они держали в руках короткие кривые мечи и круглые черные щиты, украшенные изображениями золотых змеев.
По приказанию одного из мужчин в тюрбане воины быстро провели осмотр невольников и поделили их на две группы. Тех, которые были признаны здоровыми и «пригодными», пинками подогнали к кромке моря и приказали войти в воду и выкупаться. Остальных, «непригодных» потащили в барак. Оттуда послышались рыдания и сдавленные крики, вскоре сменившиеся тишиной.
Маргарет, войдя в море по пояс, наклонилась и плеснула себе в лицо соленой водой, чтобы никто не видел ее слез. Когда она выпрямилась, ее затуманенный взор различил вдали, у самого горизонта огромный корабль. Принцесса повернулась к Эбигейл. Компаньонка затравленно озиралась по сторонам. Воины издавали возгласы восхищения, любуясь ее красотой, некоторые из них выкрикивали похабные шутки, свистели и одобрительно похохатывали. Щеки девушки заливала краска стыда. Казалось, ничто было не властно над внешностью юной Эбби. Даже теперь, изможденная, вся в потеках грязи и пота, с лицом, покрытым волдырями от укусов насекомых, с потемневшей от пыли копной спутанных волос, она была ослепительно хороша.
— Взгляни туда, вперед, — прошептала Маргарет, подойдя к подруге вплотную. — Ты когда-нибудь видела такой корабль?
Эбигейл обратила взор к горизонту и внимательно оглядела судно, силуэт которого отчетливо вырисовывался на фоне ясного неба.
— Нет. Никогда.
Корабль, значительно превосходивший размерами любое из судов Королевства, шел к острову под всеми парусами. Его борта и четыре высоких мачты были выкрашены в зловещий черный цвет, носовая часть палубы и ют казались непривычно высокими.
— Он мне напоминает квегскую боевую галеру, — прибавила Маргарет. — Но даже и те не бывают такими огромными.
К берегу приближалось множество длинных гребных лодок. Девушки поняли, что похитители собирались посадить всех пленных на черный корабль. Они не ошиблись: когда первые из лодок причалили к берегу, воины приказали тем из невольников, кто успел уже смыть с себя грязь и пот и вышел на берег за одеждой, занять места подле гребцов.
Погрузка заняла большую часть дня. Лишь на закате корабль поднял якорь и вышел в открытое море.
Пленники снова очутились в трюме. Маргарет и остальным девушкам ведено было перейти к левому борту корабля. Всем пленникам выдали плоские тюфяки, набитые соломой. Новая тюрьма оказалась значительно просторней, чем обе прежние: между убогими ложами, разостланными на досках, оставалось свободное пространство, по которому невольники могли передвигаться. Им приказали встать у изголовий своих тюфяков и сбросить с себя одежду. Маргарет с радостью освободила тело от грязного, пропахшего потом тряпья. Эбигейл не спешила выполнить распоряжение надсмотрщиков. Когда ей все же пришлось раздеться донага, она ссутулилась и наклонила голову, стараясь при этом прикрыть ладонями обнаженную грудь и нижнюю часть живота. Лицо ее зарделось, на глазах выступили слезы.
— Эбби! — сердито прошипела принцесса. — Неужто же ты не понимаешь, что твоя стыдливость ни от чего тебя не спасет, а только даст этим скотам лишний повод над тобой поглумиться!
Всхлипнув, Эбигейл вытерла глаза ладонью и покорно кивнула.
— Прости меня, Маргарет. Я ведь не такая храбрая, как ты. Но я постараюсь не обращать на них внимания.
— Ты гораздо сильнее, чем тебе кажется. А ну-ка, выше голову!
Эбигейл едва не подскочила от испуга, когда к ней вплотную подошел надсмотрщик с табличкой для письма.
— Назови свое имя! — потребовал он.
— Эбигейл.
— Откуда ты родом и кто твой отец? — Маргарет насторожилась и стала чутко прислушиваться к голосу мужчины. Акцент, с каким тот произносил кешианские слова, показался ей смутно знакомым.
