когда они дошли до рыночной площади, напряжение между ними почти исчезло. Они смеялись и наслаждались видами старого города с его разноцветными кирпичными домами, вигвамами и признаками западной цивилизации — ковбоями в тяжелых грубых башмаках и неизменных шляпах.
Несмотря на то что они только что вышли из-за стола, оба не могли удержаться и остановились возле старушки, которая готовила маисовые лепешки. Эмили и Джош съели по Лепешке, потом пошли дальше по базару. В стороне сидела на земле, поджав под себя ноги, старая индианка, а рядом лежало одеяло, на котором были разложены бирюзовые и серебряные вещицы. Джош купил Эмили прелестную брошку, и когда он прикалывал ее к платью девушки на груди, они пристально посмотрели друг другу в глаза.
— Мой отец оплатил и это? — спросила она его еле слышно.
— Нет, — просто ответил он, не отводя глаз.
«Наверное, так ведут себя влюбленные», — подумала Эмили. И на несколько драгоценных мгновений она и в самом деле почувствовала, что они двое юных влюбленных, а не непримиримые соперники.
Колокольный звон, донесшийся до них со стороны церкви, напомнил им о времени.
— Пожалуй, нам лучше вернуться к поезду, — сказал Джош. — А то он уедет без нас.
Она взглянула на него. И заметила в его глазах то же сожаление, которое испытывала и сама: каникулы кончились, и суровая реальность окружающего мира снова наступает на них.
— Это будет просто ужасно, если поезд уйдет без нас, не так ли, детектив Маккензи?
Джош не ответил, и они повернули назад к вокзалу.
— Какой интересный город, — заметила Эмили, когда они шли к станции. — Очаровательная смесь испанской, индейской и английской культур.
— Думаю, эти слова справедливы для большинства городков этой местности. Над этим развевались один за другим четыре флага, с тех пор как его основали: испанский, мексиканский, флаг Соединенных Штатов и даже, ненадолго во время Гражданской войны, флаг Конфедерации.
Вскоре после того, как они заняли свои места, паровоз дал предупреждающий свисток, созывающий отставших пассажиров.
— Все на месте, — объявил кондуктор, и через несколько минут поезд с пыхтением покинул город.
Поезд бежал по рельсам, пересекающим пустынное плато. На западе возвышались горы Сандиа. Эмили встрепенулась, увидев в окно нескольких ковбоев, пасущих стадо быков.
— Вы когда-то были ковбоем, Джош?
— Конечно. В Техасе это справедливо по отношению к большинству мужчин. Когда мужчины уходили на войну, они отпускали свои стада, потому что женщины не могли бы заботиться о них и о земле тоже, Почти пять лет стада паслись на свободе, пока оставшиеся в живых мужчины не вернулись с войны.
— А что случилось, когда мужчины вернулись обратно?
— Пока стада бродили на свободе в зарослях, они сильно размножились. Если на скотине не было клейма, корову никто не мог брать. Поэтому мужчины согнали скот в стада и сделались ковбоями. За годы, которые прошли с тех пор, техасские ковбои перегнали четыре миллиона молодых бычков из Рио-Гранде в Скалистые горы.
— Я читала об этих перегонах скота, — сказала Эмили. — В моем представлении это выглядело так героически и опасно — гнать сотни длиннорогих животных на сотни миль, через бурные реки, через пустыни, через индейские территории…
— Не обращая внимания на погоду, которая могла меняться от одуряющей жары до снега, на грозы с молниями и градом. И еще не забывайте про змей и диких животных — волков, ягуаров, медведей, — а также про зверей человеческой породы — дезертиров обеих армий, разбойников и джейхакеров.
— Кто такие джейхакеры?
— Это банды в Канзасе, выступающие за Штаты. Джейхакеры попытались обвинить техасцев, которые воевали на стороне Конфедерации, в том, что они бесплатно гонят свой скот через Канзас. Если техасцы не платили, то дело обычно кончалось вооруженными схватками. Они нападали и на моего отца и дядьев.
— И что же случилось?
Джош посмотрел на нее и усмехнулся:
— Если бы вы были знакомы с моим отцом и дядьями, то не задавали бы этого вопроса.
Эмили вздохнула, захваченная героизмом прошедших дней.
— Страна росла, ее население увеличивалось и нуждалось в мясе. Несмотря на все эти опасности и благодаря героическим техасцам нация была накормлена. Неудивительно поэтому, что вы, техасцы, так гордитесь своим прошлым.
— В прошлом не только перегоны скота, Эми. Мы в одиночку сражались за нашу независимость. — Его глаза сверкнули гордостью. — Мексиканцы в Аламо и Сан-Джасинто, команчи и апачи все еще живут вокруг нас. Никто не помогал нам защищаться от них, мы создали отряды техасских рейнджеров, которые поддерживали соблюдение законов на территории штата и обороняли наши границы. Вот поэтому мы называем себя штатом Одинокой Звезды. Попробуйте представить теперь, что произошло с приходом в эти места поездов. Это помогло немного увеличить численность населения не только в Техасе,
