когда идете туда - время ваше, а на обратном пути - время командира дивизии. Причем люди должны иметь на обратном пути положенное им снаряжение в вооружение. Одним словом, полную выкладку.
Так и поступили. По пути на учебные поля и на стрельбище командиры полков сами тренировали личный состав.
Обратный же путь мы использовали следующим образом. Разбили его на несколько отрезков и определили, где двигаться шагом, где бегом, где ползком. На определенных точках стояли командиры штаба и контролировали правильность действий. Такие тренировки продолжались в течение почти двух месяцев. Физическая подготовка личного состава резко возросла. И скоро стали не страшны длительные марши.
Проблем в обучении и воспитании подчиненных было много, и каждый день занятий выдвигал новые, более сложные. Подняли физическую выносливость личного состава, маршевую выучку, сколотили подразделения, а тут появились другие задачи - надо и о командирах подумать.
Заметил я, что у некоторых из них маловато инициативы, решительности частенько поглядывают на старшего начальника, ждут подсказки, не решаются действовать сами. Надо было приучать к самостоятельности. А где, как не на учениях, лучше приучать.
Однажды рано утром я собрал работников штаба дивизии и поставил перед ними задачу: поднять полк, которым командовал полковник Соловьев, по тревоге.
- Прошу вас совершенно не вмешиваться в распоряжения командира и в действия полка, - предупредил я. - Но обязательно проследите, чтобы было взято на трое суток продовольствия, чтобы у бойцов имелись котелки, кружки и ложки. На экипировку командиров не обращайте внимания...
И вот прозвучал сигнал тревоги. Подразделения быстро выстроились на плацу. Красноармейцы были в полной экипировке, и никаких недостатков командиры штаба не нашли. Что же касается комсостава, то не ускользнуло от моего взгляда, что подавляющее большинство командиров были налегке.
Ко мне подошел командир полка полковник Соловьев и спросил:
- Товарищ командир дивизии, а полевые кухни брать с собой или нет?
- Полковник Соловьев, вы же командуете полком, а не я, - ответил ему. Поэтому решайте сами, что вам нужно.
Полк был построен и выведен в район угольных копей недалеко от Баин- Тумена. Здесь я попросил Соловьева достать карту, указать точку, где сейчас сосредоточен полк.
- Вот тут, - указал он безошибочно.
Я взял его карту и обозначил на ней маршрут от того места, где мы находились, до Худука. Худук - это колодец. В степи такой ориентир более чем приметен на карте. План учений я, разумеется, продумал и обсудил с командирами штаба дивизии заранее, и теперь каждый из них знал, что проверять и чем заниматься.
- Сегодня вы совершите марш вот до этой точки. Сколько вы там будете отдыхать - это ваше дело, но завтра вы должны быть вот в этой точке, то есть у Худука. Послезавтра вы выйдете к реке Керулен - вот в этот район. Общая протяженность марша сто - сто двадцать километров. В последней точке буду вас ждать.
Я предупредил командира полка, что дальнейшие задачи поставлю на берегу реки.
Командир полка выслушал молча, сделал необходимые пометки на карте, которую я вернул ему с уже нанесенным маршрутом. Потом растерянно огляделся и неожиданно спросил:
- Товарищ командир дивизии, разрешите взять походные кухни?
- Это невозможно, - сказал я. - На Баин-Тумен налетели самолеты врага, город горит и разрушен.
- А как же я буду кормить личный состав?
- Если сами не сообразите, вам подскажут. Выполняйте задачу...
На марше полк сопровождал начальник оперативного отделения штаба дивизии подполковник Крюков. Я заранее проинструктировал его по всем вопросам, которые он должен проверить. Вмешиваться в деятельность командира и давать ему какие-либо советы я запретил, за исключением одного - как покормить личный состав. Хотя я, конечно, надеялся, что командир полка и сам догадается, что ему нужно для этого сделать.
В целом марш прошел успешно, и точно в назначенный срок полк прибыл в указанный мною пункт.
Когда показались головные подразделения, я вышел из машины и поднялся на небольшой холм, чтобы лучше видеть походные колонны батальонов.
Заметив меня, красноармейцы заулыбались. Вид у них был бодрый и бравый. Видимо, они поняли, почему их заставили совершить столь трудный марш, поняли, что их экзаменуют и что этот экзамен они выдержали. Подразделения переходили на строевой шаг, выравниваясь, подтягиваясь и приветствуя меня и командиров штаба, затем, миновав холм, сворачивали на поле, где выстраивались в линию взводных колонн.
Командир полка доложил, что полк прибыл в полном порядке, отставших нет. Я выслушал доклад и поздравил личный состав с успешным окончанием первого этапа учений.
После построения спросил у командира полка:
- Как удалось наладить питание? Он ответил:
- Продукты были, а пищу готовили в котелках. Ели все с аппетитом. Одно лишь плохо. И в этом мы виноваты сами...