— Я из Карса, — сказала Эбигейл. — Отец мой — барон Беллами.
Надсмотрщик перевел взгляд со своей таблички на лицо девушки и после некоторого размышления указал в сторону:
— Отойди и встань здесь.
Эбигейл, продолжая прикрывать живот и грудь ладонями, неловко, почти не размыкая ног засеменила в дальний угол трюма. Надсмотрщик остановился напротив Маргарет и стал задавать вопросы ей. Не видя смысла скрывать свое имя и титул, принцесса отвечала на все вопросы правдиво. Ей вскоре было ведено присоединиться к Эбигейл. Из своего угла девушки наблюдали, как надсмотрщик переходил от одного пленника к другому и заносил сведения, которые те ему о себе сообщали, на вощеную табличку. Исписав ее, он принял из рук слуги следующую и продолжил опрос. Когда с этим было покончено, всем невольникам выдали чистые балахоны из грубой некрашеной ткани. Тем временем несколько воинов принялись заковывать их ноги в цепи, концы которых намертво прикреплялись к доскам пола. Цепи почти не мешали движениям пленных и были достаточно длинны, чтобы те могли перемещаться по трюму.
Надсмотрщик подошел к Маргарет и Эбигейл и мотнул головой в сторону лестницы:
— Следуйте за мной.
Девушки взобрались на палубу и быстро направились следом за своим провожатым к проходу между каютами. Матросы, собравшиеся у борта, жадно разглядывали их обнаженные тела. Маргарет шествовала вперед со свойственной ей гордой невозмутимостью, Эбигейл же по своему обыкновению мучительно покраснела и втянула голову в плечи. Надсмотрщик толкнул дверь одной из кают.
— Выберите себе здесь что-нибудь из одежды. И по паре башмаков. Да поторапливайтесь!
На полу каюты возвышалась груда всевозможного платья. В углу громоздилась мужская и женская обувь. Маргарет и Эбигейл быстро натянули на себя простые платья прямого покроя, подходившие им по размеру, и сунули ноги в кожаные туфли. Одевшись, обе сразу почувствовали себя увереннее. Теперь им больше не приходилось опасаться насмешек и похотливых взглядов воинов, стражников и матросов. К тому же по сравнению с грязными и оборванными полотняными балахонами, которые они принуждены были носить не снимая в течение всего времени плена, эти грубые наряды казались им едва ли не верхом утонченности и изысканности.
Надсмотрщик провел их затем в просторную каюту у кормы корабля. Находившиеся там два немолодых господина почтительно встали при виде девушек и указали им на широкий и мягкий диван. Когда Маргарет и Эбигейл присели на его краешек, один из мужчин обратился к ним на кешианском языке с сильным чужестранным акцентом:
— Леди, мы счастливы, что особы вашего ранга почтили наше общество своим присутствием. Позвольте предложить вам по кубку сладкого вина!
Маргарет взглянула на низкий столик, уставленный блюдами с фруктами, сыром, жареным мясом и хлебом. У края стоял высокий серебряный кувшин с вином. Сглотнув слюну, заполнившую рот при виде этого изобилия, принцесса сердито и недоверчиво покосилась на говорившего.
— Что вам от нас нужно?
Губы незнакомца искривились в зловещей ухмылке.
— Сведения обо всем, что нас интересует, миледи. Сведения самого разного толка, подробные и правдивые. И мы их от вас получим!
С вахты раздалось:
— Земля!
Сощурившись и приставив ладонь козырьком к глазам, чтобы заслонить их от лучей заходившего солнца, Амос задрал голову кверху.
— По какому курсу?!
— В двух румбах по левому борту!
Амос пробежал по узкому проходу и, быстро миновав бак, встал к борту в носовой части палубы, там, где собрались Николас и все остальные. Они с самого полудня никуда оттуда не уходили. Амос еще утром пообещал, что до наступления темноты они увидят первый из Островов Заката.
