— Неужели ты действительно веришь, что он поступит честно?
Что он не сделает свою крепость абсолютно неприступной? Не думаю, что он способен на такое.
— Честно? А что такое «честно»? Согласно неписанному закону предполагается, что каждый Властелин оставляет в своей обороне лазейку, какой-либо дефект, который может использовать искусный противник. Не знаю, многие ли следуют этому правилу. Но Властелинов убивают и лишают собственности. Властелинов, убежденных в своей безопасности, уверенных в том, что их защитные сооружения оградят их от атак более могущественных и умных соперников. Не думаю, чтобы победителям везло из-за слабых мест в системе защиты. Оборона оказывается уязвимой по другой причине.
Причина эта заключается в том, что Властелины наследуют оружие. Больше его взять неоткуда, либо получить в наследство, либо отобрать у кого-нибудь другого. Наша раса растеряла древнюю мудрость. Вы стали лишь потребителями и расточителями. Поэтому Властелин вынужден пользоваться тем, что имеет, а если уж с наличным вооружением он в состоянии предусмотреть все непредвиденные обстоятельства, что невозможно, то в обороне волей-неволей оказываются лазейки и тогда к нему действительно можно пробиться.
Следует учитывать еще одно, Властелины сражаются за свою жизнь и сражаются так, чтобы убить противника. Но большинство живет долго. И они устали от жизни. Они хотят умереть. Глубоко, в самом уголке разума, под пластами тысячелетнего могущества и недостатка любви — они ищут смерти. Вот что делает их уязвимыми.
Лувах был удивлен.
— Ты в самом деле веришь в эту галиматью, брат? Я, например, ничуть не устал от жизни. Я и сейчас люблю так сильно, как и тогда, когда мне было сто лет. Другие стремятся к смерти ничуть не больше, они сражаются и будут сражаться за свою жизнь.
Вольф пожал плечами.
— Это только теория. Мысль пришла мне в голову, когда я был Робертом Вольфом. Став им, я понял, что не понимал раньше, и что недоступно никому из вас.
Он подполз к Вале и попросил:
— Одолжи мне на минутку свой меч. Я хочу проделать опыт.
— Как, например, легко ли отделится голова от шеи? — поинтересовалась она.
— Если бы я хотел убить тебя, то вполне мог бы воспользоваться лучеметом, — ответил он.
Она вытащила короткий клинок и отдала Вольфу. Он легонько стукнул острием по стекловидной поверхности. Видя, что первый удар не оставил никакой отметины, он ударил посильнее.
— Что ты делаешь! — возмутилась Вала. — Прекрати, испортишь лезвие.
Вольф указал на царапину оставленную вторым ударом.
— Похоже на царапину, сделанную на льду. Это вещество гораздо более твердое и стойкое, но в остальном напоминает замерзшую воду.
Он отдал ей меч и вытащил лучемет, установив его на полную мощность и направил на поверхность. Стекловидное вещество покраснело, затем запузырилось и наконец потекло. Вольф выключил лучемет и вынул из выемки жидкость. Остальные подползли, заинтересовавшись происходящим.
— Странный ты человек, — заметила Вала. — Ну кому бы такое пришло в голову?
— Зачем он это делает? — заметил Паламброн. — Глупость какая — вырезать дыры в земле.
— Нет, это не глупости, — возразила Вала. — Вольф любознателен, вот и все. А впрочем ты наверное позабыл, что такое любознательность, Паламброн? — Какой-то у тебя бледный вид… и движения вялые. А ведь еще недавно ты действовал куда оживленнее.
Паламброн вспыхнул, но ничего не сказал. Он наблюдал, как росла горка кристаллов на стенках выемки и вдоль царапины.
— Самовосстановление, — произнес Вольф. — Странно. Я прочитал все, что мог достать о древней науке предков, но нигде не встречал упоминания ни о чем подобном. Уризен, видимо, владеет знаниями, которые другие давно утратили.
— Может быть эти знания достались ему от Рыжего Орка, — высказалась Вала. — Говорят, что Рыжий Орк знает больше, чем все остальные Властелины вместе взятые. Он последний из старшего поколения. Ходят слухи, что он родился свыше полумиллиона лет назад.
— Говорят, говорят, — скривился Вольф. — А ведь на самом деле никто не видел Рыжего Орка. Сотни тысячелетий. Я лично считаю, что он давно умер и только легенда о нем продолжает жить. Но довольно об этом. Нам нужно найти следующую группу «врат», хотя трудно сказать, куда они нас приведут.
Он осторожно поднялся и сделал несколько шагов, медленно ступая. Стекловидная поверхность этой планеты не была бесплодной. В сотне ярдов виднелись редкие деревья, а между ними кусты в форме грибов. Тонкие спиральные стволы деревьев с красными и белыми полосами напоминали щипцы парикмахеров. Там, где начинался изгиб, росли ветви, походившие на горизонтальные девятки; их покрывали мягкие серые нити длиной около двух футов.
Обнаженный Ринтрах дрожал. Он произнес:
— Не холодно, но что-то тревожит меня так, что пробирает дрожь. Наверное, эта тишина. Вы только послушайте, как тихо.
Все замолкли. Слышался только отдаленный шелест — это ветер шуршал в кустах и мохнатых ветвях, да журчание воды в реке. Больше ничего. Ни пения птиц, ни рева животных, ни человеческих голосов. Только шум ветра и реки, да и он, казалось, звучал приглушенно, словно придавленный пурпурным небосводом.
Глянцево-белое поле вокруг них простиралось во все стороны горизонта. Поодаль возвышалось несколько холмов, над ними выступала закругленная вершина горы, с которой они скатились. Им были отчетливо видны ее склоны и «врата» — крошечный темный предмет на самой верхушке.
«Как же нам выбраться?» — подумал Вольф. — «Без ключа здесь можно бродить вечно, но и это нам вряд ли удастся, если мы не найдем пищу».
Вслух он сказал:
— Я считаю, что нам нужно идти вдоль реки. Она течет вниз, следовательно должна привести нас к какому-нибудь большому водоему. И то, что Уризен бросил нас в реку, может означать, что она является нашим проводником до следующих врат, одних или… нескольких.
— Звучит логично, — заметил Энион. — Но у твоего отца и моего дяди извращенный ум. Используя реку в качестве указателя, он мог вполне иметь ввиду, что нам надо продвигаться вверх по течению.
— Возможно ты и прав, кузен, — согласился Вольф. — Однако имеется только один способ выяснить истину. Я предлагаю идти вниз по течению, хотя бы потому, что так двигаться будет легче.
Он обратился к Вале:
— А что ты думаешь?
Вала пожала плечами.
— Не знаю. Я ведь ошиблась, выбирая «врата». Почему ты спрашиваешь меня?
— Ну как же, ты ведь всегда была ближе всех к отцу, и лучше других должна знать его манеру думать.
Она слегка улыбнулась.
— Сомнительный комплимент! Но все же благодарю. Как ни сильна во мне ненависть к Уризену, я не могу не восхищаться им. Ведь он выжил там, где большинство его современников погибло. — Ладно, коль уж ты меня спрашиваешь, скажу: я за то, чтобы идти вниз по реке.
— Есть еще мнения? — спросил Вольф. Для себя он уже сделал выбор, но не хотел, чтобы другие жаловались, если путь окажется неверным. Пусть все разделят ответственность за принятое решение.
Паламброн заявил:
— Я говорю нет, я настаиваю, чтобы…
Глава 9
Ветер донес рев, и Властелины обернулись на звук. В нескольких сотнях ярдов вверх по течению реки
