огромный шар. Потом быстро обвязал саркофаг с Люси вдоль, поперек, сикось-накось и отрапортовал:
- Готово! - Молодец! - похвалил его Фефела, и Лопоухий расплылся. Владик, - начал Фефела. - Вот топорик, руби! Через тебя это сокровище вошло в нашу жизнь, ты от него нас должен и избавить. А мы тебе только советники, да помощники. Руби!
Пафнутий взял топорик и секанул по веревке. Одна, другая - лопались связи Люси с землей. И вот - последний взмах.
- Все! - выдохнул Пафнутий. Шар качнулся и нерешительно выплыл из убежища колоннады на простор. Ударил ветер, он схватил шарик и, играя им, как игрушкой, понес его к морю. Там под шаром раскачивалось, как попало, на ветру в маленьком пузатом саркофаге тело Люси. И все было как всегда.
* * *
Спускались без приключений. Только Пафнутию показалось, что все ангелы ожили, а сам он попал в рай. Перебегая от одного к другому, Пафнутий с радостью рассказывал, что его жена, его Люсенька полетела.
- К вам полетела, - объяснял Пафнутий, - Господа Ангелы!
Но затмение это продолжалось недолго. Когда он окрестил Фефелу, Лопоухого и Зигфрида чертеносицами, то получил от последнего страшную затрещину, вмиг его отрезвившую.
- М-да, - стонал он, почесывая ухо. - М-да-а... На земле ждала в машине
Подруга, и, усевшись, все пятеро помчались домой к Маргинальному Моргу. Подруга и Женечка быстро напичкали Пафнутия снотворным и уложили в кровать, а сами, всласть нацеловавшись, присоединились к заседанию, проходившему возле лежбища Маргинального Морга.
Пафнутий спал и снилось ему ничто иное, как одна и та же навязчивая сцена. Будто Астрал согласился ему снять порчу. Но с такою платою, что Люси станцует с ним ламбаду.
- Ну... - начал было Пафнутий, но почему-то сразу же против своей воли сказал: 'Да!'
И порча уже неизвестно где больше. А в облаках сверкает его Люси в сумасшедшем эротическом танце. И партнером у нее Астрал.
Пафнутий очнулся. Отер холодный сухой лоб, и увидел не менее, чем во сне, потрясшую его картину.
Маргинальный Морг, вскочив со своей лежанки, лихо ходил по комнате, словно куда-то торопясь.
- А как же твоя разбитая чашечка, Юра? - спросонья пролепетал Пафнутий.
- Да не разбивал я никакой чашечки! - закричал Маргинальный Морг и превратился в черт-те знает что и сбоку бантик.
- А-а, - протянул, исчезая, Пафнутий. И один за другим персонажи рассказа начали испаряться, будто таяли на глазах у автора, или, если угодно, лопались, как свежие воздушные шары. Так: ба-ац!
Кока Фениксъ Первые Петухи. Генварь.
