— Что-то в этом роде.
— Тогда вернемся к исходной точке. Пит может быть одним из Них. Если так, мы не сообщим ему ничего нового.
— Да, но он сам может нам все рассказать. Все, полностью!
— И ты готов это «все» выбить из него? А если он только Фригейт?
— Дьявольщина! — Райдер сжал кулаки. — Развязать язык нетрудно — я знаю пару-другую хороших трюков... Но... но... у меня никогда рука не поднимется!
— Тогда мы отплываем, а Пита оставим здесь, — решил Фарингтон.
— Вот как? — криво усмехнулся Том. — Тебя устраивает такой оборот? Значит, ты не рискнешь вверить свою дрожащую плоть и трепещущее сердце небесному кораблю?
— Ты меня выведешь из себя, Том!
— Ладно, молчу, молчу... Я знаю, Фриско, в твоей душе нет страха... — Райдер потер лоб ладонью. — Но как же нам действовать дальше? Если мы продолжим плавание по Реке, то Пит окажется у северного полюса куда быстрее нас... Представляю, какой прием нас ждет!
— Послушай, что мы морочим друг другу головы! Разве Пит может быть одним из Них? Эти существа превосходят людей, а он совсем не супермен. Не обижайтесь, Пит.
Том прищурился, всматриваясь в лицо Фригейта.
— Может, он притворяется... Сомнительно, конечно чтобы, он мог морочить нас четверть века...
— Давай расскажем ему все. Что мы теряем? Я хранил эту тайну двадцать девять лет.
— Ты уже наговорил слишком много!
— Нет, посмотрите-ка на него! Ты бы уж помалкивал, старый болтун!
Фарингтон зажег еще одну сигарету, Райдер последовал его примеру, затем спросил:
— Хотите закурить, Пит?
— А вы не попытаетесь прикончить меня в дыму? — Фригейт достал из сумки сигару. — Послушайте, мне пора выпить.
— Нам тоже. Том, похозяйничай... вот в этом шкафу... А потом мы поговорим. Господи, точно камень с души свалился!
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
Это случилось в темную и бурную ночь, — Том улыбнулся — видимо, припомнил классическое начало историй о привидениях. — Джек и я...
— Давай оставим прежнее, Мартин. Как договаривались. Даже когда мы только вдвоем.
— Ладно, но тогда ты был Джеком. Я познакомился с Фриско тут, в долине, но друзьями мы стали не сразу. Наши хижины стояли бок-о-бок, мы оба служили в береговой охране местного лорда. Однажды ночью, когда я был свободен от дежурства и спал у себя в хижине, кто-то разбудил меня, тронув за плечо. Я было подумал, что это Говардайн, моя подружка. Ты помнишь ее, Кид?
— Красавица, — подмигнул Мартин Фригейту. — Рыжая шотландка!
— Не сбивай меня! Одним словом, это была не Варди — она крепко спала, я слышал ее ровное дыхание. Тут отблески света упали на темную фигуру, что стояла рядом с постелью. Я хотел схватить томагавк, но не смог шевельнуть даже пальцем. Лежу я и размышляю о том, как вредно баловаться с наркотиками и какое представление меня ждет. Впрочем, реальность была бы еще хуже — тот малый мог запросто обрезать мне уши.
— При новых вспышках молний я разглядел затаившегося незнакомца и совсем запаниковал. Он был закутан в широкий черный плащ. А голова? Ее вовсе не было... то-есть я хочу сказать, она скрывалась под огромным шаром. Лица я не разглядел, но он-то видел меня прекрасно — даже в темноте.
— Двигаться я не мог, но дара речи не потерял и говорю ему: «Кто вы такой? Что вам нужно?» Я почти кричал — надеялся разбудить Варди, — но она так и не проснулась. Я думаю, ее тоже напичкали наркотиками... или загипнотизировали.
— Низким голосом незнакомец ответил мне по-английски: «У меня мало времени, поэтому подробности придется опустить. Имя мое значения не имеет — в любом случае я не мог бы назвать его вам, потому что Они сумели бы извлечь из вашей памяти все, что Им нужно».
— Я поинтересовался, что значит «извлечь из памяти». Происходящее все больше поражало меня. Теперь я отчетливо понимал, что не сплю.
«Они могут узнать обо всем, что здесь говорится и делается, — ответил пришелец. — Понимаете, в вашем мозгу прокручивается что-то вроде... вроде киноленты. Они даже имеют возможность вырезать из нее кусок — и все, что хранили эти кадры, исчезнет из вашей памяти. Но если это произойдет, я встречусь с вами и повторю еще раз».
— Кто такие «Они»? — спросил я.
— «Люди, преобразовавшие эту планету и воскресившие вас, А теперь слушайте меня и не перебивайте».
— Вы меня хорошо знаете, парни — я не стану возводить напраслину на человека... но этот тип разговаривал так, словно весь мир — его собственное ранчо, а я — нищий ковбой... Но что я мог поделать?
— Незнакомец продолжал : « Они живут в Башне, расположенной в центре северного моря. Вы, наверное, уже слышали о ней — нескольким людям удалось добраться до окружающих море гор»,
— Тут мне бы спросить его, не он ли подвесил в тех краях веревку для спуска с обрыва и прорыл туннель. Но тогда я еще не знал о них.
«Но люди не сумели попасть в Башню, — рассказывал он. — Один из них умер, сорвавшись со скалы в море. Его опять вернули в долину... без всяких потерь».
Том помолчал, потом задумчиво произнес:
— Очевидно, он каким-то образом узнал об этом. Затем он добавил: «Но остальные... они не помнят ничего». Похоже, этот тип пропустил кое-какие подробности о египтянах — во всяком случае, о том, что Пахери удалось смыться. А может, он все знал, только не успел мне сказать... Но я так не думаю.
— Тем временем пришелец продолжал: « Скорость, с которой распространяются новости по Долине, просто поражает. Тот человек, что упал с горы, после возвращения многим рассказывал свою историю; ее теперь знают повсюду. Вы ее слышали?»
— Еще нет, — ответил я.
— «Без сомнения, скоро услышите. Если поплывете вверх по Реке, то вам изложат какой-нибудь из вариантов, — он сделал паузу, потом неожиданно спросил : — Вас, конечно, интересует, почему людей воскресили после смерти и перенесли в этот мир?»
— Я подтвердил, и он принялся объяснять мне : « Мой народ, этики, осуществляет научный эксперимент. Вас поселили здесь, перемешав все расы и нации, времена и эпохи, только затем, чтобы изучить ваши реакции и зафиксировать их для последующей классификации. Затем, — в его голосе зазвучало негодование, — после окончания эксперимента, после того, как вас поманят надеждой на вечную жизнь, проект завершится. Они покончат и с ним, и с вами. Вы умрете — умрете навсегда. Вас более не воскресят; вы превратитесь в прах, вечный и безвозвратный!»
— Чудовищная жестокость! — воскликнул я, забыв, что он не дал мне разрешения говорить. — «Нечеловеческая, — подтвердил он. — В их власти подарить вам вечную жизнь, пока существует солнце! Даже дольше — весь род людской можно перенести на другую планету, к юной звезде... Но нет! Они считают людей недостойными бессмертия!»
— Если не ошибаюсь, «этик» происходит от слова «этический», — сказал я. — Но то, что вы рассказали — безнравственно!
Тут он замолк на мгновенье, а затем сказал :
— «Они считают безнравственным давать вечную жизнь тем, кто ее не заслужил».
— У них не лучшее мнение о нас.
— «У меня тоже. Но мнение — хорошее или плохое, как и теоретические домыслы по этому поводу, —
