Мои контакты с 'дядей Недом', 'тетей Джейн' и их коллегами подтвердили уже имевшиеся у меня подозрения, что службы безопасности небольших стран испытывали недостаток в средствах и опыте для эффективных действий. Даже Тефик-бей из Эрзурума, пожалуй лучший из офицеров инспекции безопасности, безнадежно завалил единственную операцию, которую я доверил ему. И, тем не менее считалось, что у турок одна из лучших разведывательных служб.
Отделение 'тети Джейн' осуществляло известный надзор над отделением инспекции в Адрианополе, которое поставляло скудную и низкого качества информацию из Болгарии, получаемую главным образом or контрабандистов и случайных беженцев. Однако важность этого отделения заключалась прежде всего в том, что Стамбул являлся оживленным транзитным пунктом. Значительная часть беглецов от революций на Балканах и в Восточной Европе в конце концов попадала в Стамбул, где отделение 'тети Джейн' и его офицеры проверяли их и выкачивали из них все те сведения, которыми они располагали. Турки передавали нам некоторые из сообщений, полученных из такого рода источников, но их качество было неизменно разочаровывающим. Причина заключалась отчасти в неосведомленности самих беженцев и отчасти в неопытности допрашивавших их офицеров, которые не умели задавать нужных вопросов. Неоднократные попытки с нашей стороны получить официальный доступ непосредственно к беженцам, прежде чем они исчезали в разных направлениях, неизменно наталкивались на равнодушный отказ турок. Мы вынуждены были сами охотиться за ними, что отнимало массу времени.
Значительная часть нашей информации о Балканских государствах поступала от выходцев из этих государств, живших в Стамбуле. Многие беженцы - болгары, югославы и румыны - утверждали, что, прежде чем покинуть свои страны, они организовали там шпионские сети и изъявляли готовность предоставить эти сети в наше распоряжение при условии, что мы дадим необходимые средства, чтобы привести их в действие. Война показала всей Европе, что из шпионажа можно извлекать деньги, и в сороковых годах неосмотрительный покупатель мог потратить в Стамбуле миллионы на информацию, которая была сфабрикована в черте города. Основная вина за взвинчивание цен на липовую информацию ложится на американцев, однако к 1947 году СИС пресытилась подделками. Мы тратили много времени на разработку способов выведения разного рода аферистов на чистую воду, чтобы определить, какой цены заслуживает их работа.
Нам это удавалось редко, и я уверен, что, несмотря на все наши предосторожности, некоторые эмигранты постоянно одурачивали нас.
В Лондоне мне рекомендовали не уделять Балканским странам слишком много внимания и сказали, что моей первой целью должен быть Советский Союз. Конкретно это выражалось в засылке на короткий срок агентов в русские черноморские порты с использованием для этих целей торговых судов, направлявшихся в Одессу, Николаев, Новороссийск и другие города. Однако я решил, что главное усилие сосредоточу на восточной границе, где, по мнению СИС, имелась возможность проникновения агентов в Советский Союз на широком фронте. Поэтому большую часть лета 1947 года я посвятил личной разведке пограничных районов, с целью определить, какую помощь могут оказать нам турки и с какими препятствиями нам придется столкнуться. Эта разведка имела и другую цель - топографическую съемку пограничных районов Турции, в которой нуждались английские вооруженные силы. Это было еще до того, как американцы утвердились в Турции и в числе прочих мероприятий провели аэрофотосъемку всей страны. А в то время мы еще очень мало знали о состоянии путей сообщения на огромной территории к востоку от Евфрата.
Топографические съемки представляли интерес для СИС по разным причинам. Управление военного планирования, которое мыслило в масштабах глобальной войны против Советского Союза, было занято проектами создания центров сопротивления в районах, которые Красная Армия, как предполагало английское правительство, должна была захватить и оккупировать в начальный период войны. Турция была одной из первых стран, которую следовало рассматривать в этом плане. Горы Анатолии разрезаны целым рядом вытянутых долин, которые, как правило, простираются с востока на запад. Они могли бы служить идеальным местом для высадки советских воздушно-десантных войск. Перспективы организации успешного сопротивления где-либо к востоку от Анкары были незначительны. Поэтому лучшее, на что СИС могла рассчитывать в Турции, - это создание специальных баз, с которых можно было бы наносить удары по советским коммуникациям, проходящим через долины. Планирующие органы СИС нуждались в гораздо более подробных сведениях о территории Восточной Турции, чем те, которые имелись. Было необходимо знать, насколько пересечена местность, каково лесное покрытие, каковы источники водоснабжения и продовольствия.
