На следующий день он поднялся по старым прогнившим ступеням соседнего с Шахназ дома, на годы осиротевшего. Прошелся по комнатам. Двери и окна были на месте. Доски пола хоть и потрескались, но по ним можно было еще ступать. Да, жить здесь было можно. Судьбе угодно было снова сделать их соседями. Снова окна их будут обращены друг к другу, снова, стоя на веранде, они смогут обмениваться приветствиями. Эти дома, хоть и стоят рядом, будут напоминать две самые отдаленные точки земного шара. Отсюда он вынужден будет смотреть на Шахназ словно на чужого человека, чей язык он не знает, слов не понимает. Но что можно с этим поделать?
Еще раз с тоской оглядев родные стены, выложенный из необожженного кирпича кусочек 'окна с горшочками' Гюльназ, он решил приняться за дело немедленно, ничего не откладывая. Для начала надо было подмести комнаты, снять пыль со стен, пройтись по потолку и полу. Но в первую очередь надо поделиться своими заботами с соседкой - Шахназ-муэллимой.
В тот же вечер, переступившая по его приглашению порог его нового дома, Шахназ очень обрадовалась.
- Это так хорошо получилось, Айхан-гардаш, - сказала она, подарив ему лучик счастья. - Теперь я буду знать, что в доме Эльдара, в 'звездном окне' дяди Алмардана, снова будет гореть свет.
- Что это означает, Шахназ-ханум?
- Вот в этом окне, что смотрит на Бабадаг, каждую ночь до самого рассвета горел свет. Так приказал дядя Алмардан. И мы, когда были еще детьми, называли его 'звездным окном Чеменли'.
После некоторого колебания Айхан попросил:
- Шахназ-ханум, может быть, вы мне поможете в одном деле. Если у вас, конечно, есть время...
- Я всегда к вашим услугам, Айхан-гардаш.
А Айхан, стараясь спрятаться от ее заботливых глаз, произнес:
- Я думаю, вы сможете мне помочь в некоторых вопросах, связанных с ремонтом дома...
- Конечно, помогу. Что вас интересует?
- Прежде чем приняться за ремонт, хорошо было бы хоть приблизительно знать, как этот дом выглядел прежде. Чтобы я мог представить, как уста Алмардан...
- Я все поняла, - радостно прервала его Шахназ. - Значит, вы хотите увидеть этот дом таким, каким он был при жизни его отца, уста Алмардана...
- Да.
- Как хорошо! Как вы додумались до этого?
- А что же тут удивительного? Раз я поселяюсь в доме чужого человека, я хочу знать, как он жил. Мне это интересно и даже приятно.
- Как хорошо вы говорите, Айхан-гардаш!
- По правде говоря, я ничего такого не сказал, вы...
- Почему же? То, что вы пришли к такому выводу, само по себе благородно, - прервала его Шахназ с милой улыбкой.
- Да что вы, Шахназ-ханум, ни о каком благородстве здесь нет и речи.
- Ясно... Вы непохожи на человека, который любит, чтобы его хвалили. Извините меня. Значит, вы хотите знать, как выглядел этот дом прежде? Что ж, я помогу вам. И кто знает, может быть, мне удастся сделать это лучше всякого реставратора. Давайте начнем прямо сейчас. Смотрите, вот это была комната Гюльназ и Эльдара. Можно даже сказать - и моя тоже. - В ее глазах промелькнула радость воспоминаний, смешанная с печалью. - Здесь было окно, теперь его заложили, видите? Оно звалось 'окно с горшочками'. И открывалось в сторону нашего дома, прямо напротив моей комнаты... Когда бы я ни подняла голову, я видела то Эльдара, то Гюльназ. А тут был камин, но его никогда не зажигали. Зимой все собирались в этой комнате - в гостиной. Здесь топилась печь.
- Значит, я занял комнату Гюльназ?
- Не совсем так, ведь Эльдар тоже жил в этой комнате. Брат и сестра спали в одной комнате, вместе вставали, вместе занимались. А здесь, в гостиной, ночевали только гости. Видите то окно, что забито досками? Там всегда горела лампа по ночам.
