боеспособности своего полка. Моральный дух немецко-фашистских войск, попавших в полуокружение в Восточной Пруссии, сильно пошатнулся. Гитлеровские солдаты начали понимать, что фашистская Германия безнадежно проиграла войну и для них в создавшейся обстановке самое лучшее - сдаться в плен. И они сдавались в одиночку и группами. Порой доходило до смешного.
Командир отделения 588-го стрелкового полка 142-й дивизии сержант Платонов, возвращаясь в роту с КП батальона, заблудился и попал в засаду. Около тридцати гитлеровцев окружили сержанта, схватили его и обезоружили.
Платонов не растерялся. Мобилизовав свои скудные знания немецкого языка, он стал доказывать:
- Все равно ваше дело швах. Гитлер капут
Гитлеровцы долго колебались, но сержант все же сумел их убедить. 27 солдат во главе с офицером объявили себя пленными Платонова и пошли за ним...
В январских и февральских боях наши войска захватили большие трофеи: многочисленную боевую технику, оружие, автомашины, склады с обмундированием и продовольствием. Но были трофеи и другого рода.
Однажды мне доставили любопытную находку. Майор Данилов и лейтенант Сарусенко из 23-й артиллерийской дивизии в населенном пункте Янушау, в замке графа Людендорфа, бывшего начальника имперского генерального штаба, обнаружили коробку. В ней оказались ордена и медали Людендорфа - всего 34 наградных знака. Находку эту мы отправили в штаб фронта.
Овладев Эльбингом, 2-я ударная армия в основном закончила свои боевые действия на территории Восточной Пруссии. Теперь обстановка требовала быстрого ввода в бой войск, развернувшихся на западном берегу Вислы.
Здесь 65-я армия генерала Батова еше в первых числах февраля правым флангом вышла к Висле севернее города и крепости Грауденц, а левым флангом форсировала реку. Однако дальнейшее продвижение нашего соседа было приостановлено противником, который, опираясь на крепость Грауденц, удерживал плацдарм на восточном берегу Вислы. Фронт 65-й армии растянулся на 60 - 80 километров.
Маршал К. К. Рокоссовский поставил перед войсками 2-й ударной армии задачу форсировать реку Вислу в районе Нойснбурга и, наступая по западному берегу в северном направлении во фланг противнику, 'свернуть' его оборону и, так сказать, попутно овладеть городом и крепостью Грауденц на восточном берегу реки.
Оставив в обороне 98-й корпус генерал-лейтенанта Анисимова, мы передвинули два других корпуса на левый фланг.
Из состава 65-й армии нам была передана 37-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Сабир Рахимов. Я уже слышал об этом первом генерале-узбеке и был рад познакомиться с ним.
37-я гвардейская дивизия стояла перед самым Грауденцем. Штаб ее находился на северо-западной окраине Ницвальде. Тут я и встретился с Рахимовым.
Невысокий, с неистребимым южным загаром на скуластом длинном лице, с тяжелым подбородком и коротким широким носом, генерал-майор Сабир Умар-оглы Рахимов коротко, но очень точно доложил о состоянии дивизии. В его докладе сквозили меткие характеристики некоторых командиров, и это свидетельствовало о том, что генерал часто бывает в частях и подразделениях, хорошо знает своих подчиненных.
Рахимову было 13 года. Свыше двадцати лет он прослужил в армии. Свою первую боевую награду - орден Красной Звезды - получил за участие в боях с басмачами. По всей Средней Азии - от седого Каспия до высокогорного Гарма прошли кавалеристы, среди которых был Рахимов.
В Великую Отечественную воину Рахимов вступил под Ельией в 1941 году. Он был тогда заместителем командира мотомехполка. Здесь его ранило. Вернувшись в строй, Рахимов стал командиром полка, а потом дивизии, воевал на Дону, под Таганрогом, на Кубани, в Донбассе, на 1-м и, наконец, на 2-м Белорусском фронтах.
По старой кавалерийской привычке он любил находиться в самых трудных местах, участвовать в атаках.
Генерал Рахимов познакомил меня с тем, как построена оборона противника в Грауденце. Этот старинный польский город с крепостью на северной окраине представлял сильный опорный пункт. На подступах к нему гитлеровцы в течение нескольких лет создавали разнообразные оборонительные сооружения. С северо-востока, востока и юга город опоясывали две полосы обороны, состоявшие из нескольких траншей с пулеметными площадками и железобетонными огневыми точками. В самом городе, на главных улицах, были возведены баррикады, каменные здания приспособлены к обороне.
Штаб гарнизона находился в крепости. Ее прочные каменные стены служили для него надежным укрытием при артиллерийских обстрелах и налетах авиации.
О численности гарнизона точных сведений мы не имели. Разведка 37-й гвардейской дивизии считала, что в Грауденце 2750 вражеских солдат и офицеров. По данным разведотдела армии, гарнизон насчитывал 4 тысячи человек. На самом же деле, как выяснилось впоследствии, численность его достигала 8 - 9 тысяч. Комендантом гарнизона был генерал-майор Людвиг Фрике.
