— Мы зовем его Хозяином. Ждите меня там.
Вновь зазвучал горн. Файбрас кивнул головой и направился к людям, которые строились ровными шеренгами под присмотром командиров. Джил изумленно подняла брови — кажется, в этой стране дисциплину ценили превыше всего. Ее плеча коснулась тонкая рука Шварца:
— Дайте-ка мне свою чашу, Галбира.
Джил вынула из каноэ и протянула австрийцу серый металлический цилиндр. Он весил около пол у килограмма; в метрической системе мер его высота составляла ровно 76 сантиметров, диаметр — 45,72. Закрытую крышку мог снять только его владелец. К ней крепилась ручка, к которой Джил привязала крошечный глиняный дирижабль со своими инициалами.
Шварц передал цилиндр одному из толпившихся вокруг грей-лстоуна мужчин. Тот поспешно забрался наверх и тотчас спрыгнул обратно, с опаской поглядывая на вершины восточных гор; в запасе у него оставалось лишь две минуты. Над грядой показалось солнце, и сразу же поверх каменного гриба взметнулось футов на тридцать голубое пламя. Оглушительный треск электрического разряда смешался с грохотом других Граалей по обоим берегам Реки. За многие годы Джил так и не привыкла к этим ежедневным взрывам — она вздрогнула и зажала уши ладонями. Отраженный от горного хребта гром раскатился гулким эхом. Еще несколько глухих раскатов — и все затихло.
Люди уселись завтракать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Низко скошенная трава колола ноги. Здесь, у подножья холма, в прохладной тени железного дерева, расположилась маленькая деревушка с квадратными и круглыми хижинами. С нижней ветки колосса спускалась веревочная лестница. Она вела к домику-гнезду, торчавшему, словно елочная игрушка, на подмостье меж двух огромных сучьев. В темно-зе-леной кроне виднелось множество таких же воздушных жилищ; каждое — со своей лесенкой.
— После испытательного срока вы можете выбрать что-нибудь подходящее на втором этаже, — Шварц кивнул в сторону дерева. — А пока — вот ваш дом.
Джил перешагнула порог. Наконец-то ей не нужно кланяться каждый раз дверной притолоке! Большинство людей делают в своих жилищах слишком низкие двери — по росту. Она положила на пол свой узел и цилиндр. Шварц вошел следом.
— Дом принадлежал чете, погибшей в пасти речного дракона, — сказал он. — Эта тварь выскочила из воды так, будто ею выстрелили из пушки, и пробила головой корму рыболовного судна. К несчастью, там стояла эта пара. Дракон проглотил их вместе с лагом. Это случилось уже после прекращения воскрешений, — он сделал паузу, подняв глаза к потолку, и задумчиво закончил: — По-моему, они прекратились всюду. А вы ничего не слышали о новых воскрешениях за последнее время?
— Нет, не слышала.
— Как вы думаете, почему они прекратились после стольких лет?
— Не имею ни малейшего представления, — она страшилась говорить на эту тему. Действительно, почему их лишили дара бессмертия? — Да и черт с ними, — добавила она вслух.
Джил огляделась. Пол в доме зарос жесткой травой, доходившей ей до бедер и нещадно коловшей ноги. Надо будет скосить ее до основания, а потом засыпать пол песком. Впрочем, все равно с одного раза не удастся с ней покончить. Корни уходили в глубину, переплетаясь между собой, и трава лезла вверх даже без солнечного света. Ее придется выдирать вместе с корнями.
На стене висел металлический серп. Здесь, в Пароландо, к металлу уже привыкли, и никто не позаимствовал орудие, столь нужное в каждом доме.
Она двигалась медленно, стараясь не оцарапать ноги острыми стеблями. На бамбуковом столе стояла кружка; рядом — пара позеленевших глиняных кувшинов, большой и поменьше. На крючке висело ожерелье из рыбьей кости. Две бамбуковые койки с подушками и матрасами из полотнищ, скрепленных магнитными кнопками и набитых сухой листвой, едва виднелись в густой траве. К стене была прислонена арфа, своеобразный инструмент из панциря черепахи и рыбьих кишок.
— Все это выглядит не очень заманчиво, — заметила Джил. — Надеюсь, что мне не придется тут долго жить.
— Зато здесь просторно, — улыбнулся Шварц. — Места хватит и для вас, и для вашего будущего друга.
Джил схватила серп и обрушила его на траву. Стебли сыпались как головы — «вжик — ааах, вжик — ааах!»
Шварц смотрел на нее, словно опасаясь, что тоже падет жертвой ее атаки.
— Почему вы так уверены, что мне нужен любовник?
— Почему, почему? Да потому, что это всем нужно.
— Не всем! — она повесила серп на крюк и огляделась. Кому еще грозит участь капитана Кука?
Она полагала, что Шварц потянет ее в постель — все мужчины одинаковы. Но, видно, этому не хватало смелости. Джил облегченно вздохнула, но чуть заметная презрительная улыбка появилась на ее губах. Эта двойственность ей показалась странной: стоило ли презирать человека, который ведет себя пристойно и в соответствии с ее желаниями?
Но досада осталась. Обычно, если поклонник становился слишком агрессивным, Джил не задумывалась. Жестокий удар в пах, в живот или ребром ладони по шее отрезвлял многих. Кое-кто потом пытался ее убить, но она искусно владела ножом — да и любым другим оружием. Нет, врасплох ее не застанешь!
Давид Шварц даже не подозревал, что находился так близко к инвалидной коляске или к полной утрате мужского естества.
— Вы можете спокойно оставить тут свои вещи. У нас никогда не бывает краж.
— Все-таки я прихвачу чашу. Когда она не на глазах, чувствуешь себя как-то неуютно.
Он пожал плечами и достал из висевшей на плече кожаной сумки сигару.
— Не здесь, — предупредила она. — Это мой дом, и я не желаю, чтобы тут дымили.
Австриец удивленно взглянул на Джил и вновь пожал плечами. Выйдя из хижины, он тут же закурил и всю дорогу энергично пускал дым в ее сторону.
Джил решила воздержаться от резких замечаний. Не стоило его беспрестанно одергивать и раздражать. Она здесь на испытании, и она — женщина; к тому же, Шварц занимает высокое положение и близок с Файбрасом. Нужно смириться, спрятать гордость в карман.
Стоит ли? На Земле, стремясь к своей единственной цели — стать командиром дирижабля, — она получала достаточно оплеух. Потом, вернувшись домой, в ярости била посуду и размалевывала стены ругательствами. Конечно, все это ребячество, но после дюжины тарелок спокойствие возвращалось к ней. Однако здесь будет еще хуже. Уйти отсюда невозможно — другого места для нее нет. Только в Пароландо будет построен дирижабль, уникаль ный аппарат, единственная ее надежда.
Шварц остановился у подножья холма. Он показал на аллею раскидистых сосен, в конце которой маячил длинный сарай.
— Ближайшее к вам отхожее место. Здесь будете по утрам опоражнивать свой ночной горшок. В одно отверстие — мочу, в другое — экскременты.
Он помолчал и добавил:
— Обычно нужники чистят те, у кого не кончился испытательный срок. Содержимое доставляется на пороховой завод для переработки и подается на шнек. Конечный продукт пищеварения
— калиевая селитра и ...
— Да знаю я, — процедила она сквозь зубы, — не дурочка же. Всюду, где производят серу, используют такой же процесс.
Шварц приподнялся на носках, с удовольствием пыхнул сигарой, потянулся. Будь у него подтяжки, он бы щелкнул ими.
— Большинство испытуемых работает на этом заводе не меньше месяца. Малоприятное занятие, но
