злобу.
– Я все запомнил! Будь спокойна: я расквитаюсь с тобой, сестричка.
Роуз поняла, что переступила опасную черту, но отступать было поздно. Она подняла голову и смело посмотрела ему прямо в глаза.
Спутники Тейта, грохоча ботинками, потянулись к выходу. За столом остался сидеть только высокий ковбой, но и он вскоре встал, бросив на стол несколько монет.
– Этого хватит за пролитый кофе. А мне заверни еще кусок пирога.
Легкой походкой он не торопясь подошел к ней вплотную, так близко, что Роуз увидела его глаза – цвета ярко-синего сапфира, обрамленные длинными темными ресницами. Его взгляд показался ей гипнотическим. Казалось, он испускает тепло – или она просто разволновалась оттого, что он подошел так близко? Наклонившись к ней, он тихо произнес:
– Джесс Тейт – опасный враг, Рыжая. Тебе следует быть осторожной.
Роуз как будто оцепенела и стояла без движения, пока он не вышел. Еще некоторое время ее взгляд оставался прикован к двери, за которой он исчез. «Тебе следует быть осторожной». Низкий, с чувственной хрипотцой, его чарующий голос был таким теплым, как будто... Как будто он повернулся к ней в постели и, поцеловав, пожелал доброго утра.
Она снова поежилась, но на этот раз холодок пробежал у нее по спине совсем не от страха.
Зак Маккензи задержался, выйдя из ресторана. Тейт и все остальные направились в «Лонг-Хорн». Так назывался салун, где банда сняла комнаты на ночь. Очевидно, неприятное происшествие с кофейником не слишком повредило Тейту: он шел быстро, свирепо двигая челюстями и размахивая руками. Свирепый, как загнанная в угол гремучая змея на солнцепеке – и такой же опасный.
Как обычно, Щука и Каин торопились за ним по пятам. Эти две толстые морды вызывали у Зака отвращение.
Бык и Джо немного отстали. Бык оглянулся и крикнул:
– Эй, Маккензи, мы с Джо хотим повеселиться в борделе. Пойдешь с нами?
Зак мотнул головой:
– Нет, может быть, позже.
– Много потеряешь. В этом городишке маловато шлюх, а когда я с ними натешусь, они уже ни на что не будут годиться. Потому как будут тосковать и ждать, когда я вернусь.
– Можешь успокоиться, уж я-то не упущу свой шанс, – ответил Зак.
Шлюхи и виски – это все, о чем эти двое могли думать. Зак устал следить за этой шайкой, но сейчас у него не было другого выбора. Он бросил взгляд вокруг и заметил, что трое остальных исчезли в баре. Ну и ладно. Зато у него теперь есть возможность на время избавиться от их компании. Его ждет свидание с куском яблочного пирога – и с этой рыжеволосой.
Она очень сильно заинтересовала его: рыжие волосы, голубые глаза, стройная фигура, совершенные линии которой не могли скрыть накрахмаленный фартук и черное форменное платье. Но это была не просто очередная смазливая мордашка, в девушке явно была какая-то изюминка. То, что эта девчонка выступила против Джесса Тейта, может быть, было и не самым остроумным решением, но производило впечатление. Можно было наверняка сказать, что у нее больше мужества, чем у большинства мужчин.
Все официантки в ресторанах Фреда Харви – симпатичные и порядочные девушки. А некоторые при этом и дьявольски храбрые, как Эмили, например. Она тоже служила у Харви, прежде чем на ней женился его кузен Джош.
Он усмехнулся. Интересно, действительно ли она случайно опрокинула на Тейта кофейник? Потом в его памяти всплыло, как тот пригрозил девушке. Случайно это было или нет, но этот человек может не только ударить ее, но – что еще хуже – расквитаться с ней по-своему.
Он должен быть уверен, что этого не случится. Если кто-нибудь осмелится поднять на эту рыжеволосую руку, ему придется иметь дело с ним – и не важно, кто это будет.
И, поглубже надвинув на голову ковбойскую шляпу, Зак направился к конюшням.
Глава 2
Роуз страшно устала и чувствовала себя как выжатый лимон. Обед заказали сорок человек, и у них было всего только полчаса, чтобы всех обслужить.
Одной из многочисленных причин успеха ресторанов Харви было то, что меню обеда пассажир мог заказать заранее прямо в поезде. Потом списки блюд телеграфировались на станцию, так что к тому моменту, как поезд подъезжал к перрону, заказанные блюда были готовы и тарелки дымились аппетитным паром в ожидании едоков.
Одна девушка обслуживала по восемь столиков, и каждый пассажир успевал получить полноценный обед. Обычно еще предлагались вода и напитки, но, поскольку ресторан Брим-стоуна находился в экспериментальной стадии, бара в нем не было. Весь его штат состоял из Зверетта Биллингса, пяти девушек Харви и двух французских поваров, хозяйничавших на кухне. Это были великолепные повара, но оба они не знали ни слова по-английски. Биллингс был единственным из всего штата, кто мог кое-как с ними объясняться. Им было далеко до Янь Чена, замечательного китайского повара, с которым Роуз работала в «Харви-Хаус» в Нью-Мексико. Она всегда с улыбкой вспоминала те дни.
