что опаздывает на важное свидание. И хотя он шел по тротуару как самый обычный, хорошо одетый горожанин, было в нем нечто, явно выделявшее его из толпы, так что я инстинктивно почувствовал; это не человек. Чуть позже до меня наконец дошло, что прохожие просто не догадывались о его существовании, для них он оставался человеком-невидимкой.
Поддавшись первому импульсу, я покинул свое место за стойкой и выбежал из бара, успев догнать даэмона, когда он уже собирался свернуть за угол.
— О, привет!
Казалось, Спанки совершенно меня не узнавал. Чуть прищурившись, он слегка откинул голову назад и оглядел меня с ног до головы.
— Мы познакомились с вами вчера, помните? Вы еще по ошибке Элвиса вызвали, — проговорил я, а про себя подумал: “А что, если это совершенно другой человек? Каким же обормотом я ему покажусь...”
— А, Мартин! Правильно! Извини, но сейчас я очень спешу.
Он снова устремил взгляд, вперед, явно следя за сигналом светофора, тогда как мне почему-то показалось крайне важным во что бы то ни стало задержать его.
— Я просто хотел сказать... — начал было я, совершенно не представляя себе, что именно “просто хотел сказать”. — Знаешь, мне бы не хотелось показаться невежей. Ну, вчера ночью... Естественно, я был настроен несколько скептически, но ведь и ты повел бы себя точно так же, окажись на моем месте.
— Тебе абсолютно не за что извиняться. — Спанки чуть заметно улыбнулся и сделал шаг в сторону, уступая дорогу женщине.
— Я верю, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь. Правда верю, — продолжал я.
— Ну что ж, рад за тебя. Но в данный момент я работаю уже с другим человеком, так что все складывается как нельзя лучше.
— А...
Я увидел, как молодой даэмон повернулся, явно собираясь уходить. В мельчайших капельках дождя, застывших на его пиджаке, поблескивали крохотные неоновые искринки, тогда как в набриолиненных волосах они сливались в цветные полосы. Вид у него был такой, словно и ночь, и весь город принадлежали ему одному.
— Спанки!
Это был первый случай, когда я обратился к нему по имени. Он замер на месте, явно собираясь сойти с тротуара на залитую светом мостовую.
— У тебя должны быть рога. Это правда? Он глянул себе под ноги, затем поднял голову и понимающе улыбнулся:
— Но ты же вроде сказал, что веришь мне. В общем-то, это даже не рога — так, рудиментные позвонки.
— Значит, ты самый настоящий.
— Да, я самый настоящий.
Чуть впереди владелец газетного киоска выгружал из фургона пачки журналов. Цветные полосы на волосах Спанки начали постепенно меркнуть, и вскоре мы оба оказались в тени.
— Послушай, Мартин, я опаздываю, так что, если ты больше ни о чем не хочешь меня спросить, я, бы пошел...
— Подожди.
Стоявшая передо мной темная фигура приняла боевую позу, а голова вызывающе склонилась набок. Внезапно меня охватило отчаяние, словно я не поспевал на последний поезд, уходящий из осажденного врагом города. Я сделал шаг вперед и кашлянул, стараясь привлечь его внимание.
— Ты сказал, что можешь изменить мою жизнь, направить ее в правильное русло. Но почему? Ведь есть же много других людей, находящихся в значительно худшем положении.
— Вот здесь ты прав, других хватает. Ну так пусть ищут своих собственных духовных наставников. Я же сделал предложение именно тебе, и никому другому. Впрочем, в данном случае этот разговор имеет уже сугубо умозрительный характер. Ты же отверг мое предложение.
— А что, если я скажу тебе, что совершил ошибку? Спанки медленно покачал головой:
— Это создаст массу трудностей. Я уже согласился поработать с другим человеком. Я ведь говорил тебе, что обращаюсь с подобным предложением только однажды. И потом, я ведь не единственный даэмон, работающий в черте города. Кроме меня есть и другие — создающие будущее и прощающие прошлое. Они бродят по улицам, кристаллизуя сновидения и заставляя потаенные желания сбыться. Как знать, вдруг однажды ты снова встретишь одного из нас...