- О, да вы действительно все помните в подробностях, - вежливо проговорил Айхан. - Видно, вы хорошо знали и сестру, и родителей Эльдара?
- Я знала их, может быть, лучше, чем себя. Особенно Гюльназ. Она была мне не просто соседкой - она была самой близкой моей подругой.
- Я вас не понял, - осторожно произнес Айхан после напряженного молчания. - Вы же сказали, что она во время войны в Ленинграде...
- Да, это так, она погибла в Ленинграде, но... - Что-то вспомнив, Шахназ готовилась уйти. - Извините меня, я на минутку, сейчас вернусь.
Она спустилась к себе и вскоре вернулась. В руках у нее была шкатулка.
- Айхан-гардаш, я вам сказала недавно, что вы благородный человек, поэтому я могу вам доверить все. - Она открыла шкатулку и поставила ее перед Айханом. - Это дневники, письма Гюльназ. Она писала из Ленинграда. Пусть побудут у вас, почитайте. В этих письмах вы...
Чувствуя, что задыхается, Айхан произнес:
- Но читать чужие письма нехорошо, Шахназ-ханум... Может быть, там написано нечто...
- Не беспокойтесь, Айхан-гардаш! Разве бы я позволила себе такое! Они помогут вам восстановить дом, многое узнать о прекрасной семье, некогда жившей здесь.
Не желая скрывать от Шахназ все еще не проходящего волнения, Айхан тихонько проговорил:
- Хорошо, будь по-вашему, я прочитаю и все верну вам. Таким образом, вы и себя избавите от труда - устранитесь от дачи мне советов, - улыбнулся Айхан.
- Вовсе нет, напротив. Прочитав письма, у вас может возникнуть ко мне еще больше вопросов. В любое время я к вашим услугам, сосед!
Сердечно произнесенное слово 'сосед', еще более теплое выражение глаз будто вопрошали: 'Айхан- гардаш, а как ты на это смотришь, как расцениваешь мое соседство?'
Айхан, хоть и понял намек, был не в состоянии ответить: письма, которые он держал, жгли ему руки, влекли в далекие годы детства. Что написано в этих письмах? Что могли они ему сообщить? Ведь самое страшное - небытие Гюльназ ему уже известно.
Печальная тишина, к счастью, была прервана криком со стороны родника Шахназ:
- Шахназ-муэллима, эй! Шахназ-муэллима!..
Айхан со скрытым беспокойством выглянул в окно. Шахназ со словами 'К добру ли в такой час...' вышла на веранду.
Под ивой стояла старая 'Волга', возле нее, горделиво обняв открытую заднюю дверцу, стоял служащий правления колхоза - Вели.
- Вели? Это ты? Что прикажешь?
Послышался раскатистый хохот:
- Что я могу приказать? Я сам приказ выполняю, Шахназ-муэллима... Приказ Рамзи Ильясоглу. Он просит, если вам нетрудно, прийти в правление колхоза. И послал за вами свою машину. Вот я...
- Рамзи-муэллим? - переспросила Шахназ и непроизвольно посмотрела на Айхана.
А он, слушая высокопарную речь весельчака Вели, приложив руку к шраму на губе, следил только за Шахназ, пытаясь что-то понять по ее глазам, лицу, голосу. Откуда в эти счастливые минуты возник этот человек по имени Рамзи Ильясоглу? Это имя он уже слышит во второй раз, и во второй раз грудь его наполняется трепетом. Что их связывает с Шахназ?
Услышав взволнованный голос Шахназ, каким она произнесла 'Рамзи-муэллим?', он внутренне сжался. И, чуть не выдав себя, торопливо спросил:
- Кто такой Рамзи-муэллим, Шахназ-ханум?
- Заместитель председателя райисполкома. И еще мой... - она запнулась, - наш... приятель... наш с Эльдаром... - она снова запнулась, еще с юношеских лет... Рамзи-муэллим тоже из этого села, теперь он работает в районе.
Мысли Айхана путались так же, как речь у Шахназ.
Спустившись с веранды, Шахназ направилась к ожидавшей ее 'Волге'. Айхан смотрел ей вслед. Что еще уготовила ему судьба?
4
Тот, кто любит, богат;