Но несмотря на то что количество обслуживающего персонала было ограниченным, а поезд стоял на станции всего тридцать минут, каждый пассажир должен был получить свою тарелку горячего супа-пюре из картофеля с луком-пореем; закуску из пряных листьев салата, приправленного анчоусами и нарезанным полосками красным перцем; мясное блюдо – сочное говяжье филе; пирог с гусиной печенкой с гарниром из мелкого картофеля в мундире и красиво нарезанных луковиц; а на десерт – меренги с шоколадной начинкой или большой кусок еще теплого яблочного пирога. Почти все женщины предпочитали меренги, а мужчины – яблочный пирог. Из напитков предлагались только кофе и чай, но тот, кто хотел, мог получить также бокал прекрасного кларета.
Пробило уже больше девяти часов вечера, когда были вымыты и тщательно .вытерты последний хрустальный бокал и фарфоровая чашка, а блестящие металлические чайники вычищены и поставлены на свои места. Все девушки пошли отдыхать в комнаты, которые снимали в пансионе миссис Уайт. В ресторане остались только Роуз и Эверетт Биллингс.
Биллингсу не терпелось отправиться домой, и он сказал:
– Если у вас нет возражений, мисс Дюбуа, я пойду. Я уже опоздал к началу заседания кружка по изучению Библии.
– Так отправляйтесь же скорее, мистер Биллингс, – ответила Роуз.
– Я опасаюсь оставлять вас здесь одну, – сказал тот, надевая шляпу. – Особенно после вашей утренней стычки с этим неприятным человеком. Вы уверены, что не хотите, чтобы я остался?
– Право, в этом нет необходимости. Я почти дома, до пансиона всего два шага.
– Ну что ж. Кухонную дверь я запер. Так что не забудьте запереть входную, когда будете уходить. Спокойной ночи, мисс Дюбуа.
– Спокойной ночи, мистер Биллингс.
Роуз улыбнулась, когда управляющий ушел. Биллингс был приятным человеком, но слишком застенчивым для Бримсто-уна – по крайней мере до тех пор, пока городок не станет более цивилизованным. Но даже несмотря на то что город вызывал у нее чувство протеста, Роуз нравилась грубая красота раскинувшихся вокруг земель. Ей только хотелось бы найти тут богатого мужа, которого она так долго и безуспешно искала. Она могла бы смириться и с грубостью нравов, если бы в городке присутствовала хотя бы крупица роскоши – и немного респектабельности.
Роуз родилась в трущобах Нового Орлеана. Она потеряла свою мать, когда была ребенком, и воспитывалась отцом, то и дело попадавшим за решетку после пьяных драк и мелких преступлений. Жизнь на улице сделала ее умудренной опытом раньше времени. Роуз научилась выживать в том ужасном мире, в котором ей довелось родиться. Но она жаждала лучшей доли.
Далеко на Востоке она могла бы найти роскошную жизнь, к которой так стремилась. Но с ее прошлым самое большее, на что она могла там надеяться, – это быть содержанкой состоятельного мужчины. Здесь же, на Западе, ощущался недостаток женщин, а мужчины к тому же еще и остро нуждались в наследниках, поэтому – не важно, богатые они были или бедные, – все владельцы хотя бы какой-нибудь собственности предпочитали именно законный брак. Они не очень-то обращали внимание на прошлое своей избранницы. А учитывая высокие моральные критерии, по которым отбирали кандидаток для работы в ресторанах Фреда Харви, официантки считались самыми желанными невестами.
Роуз не смогла бы ввести в заблуждение строгую комиссию Харви, если бы не Эмили Лоуренс, научившая ее, как должна вести себя леди. Эта мысль заставила ее вспомнить о письме, что лежало у нее в кармане. Она как раз сегодня получила его от Эмили. Среди суматохи обеда, уборки и мытья посуды у нее не было времени, чтобы прочесть его, поэтому сейчас ей не терпелось поскорее добраться до своей комнаты. Она торопливо сложила последнюю салфетку, чтобы завтра утром не тратить время на приготовления.
Едва она собралась погасить последнюю лампу, как звякнул колокольчик, возвещавший, что кто-то вошел в дверь.
– Простите, но у нас уже закрыто! – крикнула она. – Повара ушли домой.
– Кому нужны ваши повара? У нас с тобой здесь осталось одно незаконченное дельце.
По спине Роуз прошел холодок, когда она узнала голос высокого ковбоя. Медленно повернувшись, она увидела, что он стоит, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. На лицо его падала тень, и от этого он казался еще более опасным.
Определенно, гораздо более опасным.
– Какие у нас с вами могут быть дела?
– Кусок яблочного пирога.
– Боюсь, уже слишком поздно, ковбой. Все уже убрали. Я как раз закрываю... Куда вы идете? – спросила она резко, увидев, что он прошел мимо нее и ударом ноги распахнул кухонную дверь. – Пожалуйста, прошу вас, уходите! – требовательно произнесла она, следуя за