- Наиболее слабо укреплены юго-восточные подступы к Грауденцу, - сказал мне Рахимов. - Считаю, что именно здесь надо сосредоточить основные усилия. Одновременно следует проводить демонстративные действия на северо- восточном участке, чтобы противник не смог маневрировать резервами.
Мы не знали, будет ли противник упорно защищать Грауденц, или под угрозой полного окружения постарается отвести свои войска из города. Я поручил организацию боя за Грауденц своему заместителю генералу Хабарову.
Он принял решение, которое предусматривало окружение и ликвидацию гарнизона Грауденца либо в самом городе, либо на западном берегу Вислы. Перед дивизией Рахимова генерал Хабаров поставил задачу: 'К исходу 16 февраля овладеть городом Грауденц и выйти на западный берег Вислы в готовности, взаимодействуя со 142-й стрелковой дивизией, преследовать противника на западном берегу Вислы'.
Ознакомившись с боевым приказом, я посчитал, что такая задача 37-й дивизии будет непосильна. Дивизия генерала Рахимова была малочисленной, личный состав ее утомлен предшествовавшими длительными боями. Поэтому я счел нужным изменить пункт приказа и сформулировать задачу дивизии следующим образом: '...С переходом частей корпуса в наступление всеми огневыми средствами активно воздействовать на противника. В случае его отхода из Грауденца перейти в решительное наступление и полностью очистить плацдарм на восточном берегу реки Вислы'.
Общий замысел боев по ликвидации плацдарма на восточном берегу Вислы заключался в том, чтобы, нанося удар тремя стрелковыми дивизиями, прорвать оборону противника и окружить Грауденц. А затем, оставив небольшую часть сил для ликвидации окруженного гарнизона, продолжать наступление по западному берегу Вислы в северном направлении.
Развитие событий показало правильность принятого решения. Немецко-фашистское командование, исполняя приказ Гитлера защищать Грауденц 'до последнего солдата', намеревалось упорно оборонять город даже в условиях полного окружения, чтобы сковать наши силы и замедлить продвижение вдоль Вислы. Наша же задача состояла в том, чтобы форсировать наступление в направлении на Данциг и поэтому задержать у 'Грауденцского котла' возможно меньше сил.
Дивизия генерала Рахимова уплотнила свои боевые порядки за счет передачи значительного участка соседям.
- Сосредоточьте основные усилия в полосе не более двух километров. сказал я Рахимову. - Противник намерен упорно сопротивляться.
Бои за Грауденц начались 16 февраля. За двое суток удалось преодолеть всю полевую систему вражеских укреплений вокруг города.
Дивизия генерала Рахимова значительно продвинулась вперед, овладела рядом населенных пунктов. В ночь на 18 февраля гвардейцы Рахимова несколько раз врывались в город, но, встречая сильное сопротивление врага, отходили к окраинам. Генерал Рахимов, возбужденный, разгоряченный боем, находился то в одном, то в другом полку.
Между тем соединения 108-го корпуса на западном берегу Вислы тоже не теряли времени. Наступая на север, они перерезали последнюю дорогу и завершили окружение Грауденца. Полки 142-й стрелковой дивизии полковника Г. Л. Сонникова находились непосредственно против города. Теперь их отделяла от него только река.
Вечером 19 февраля я приехал на берег Вислы. Стояла оттепель. Днем температура воздуха поднималась выше нуля. Лед на реке был иссечен трещинами, здесь и там чернели полыньи. Переправа по нему была опасна даже для пехоты. На это и рассчитывал генерал-майор Фрике, который сосредоточил главные силы гарнизона против наших войск, действовавших на восточном берегу Вислы.
'А что, если попробовать форсировать реку? - подумал я, расхаживая по берегу. - Риск большой, но зато какой эффект будет, ведь противник не ожидает удара со стороны Вислы!'
Приказал провести тщательную инженерную разведку ледяного покрова реки. Результаты оказались малоутешительными: местами лед уже начинал двигаться, количество трещин и полыней с каждым часом увеличивалось.
Все-таки будем форсировать, решил я. Очень уж заманчивым было нанести удар в неожиданном для противника месте.
Начальник штаба армии генерал-лейтенант П. И.Кокорев, приглаживая свой аккуратный пробор, поддержал меня:
- Опасно, конечно, но риск оправданный. Началась подготовка к форсированию реки и штурму города. Мы создали в частях, расположенных на западном берегу, значительное число штурмовых групп. Саперы заготовили 600 деревянных щитов для прокладки дороги через полыньи и трещины.
В ночь на 22 февраля полк первого эшелона 142-й дивизии стремительным броском по льду переправился через Вислу, овладел траншеей, идущей вдоль берега, а