Я чувствовал, что уже не в силах вот так просто дожидаться второго подобного случая. Всю свою жизнь я потратил на поиски, и сейчас, уже отклонив сделанное мне предложение, страстно желал вернуть его назад. Да, я проявил осторожность — но разве кто-нибудь другой на моем месте поступил бы иначе? И все же будь что будет, лишь бы узнать правду. Мы стояли молча. Даже с улицы исчезли все машины. Мне показалось, что вся жизнь в городе замерла, а звезды прекратили свое кружение над погрузившимися во тьму административными зданиями. Но затем свет снова зажегся, появились машины, а владелец киоска с глухим стуком опустил на тротуар очередную кипу газет.
— Ну ладно, я подумаю, как тебе помочь, хотя ничего не обещаю. И вообще, Мартин, так подобные дела не делаются.
Я уже шагнул было в его сторону, собираясь назвать адрес своего магазина — Зак вечно забывает сообщать мне о телефонных звонках, — но он предостерегающе поднял руку:
— Если ты мне понадобишься, я знаю, где тебя найти.
С этими словами он повернулся, шагнул на мостовую и скрылся за проезжавшим мимо грузовиком.
У меня было такое чувство, будто я совершил величайшую глупость. После смерти Джои я вообще никого ни о чем не просил и сейчас пребывал буквально в шоковом состоянии от того, что вот так просто подчинился чужой воле. Не по-мужски как-то все получалось, на трусость походило. Множество людей убеждены, что их жизнь складывается наипрекраснейшим образом, но только до той поры, пока кто-то не ткнет их носом в горькую реальность. Наконец я спохватился: хватит смотреть на мелькающие перед глазами машины — и поплелся домой, испытывая в глубине души горькую досаду.
Спал я в ту ночь очень плохо.
Как, впрочем, и в следующую тоже.
Глава 5
Оценка
К вечеру в пятницу эта чертова работа в магазине меня вконец вымотала. Я сидел за своим столом и проверял заказы на кухонное оборудование, хотя голова моя была забита отнюдь не служебными делами. Все мои мысли были сосредоточены на той невероятной возможности, которую я в конечном счете все-таки упустил. Я размышлял над различными сторонами жизни, которые вполне могли бы стать частью моей собственной жизни, если бы я не оказался таким слепцом и вовремя осознал это. Почему наше повседневное бытие должно складываться из чисто физических ощущений? Почему не могут существовать иные формы, находящиеся за пределами нашего понимания?
Потому что это жизнь, а не эпизод из фильма, последовал ответ.
Всесторонне обдумав ситуацию, я утешился мыслью о том, что Спанки — всего лишь сумасшедший или мошенник и что, к счастью, мне удалось вовремя расстаться с ним. Однако, когда и эта догадка завела меня в тупик, моя вера в него вспыхнула с новой силой. Я пытался даже представить себе, как должен выглядеть настоящий даэмон, однако моя фантазия затухала на странной смеси мистики и невинности, отчетливо читавшейся на его лице. И все же, кем бы ни был этот Спанки, святым или шарлатаном, он побудил меня вернуться к тому, о чем я давным-давно забыл, а именно всерьез задуматься над своим будущим и над существующими в мире возможностями, которыми я столь легкомысленно пренебрегал.
Некоторые люди неустанно скитаются по планете; другие оседают на одном месте и занимаются созидательным трудом. Я же не подходил ни под одну из этих категорий, ибо для первой не обладал необходимой уверенностью в себе, а для второй был слишком неугомонен. Однако при всем при том меня не покидало ощущение, будто истинные радости жизни обходят меня стороной. Разумеется, ситуация значительно улучшилась бы, если бы мне удалось четко определить, чего именно я хочу. Но как это можно понять, предварительно не изведав всех радостей?