Исследования такого рода порождали весьма деликатные проблемы. Они означали, что англичане и американцы намерены бросить Турцию на произвол судьбы, как только разразится война. Какой бы неумолимой ни была логика военного мышления, она вряд ли понравилась бы туркам. В Англии не без основания полагали, что, если они заподозрят что-либо о существовании подобных планов, буря возмущения сметет все их иллюзии относительно Запада и заставит искать сближения с Советским Союзом. Поэтому топографические съемки должны были выполняться с чрезвычайной осторожностью. К счастью, турки оставались в неведении относительно моей работы в этом отношении. Если бы они проявили к ней интерес, то вряд ли поверили бы моему единственному возможному оправданию, а именно что я интересуюсь исключительно коммуникациями союзных армий, которым придется наступать на Грузию.
Так или иначе я решил, что начинать нужно с малого. Проведя летом 1947 года первую разведку, я получил хорошую подготовку к выполнению более широкой программы, намеченной на 1948 год. Первый барьер был преодолен, когда 'дядя Нед', как всегда неохотно, разрешил мне посетить Эрзурум, откуда Тефик-бей руководил действиями инспекции безопасности во всей восточной области. Задачи топографической, съемки требовали передвижения на автомашине. К счастью, в моем транспортном парке в Стамбуле был тяжелый грузовик марки 'додж', который мог выдержать тряску по примитивным дорогам и тропам к востоку от Анкары. После прощального визита вежливости к 'дяде Неду' я направился из столицы прямо на восток, вместо того чтобы воспользоваться магистральной дорогой, идущей через Кайсери на Сивас. Я проехал через Богазкей - столицу древней империи, придав тем самым своей поездке некоторую культурную направленность. Кроме того, это позволило мне познакомиться с редко посещаемой территорией между Йозгатом и Сивасом.
Мои записные книжки дали бы прекрасный материал для одной из 'Турецких книг' Роуза Маколея. Турция к востоку от Евфрата едва вышла из девятнадцатого века. Правда, армяне, а также большое число курдов были уже уничтожены. Но если смотреть с предгорий Палан-декена через Эрзурум в сторону Грузинской горловины и Верблюжьей Шеи, кажется, что можно услышать гром пушек Паскевича, с боем теснящего своего восточного противника. Но все это должно было исчезнуть. Американцы со своими стартовыми площадками для ракет и самолетами У-2 уже готовились вступить на территорию страны.
В Эрзуруме я первым делом посетил Тефик-бея. Это был довольно приятный человек, который проявлял больший интерес к своей работе, чем 'дядя Нед' или 'тетя Джейн'. Однако наши беседы дали мне мало основании надеяться на успешную переброску агентов через советскую границу в Грузию пли Армению. Подобно своему коллеге в Адрианополе Тефик полагался на случайных кратковременных агентов, беженцев и профессиональных контрабандистов. Он мрачно рассказывал о том, как тщательно русские охраняют свои границы, о множестве сторожевых вышек и о непрерывно вспахиваемой полосе, на которой нарушители границы вынуждены оставлять следы. Разведывательные карты Тефика обнаруживали бедность его ресурсов. Ему удалось установить, да и то неточно, номера всего лишь нескольких советских воинских частей, расположенных в непосредственной близости от границы. Даже не делалось попыток проникнуть в глубину. Это была удручающе нетронутая целина.
Беседа с Тефиком привела меня к определенному заключению: для 'проникновения вглубь', под которым я понимал засылку постоянных агентов в Ереван, Тбилиси и восточные порты Черного моря, бесполезно искать агентов на месте. Население на турецкой стороне границы было слишком отсталым, чтобы дать необходимый материал. К тому же Тефик прочесывал эту область в течение многих лет, и было бы глупо думать, что я смогу добыть подходящий материал там, где это не удалось ему. Чтобы найти хороших агентов и подготовить их для выполнения требований СИС, очевидно, надо было сосредоточить внимание, например, на грузинских и армянских эмигрантах. Поэтому в своем первом докладе Лондону я просил дать указания резидентурам СИС в Париже, Бейруте, Вашингтоне и других местах, где сосредоточивались эмигранты, начать соответствующие поиски.
Однако замечание Тефика внушило мне мысль иного порядка. Он рассказал о великолепном виде на