- Случилось что-то?
- Ничего серьезного не произошло. Но командиры по ночам мерзли. Шинели-то не взяли с собой. Да и с питанием неладно получилось. Есть-то им оказалось не из чего и нечем: котелки, фляги и ложки взять не удосужились.
- И как же вышли из положения?
- Бойцы выручали, кормили своих командиров.
- Ну что же, для вас это будет хорошей наукой - нельзя так собираться по боевой тревоге.
- Выводы уже сделали, - сказал командир полка, - подобное больше не повторится.
Личный состав расположился на отдых, а я собрал командиров, чтобы поставить им новую задачу. По разработанной мною для учений обстановке противник нарушил государственную границу и развивал наступление в глубь Монголии. Полку надлежало переправиться через реку Керулен, совершить марш в предвидении встречного боя, разгромить противника и восстановить государственную границу.
- Да, и еще, - прибавил я, - в Баин-Тумене развернулись тылы дивизии. Получить походные кухни и продовольствие на трое суток.
Командир полка посмотрел на карту, потом вдруг спросил:
- А как же мы переправимся через реку? У нас и нет переправочно-десантных средств.
- Ничем не могу помочь. У меня их тоже нет.
Командир полка явно растерялся. Я же объявил, что все свободны, и приказал Соловьеву уяснить задачу, оценить обстановку и доложить решение.
И тут ко мне подошел командир артиллерийского дивизиона капитан Ветров.
- Товарищ полковник, разрешите сказать? У меня есть предложение...
- Пожалуйста...
- Я направлял разведчиков вдоль берега вверх и вниз по течению... Они доложили, что в нескольких километрах отсюда есть брод... Там и переправимся.
- Хорошо, действуйте. И командиру полка подскажите.
Вот так, просто и ясно. Нельзя не отметить, что капитан Ветров был инициативным, грамотным, находчивым командиром. Правда, и дерзким на язычок. Вспомнив свою первую с ним встречу, я, смеясь, спросил:
- Ну что, продолжаете курить в клубе?
- Нет, что вы, - ответил он. - Да ведь там теперь и не закуришь...
Я отпустил капитана, а сам невольно вспомнил тот случай.
Как-то ко мне в кабинет зашел начальник дивизионного клуба. Он был возмущен и расстроен.
- Хочу пожаловаться на капитана Ветрова, - начал он. - Не считается с правилами поведения в дивизионном клубе.
- Где он сейчас?
- Там, в клубе.
Зашли в читальный зал. Капитан Ветров, сидя за столом, курил. При нашем появлении встал, ткнув сигарету в импровизированную пепельницу.
Я сделал ему замечание, сказал, что курить здесь нельзя и что за это следует наказывать.
- Товарищ командир дивизии, разрешите объяснить?
- Пожалуйста...
- Я не курю там, где чисто и опрятно, а там, где грязно, неуютно, можно и закурить.
- Ну что и, - заметил я, - есть доля правды в ваших словах. А вам, начальник клуба, вот что должен сказать. Если хотите, чтобы у вас не нарушали порядок, то все здесь приведите в надлежащий вид. Ветров прав. Если здесь будет чисто, уютно, и курить никто не станет.
Начальник клуба учел замечание, больше ко мне с жалобами не приходил, да и положение дел, надо заметить, изменилось: в помещение клуба войти стало приятно.
Вот таким был капитан Ветров.
О найденном броде он доложил командиру полковнику Соловьеву, а мотострелковый полк вместе с приданным ему артиллерийским дивизионом переправился на противоположный берег реки.
И вот снова марш, причем теперь в предвидении встречного боя. Полк выдвигался в походных порядках, выслав вперед охранение, находясь в готовности к немедленному развертыванию и вступлению в бой. Я поручил подполковнику Крюкову постоянно находиться возле командира полка, но в его решения, как и прежде, не вмешиваться и не давать никаких советов.
Еще до начала выдвижения, ставя боевые задачи подразделениям, полковник Соловьев нет-нет да и поглядывал то на меня, то на подполковника Крюкова, словно пытаясь определить, правильно ли действует. Но я сохранял бесстрастное выражение лица, казался равнодушным и Крюков. Я понимал, что, стоит сейчас остановить полковника неосторожным замечанием, указать ему на какую-то, пусть даже незначительную ошибку - и вновь в нем возродится желание действовать с оглядкой на старшего начальника, желание принимать решение не для победы в предстоящем учебном бою, а для нас с Крюковым.
И заметил, что командир перестал видеть в нас контролеров, а от этого сразу стал как- то увереннее чувствовать себя, решать все вопросы смелее, проявлять инициативу.
А когда полк стремительно пошел на сближение с противником, полковник Соловьев окончательно уверился в том, что
