В нескольких дюймах над поверхностью нависал только один гексагон. Но он вращался вокруг своей собственной оси, совершая полный оборот каждые полторы секунды.
К этому времени на цилиндре собрались остальные Властелины, раздраженные тем, что все еще находятся на крутящейся поверхности. Но когда они увидели вращающиеся «врата», то взбодрились и одновременно пали духом при мысли о выходе и связанной с этим опасностью.
— Почему они вращаются? — слабым голосом спросил Аристон.
— Понятия не имею, братец, — ответила Вала. — Но зная отца, я подозреваю, что «врата» имеют только одну безопасную сторону. То есть, если мы выберем правильную сторону, то пройдем невредимыми! Но если ошибемся… Как видите, ни одна из сторон не инкрустирована драгоценностями, обе выглядят совершенно одинаково и ничем не отличаются.
— Я так измучен, что мне все равно, — заявил Аристон. — Пусть даже смерть — лишь бы избавиться от этих страданий навсегда.
— Так не стоит противиться душевным порывам, — сейчас же отозвалась Вала. — Ты можешь первым испытать «врата».
Вольф ничего не сказал, но другие присоединили свои голоса к предложению Валы. Однако Аристону похоже уже расхотелось умирать: он запротестовал, говоря, что не настолько глуп, чтобы рисковать собой ради них.
— А ты, братец, оказывается не только слабоволен, но и труслив, — заметила Вала. — Ладно, я пойду первой.
Уязвленный Аристон шагнул все же к вращающимся «вратам», однако подойдя на несколько футов остановился. Так он и стоял, глядя на гексагон несмотря на насмешки Валы. Наконец она не выдержала и оттолкнула его так, что он свалился на серую поверхность, а сама присела на корточки перед золотым гексагоном и несколько минут пристально разглядывала его. Неожиданно она бросилась вперед и исчезла под аркой. «Врата» продолжали вращаться.
Аристон поднялся и ни на кого не глядя и не отвечая на насмешки, подошел к «вратам», на секунду приостановился и бросился в них.
В то же мгновение он выскочил с другой стороны и упал на серую поверхность цилиндра.
Вольф подбежал к нему и перевернул тело на спину. Рот Аристона был широко раскрыт, глаза остекленели, кожа приобрела серый оттенок.
— Он прошел не с той стороны, — произнес Вольф, обернувшись к остальным. — Что ж, теперь мы знаем, что это за «врата».
— Ну и везет же этой чертовой ведьме, — воскликнул Тармас, — ты заметил через какую сторону она прошла?
Вольф покачал головой и в сумрачном розовом свете еще раз осмотрел «врата». Стороны были совершенно одинаковые. Он подозвал Луваха. Вдвоем они подняли труп Аристона, и по команде Вольфа швырнули под арку. Труп вылетел с другой стороны.
Вольф с Лувахом зашли с другой стороны, снова раскачали тело и бросили в отверстие. На этот раз труп исчез. Вольф повернулся к Ринтраху.
— Ну что?
Ринтрах кивнул.
— Подними палец, когда повернется нужная сторона, — распорядился Вольф. — Только не тяни.
Ринтрах выждал пару оборотов и ткнул пальцем, Вольф бросился под арку, уповая что Ринтрах не ошибся — и упал на труп Аристона. Слышался шум моря, освещенного багровым небом.
Чуть поодаль посмеиваясь стояла Вала, явно забавляясь шуткой отца.
Они вновь находились на острове водного мира.
Глава 14
Один за другим появились остальные Властелины. Как ни странно, никто не выглядел удрученным. Наконец-то они были на знакомой земле, почти дома, так сказать. И по словам Теориона, наконец-то могли отъесться.
«Врата» через которые они прошли, были правым гексагоном в огромной паре, установленной на высоком холме. Окрестности выглядели знакомыми. Властелины тотчас напились в ближайшем ручье и отобедали рыбой, которую наловил Теорион. Выставив охрану, все уснули. И лишь на следующий день обследовали местность.
Через полчаса не осталось ни капли сомнений, что они вернулись на громадный остров, который местные жители называли Мать всех островов.
— Да это те самые «врата», с которых начались наши злоключения, — сказал Вольф. — Тогда мы прошли в правый гексагон. Так что левый может привести нас в мир Уризена.
— Ну и что? — отозвался Тармас. — Не сказал бы, что это самый желанный из миров, но не лучше ли наслаждаться жизнью здесь, чем отправиться навстречу верной гибели и провести остаток своих дней в застенках Уризена? — Почему бы нам не забыть о «вратах»? Здесь есть пища, вода и женщины-аборигены. Пусть Уризен сидит на своем троне и ждет нас, пока не сгинет.
— Не забывай, что без соответствующих лекарств ты состаришься и умрешь. Тебе этого хочется? Кроме того, нет никакой гарантии что Уризен не заявится к нам, если мы не пойдем к нему. Нет, вы можете прохлаждаться здесь сколько угодно, но я намерен продолжать борьбу.
— Видишь ли Тармас, у Джадавина есть веская причина действовать, — криво усмехнулась Вала. — Его любовница — между прочем, не из Властелинов, а простолюдинка с Земли — захвачена в плен Уризеном. Так что пока она в руках отца, нашему брату не сидится.
— Вы вольны поступать, как вам вздумается, — сказал Вольф. — Но я сам себе хозяин.
Он поглядел на небо. Две огромные планеты, видневшиеся в этот момент, на чуть заметную полоску, похожую на черную комету и добавил:
— Кстати, для чего нам ломиться в парадные двери, где нас намеренно поджидает Уризен? Почему бы не воспользоваться черным ходом или, если угодно, форточкой?
В ответ на последовавшие недоуменные вопросы, Вольф изложил мысль, осенившую его, когда он смотрел на другие планеты и комету. Властелины решили, что он сошел с ума, а идея его просто безумна.
— Почему бы и нет? — настаивал Вольф. — Все необходимое мы вполне можем достать даже если для этого придется вновь пройти через «врата». А до Аппирмадзума всего двадцать пять тысяч миль. Почему бы не отправиться туда на ракете?
— Построить аэростатный космический корабль?! — воскликнул Ринтрах. — Джадавин, жизнь на Земле повредила твой рассудок.
— Мне конечно потребуется ваша помощь, — продолжал Вольф как ни в чем ни бывало. — Осуществить задуманное представляется задачей большой сложности. Понадобятся не только время, но и колоссальные усилия. Однако задача осуществима, уверяю вас!
— Допустим, что так, — заметила Вала. — Но что помешает отцу заметить и уничтожить корабль, когда мы будем в космосе?
— Тут придется рискнуть. Будем надеяться, что он не установил между планетами детекторов. В конце концов, зачем они нужны? Ведь единственный вход в мир — через «врата», которые сделаны им самим.
— А что, если один из нас предатель? — спросила Вала. — Ты не подумал, что кое-кто из нас может быть доносчиком и обо всем информировать Уризена?
— Такая мысль приходила мне в голову, как наверно и всем остальным. Однако мне не верится, что предатель согласился бы подвергаться всем опасностям наравне со всеми.
— А откуда нам знать, что Уризен не видит и не слышит нас прямо сейчас? — спросил Теорион.
— Ты прав, конечно такая возможность не исключена. Значит придется и здесь рискнуть.
— Предложение Вольфа в любом случае лучше, чем сидеть сложа руки.
