За эту зиму Юко написал семьдесят семь хокку. Одно белее и красивее другого.
Вот последние три:
Это были они, хокку.
Что-то чистое. Естественное. Близкое. Что-то тонкое и прозаично красивое.
Они не значили многого для простых смертных, но для души поэта — были мостом к божественному свету. Мостом к белому свету ангелов.
12
В первые дни весны вернулось солнце, а с ним придворный поэт.
В этот раз он пришел не один.
С ним была ослепительной красоты женщина, которая очень любила стихи. Ее кожа была бела, а волосы черны как ночь. Это была протеже Учителя.
Отец Юко радушно принял их обоих в беседке, овитой цветами. Он предложил им редкого и ароматного чая.
Когда Учитель и девушка сделали по глотку, он сказал:
— Мой сын осознает оказанную вашим визитом честь. Он считает, что ему потребуется семь лет, чтобы усовершенствовать свое искусство, прежде чем явиться ко двору императора. И поскольку это вторая зима, когда он пишет хокку остается ждать еще пять лет.
Пожилой человек долго смотрел на берега серебристой реки, прежде чем сказать свое слово.
— Пять лет — очень большой срок. Не знаю, станет ли император ждать так долго. Когда должен вернуться Юко?
— Поздно вечером.
— Мы его подождем.
Когда Юко вернулся с горы, он увидел двоих гостей в своей мастерской. Девушка тут же покорила его чарующей красотой. Лицо Учителя не вызвало никаких чувств кроме безразличия.
— Юко, — сказал придворный поэт, — у меня к тебе два вопроса.
— Я слушаю вас, Учитель.
— Почему семь лет?
— Потому что это магическая цифра.
Юко заметил едва уловимую улыбку на губах девушки. Ее губы были свежи подобно сочному плоду. Он едва удержался, чтобы не впиться в них зубами.
— Тогда почему снег? — продолжил Учитель.
— Потому что это стихи, почерк, живопись, танец и музыка в одновременно.
Старец подошел к Юко и прошептал одним лишь горячим дыханием:
— Он — все это?
— И даже больше.
— Ты поэт. Но что ты знаешь о других искусствах? Умеешь ли ты танцевать, писать, сочинять музыку?
Юко нечего было ответить. Он почувствовал как его лицо заливает румянец.
— Я поэт. Я пишу стихи. И мне не нужно уметь что-то еще, чтобы заниматься моим искусством.
— Ты ошибаешься. Поэзия — это, прежде всего, живопись, хореография, музыка и почерк души. Поэт — это картина, танец, музыка и красивый почерк одновременно. Если хочешь стать искусным мастером, ты должен уметь все. Твои произведения поразительно красивы и музыкальны, но все же белы как снег. Им не хватает цвета, красочности. Ты не художник, Юко. И в этом твой недостаток. Только в этом. Поэтому, если ты меня не послушаешь, глаза мира никогда не увидят твоих стихов.
Старец надоел ему, но девушка была прекрасна, и он не хотел ее разочаровывать.
— Я слушаю вас, Учитель.
— На юге Японии живет человек, владеющий абсолютным искусством. Он пишет чудесные стихи, музыкальные пьесы, но прежде всего, он — художник. Этот замечательный, уникальный человек называет себя Сосэки. Он был моим учителем. Навести его от моего имени. Он научит тебя тому немногому, чего тебе не хватает.
На протяжении всего разговора протеже учителя не произнесла ни слова. Она лишь внимательно изучала Юко, улыбаясь и делая большие глотки горячего чая.
— Не опоздай, — сказал старец, — Сосэки очень стар и может вскоре умереть.
Юко поклонился и сказал:
— Учитель, я отправлюсь к Сосэки завтра же.
Потом он повернулся и неуклюже поцеловал девушку в обе щеки. Она насмешливо улыбнулась. Улыбка была похожа на трель, улетающую высоко в небо.
Он уже почувствовал к ней огромную любовь, смешанную со стыдом.
13
Тем же вечером Юко занимался любовью с девушкой, которую встретил у фонтана. Он взял ее в снегу под хрустальной кроной вишневого дерева. Они начинали заново семь раз. Жестоко и необузданно. До тех пор, пока его член не стал похож на сморщенный артишок, а ее лоно на фиолетовую полоску.
14
На следующий день, на рассвете, Юко покинул свою деревню. Он попрощался с отцом и всей семьей
