Наступила тишина: крики и вопли под окнами Калла прекратились. И тогда чужой огромный город начал откатываться. Скорее всего, как Джек знал по прежнему опыту, просто казалось, что город несся на них. Это был мираж, простое отражение метрополии, находящейся за много тысяч миль от них. Иногда, во время землетрясений, случались странные атмосферные явления. Однажды через пески несся его собственный город. Тогда он с ужасом увидел сам себя, стоящего в окне башни.
Город с горящими башнями исчез. Они никогда не допустят общения или торговли между Христианами и Буддистами. Каждый должен страдать в собственном Аду. Власти следят за этим.
Если власти такие умные, подумал Калл, почему они не сделали эти места достаточно просторными с самого начала? Или же они хотели держать людей в постоянном страхе и ужасе: а вдруг на этот раз оба Ада столкнутся?
Он дотронулся рукой до шеи и почувствовал влагу. Да, совсем забыл про порез.
Калл слизал кровь с пальца и задумался о ее солоноватом вкусе, о ее красном цвете и, в конце концов, о том, что его кровь это кровь его плоти. Жизнь здесь была суровой, без развлечений и удовольствий, и люди иногда делали странные вещи, чтобы потешить свою плоть. Он знает человека, который может лечь на спину, практически согнуться пополам и может… ну, лучше не продолжать. Не надо думать об этом. И не потому, что это вульгарно, или противоречит человеческим нравам. Нет, просто он ненавидел этого человека. Ненавидел за то, что тот имел удовольствия, которые были недоступны ему, Каллу.
Он опять посмотрел на свою руку, испачканную кровью. Кровь продолжала капать. И хотя Калл не боялся умереть от потери крови, кровотечение надо остановить. Биржа, где он служил, настаивала на презентабельном внешнем виде своих служащих. Кроме того, на улице полно людей, которых вид крови может привести в слишком сильное возбуждение, и это плохо кончится для Каллу.
Он позвонил врачу, который жил в маленькой комнатке в полуподвальной квартире. (Телефон в Аду? А почему бы и нет? Это было сделано теми, кто жил до человека, демонами. По всему городу тянулась обширная сеть проводов, которые торчали в изобилии на каждом здании или же висели на ветках каменных деревьев).
Врач, бедный демон, был занят другим пациентом. Раньше демоны были хозяевами в этом мире, теперь же они — лишь часть населения — рабы. О, рабство — законное и справедливое: лишь человеческие существа имеют гражданские права. А нечисть — не люди.
Калл был более важной персоной, и врач, бросив предыдущего пациента, прибыл через пять минут. Доктор Б.О., как его все звали, выглядел усталым и изможденным. Когда-то он был очень привлекателен: гигант с великолепной внешностью. Но теперь, душа его, как и тело, были изрядно помяты.
Врач открыл свой маленький черный саквояж, нашлепнул что-то на рану для остановки кровотечения, а затем смазал мазью.
— Из-за чего было землетрясение на этот раз? — спросил Калл.
Врач устало вздохнул и ответил; в его голосе сквозило раздражение:
— Очередная женщина в Китае.
Полмиллиона душ, упакованных в плоть, переселились в Ад за одну ночь. И Ад раздался, чтобы вместить их. Значит, безграничная вселенная — не безгранична? Значит, внешний мир толкает город Буддистов, заставляет здания шататься, а иногда и падать. И тот другой город был миражом? О, нет! Никогда!
Доктор знал, что все это значит для него и других демонов: больше работы, отказ от сна. Доктор был настолько уставшим, что даже осмелился пожаловаться Каллу. Конечно, он знал насколько Калл либерален. Он даже ошибочно считал Джека членом подпольного Общества Упразднения и надеялся, что тот его не выдаст.
— Не скули! — отрезал Калл. — Мы все в одной лодке.
— Да, — вздохнул демон. — Да.
Врач защелкнул свой чемоданчик и пошел к телефону, зная, что через минуту ему будут звонить.
— Да, мы все в одной лодке, — еще раз вздохнул доктор. — Но вы в ней пассажиры первого класса, а я, можно сказать, подношу уголь для черной команды истопников в кочегарке.
— Были времена, когда все было по другому, — заметил Калл.
Зазвонил телефон, Калл снял трубку и протянул ее доктору. Он решил побыстрее отправить Б.О. К чему все эти споры? Когда-то, когда город был маленьким местечком, созданным по примеру Птолемеевской системы, демоны или, как они себя звали — арганусы, превосходили числом людей. Они здесь заправляли, как заправляет везде сильное большинство. Затем, когда это место, назовем его Адом, было реорганизовано согласно Коперниковской системе, и человечество на Земле стало расти в геометрической прогрессии, хотя и грешить с той же страстью, что и раньше, не перестало, демоны внезапно оказались в меньшинстве.
Все вверх ногами, все изменилось. Так и должно быть, потому что Ад — отражение Земли, хотя и несколько искривленное.
Но не все изменения — к лучшему. А послушать нечисть, так совсем к худшему. Это теперь, когда демоны стали лишь частью населения. Да и вообще, разве может вся эта нечисть хорошо относиться к человеческим существам. Но даже такие лгуны, как они, в данном случае не врали. У них тоже есть своя гордость и честь. К тому же, если бы Ад был создан для нечисти, разве жили бы там люди?
Б.О. положил трубку телефона и выбежал из комнаты. Он был чрезвычайно возбужден.
Доктор положил трубку рядом с телефоном — оплошность, за которую он заплатит позже. Калл был довольно любопытен и не сдержался. Он поднял трубку и прислушался, рассчитывая услышать что-нибудь интересное. В трубке раздавалось потрескивание. Затем Джек услышал голос. В речи чувствовался славянский акцент:
— …где-то намного глубже. Это должно быть там. Это единственное место, куда мы еще не заглядывали. Посмотри в канализационной трубе.
Раздался щелчок. Калл положил трубку на рычаг, взял свой портфель и вышел.
«Посмотри в канализационной трубе, — думал он. — И что, черт побери, таится за этими словами? И что смотреть?»
Но выйдя на улицу, он сразу забыл об этом.
Его внимание привлекла толпа. Подойдя поближе Калл увидел, что люди собрались вокруг трупа, наполовину скрытого под упавшим гранитным блоком. Сама смерть не удивляла и не привлекала жителей этого города. Только любопытство и надежда заставляли стоять всех их здесь, когда каждого ждали неотложные дела в других местах.
Калл тоже остановился. Он уже опаздывал на службу, но не собирался пропускать такое событие, даже под угрозой увольнения. Конечно, он боялся увольнения: остаться здесь без работы — это ужасно. Но уж очень хотелось посмотреть, что принесет за собой смерть.
Он услышал слабые завывания сирены. Они были далеко, и он понял, что еще успеет зайти в магазин и купить пакет «самокрутки».
Хозяина в магазине не было видно. Раб, огромный черный демон, который настаивал чтобы его звали Дядя Том, устанавливал на полки сброшенные землетрясением товары. Выпрямившись он взглянул на Калла и улыбнулся, его белоснежные, как зубная паста, клыки блеснули на фоне чернильно-черного лица. Он был намного чернее, чем любой негр, потому-что даже самые темные негры не бывают по-настоящему черными. Жесткие волосы демона были коротко пострижены, а губы настолько толстые, что вообще он напоминал карикатуру на конголезца.
— Здрасте, масса Калл, — поздоровался демон, — зачем пожаловали, э-э-э, масса, Ваше Величество?
— Дядя Том, — сказал Калл, — а как тебе понравится пинок под зад?
И тут же рассердился на себя за это; ведь Дядя Том провоцировал его.
— О, смилуйтесь, масса Калл, совсем не хотел вас обидеть, никогда, совсем не хотел. Я бедный старый чернокожий. Пожалуйста, не бейте меня, масса Калл. Хотите, я буду лизать ваши башмаки или поцелую вам зад? Вы же знаете, что мы, цветные, ни на что не способны. Я просто бедный старый чернокожий.
— Прекрати, ради бога, — прервал его Калл.
