- Вот это дары Иданфирса? - Отан указал рукой на ковер.
- Да.
- Что твой царь велел передать на словах?
- Царь Иданфирс сказал: 'Персы поймут значение наших даров'. Других слов царь Иданфирс не добавил.
- Разгадай загадку, мудрый вазир, ква-ке-кес, уи-уи. - Бэс пищал, и квакал, и прыгал вокруг посла. Вдруг на запястье мальчишеской крепкой руки карлик увидел браслет. По концам золотого обруча, запрокинув рога, мчались навстречу друг другу олени. Их бег-полет казался неудержимым.
- Скифская работа? - спросил Бэс шепотом.
- Первый во всей степи мастер делал. Я у него обучаюсь.
- Я тоже был ювелиром.
Бэс уселся у ног посла, превратившись в маленький пестрый холмик, и приготовился слушать.
Отан и Дарий молчали. Первым заговорил начальник 'бессмертных' Видарна. По его мнению, все было просто.
- Загадка проста, - сказал он. - Скифы своими дарами хотят сказать, что перед нашими стрелами они ничтожны, как лягушки и мыши, и беспомощны, как птицы, угодившие в западню.
- Вряд ли 'бессмертный' прав, - сказал Луконосец. - Если бы речь шла о наших стрелах, то скифы послали бы наши - с железными наконечниками, а они свои - с медными. Мое мнение, повелитель стран, что знаки раскрываются так. Мышь живет в земле и питается ее плодами. Мышь - это земля. Обитательница озер и болот лягушка означает воду. Конь летит по степи, как птица в небе. Стрелы и птица - Это скифская конница. Все вместе выходит, что скифы отказываются от сопротивления и в знак покорности кладут к ногам повелителя стран землю и воду. Впрочем, как ни толкуй, - победа наша.
Слова Луконосца повисли в воздухе, слишком они оказались легкими. Все, кто был в шатре, это почувствовали.
Дарий смотрел прямо перед собой, Отан уставился под ноги. Тогда заговорил Гобрий.
- Аспафин разъяснил нам темный смысл скифских даров. Хотелось бы верить благоприятному толкованию, а веры нет. - Гобрий задыхался. Копьеносца душила ярость. - Скорее дары говорят другое, обидное нам: 'Если вы, персы, как птицы не улетите в небо, или как мыши не зароетесь в землю, или как лягушки не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженными этими стрелами [толкование Гобрием смысла скифских даров приводит Геродот в 'Истории']. Так ли, посол, растолковал я знаки?
- Так.
В шатре сделалось тихо, и вдруг словно грянул и раскатился гром. Все сорвались с места, проталкиваясь к трону; со всех сторон понеслись гневные крики.
- В бой, в бой! Оружие с нами!
- Уничтожим скифскую землю! Перебьем всех до единого!
- Сотрем саму память о Скифии! В бой, в бой!
- Уходи, - шепнул Бэс мальчонке-послу.
- Казнить посла лютой казнью! - закричал кто-то.
Но посла в шатре не было. Он исчез на глазах, как не раз исчезала в степи скифская конница.
- Вернуть! - приказал Дарий.
Он произнес короткое слово тихо и страшно. 'Бессмертные' рассыпались по лагерю, оглядывая и ощупывая все, где мог спрятаться человек. Были осмотрены все шатры, вверх дном перевернут обоз. Была осмотрена каждая пядь земли. Куда мог скрыться мальчонка, не успевший покинуть лагерь? Проказливому карлику, выскочившему из шатра раньше 'бессмертных', пришлась по душе поднявшаяся суматоха. Он взобрался на ванну, сохнувшую за шатром. Маленькие ножки уперлись в головы бронзовых данников. Ручки то вскидывались над головой, то ударяли одна о другую.
- Скиф превратился в лягушку - ква-ква! Скиф обернулся птицей! Эй, 'бессмертные', где ваши луки! Перестреляйте всех ласточек в небе! Мышь! Мышь!
Бэс кричал и кривлялся все время, пока велись поиски, потом по головам данников спустился вниз и вернулся в шатер. В шатре находились теперь лишь высшие военачальники. Вместе с Дарием они разрабатывали план дальнейшего продвижения войск.
- Им помогают местные боги, они окутывают их туманом и делают невидимыми для человеческих глаз, - задумчиво произнес Дарий, когда ему доложили, что мальчонка исчез.
- Ничего, стрелы и копья пробьются сквозь этот туман, - зло отозвался Гобрий. Он места себе не находил от ярости.
Был отдан приказ тронуться в путь до зари. Лагерь затих. Бодрствовали лишь Дарий с военачальниками, сторожевые посты, да карлику не спалось. Он снова вскарабкался на край бронзовой ванны, только на этот раз тихо, чтобы не привлечь внимания 'бессмертных', охранявших вход в царский шатер.
- Держи, - прошептал Бэс, едва раздвигая губы. - Платье поверх куртки надень, волосы под шлем спрячь.
В ванне послышалась возня.
- Тише. Готов, что ли?
- Готов.
Перемахнув через высокую стенку, кто-то мягко спрыгнул на землю.
- Как кошка, - прошептал Бэс. - Если остановят, говори: 'Бэс идет'. Пароль: 'Быстротекущий Истр', ответ: 'Шестьдесят узелков'. Запомнишь? И говори, как я, тонким голосом.
- Пусть боги за твою доброту снова сделают тебя мастером, и возьми браслеты. - В руках говорившего зазвенело золото.
- Оставь при себе. Помни пароль: 'Быстротекущий Истр'.
- Помню. Прощай.
Фигура в длинном до пят наряде растаяла в темноте. Бэс обогнул шатер и, откинув полог, вошел вовнутрь. Дарий с военачальниками продолжали держать совет. Фитили, горевшие в бронзовых светильниках, освещали усталые бледные лица.
- Теперь наш черед, - пробормотал карлик.
Он поднял с ковра не прибранные корзинку и клетку и заспешил к выходу, торопясь, чтобы его не остановили.
- Куда потащил чужое? - крикнул вдогонку Дарий.
- Будь спокоен, великий царь, темницы я тебе возвращу, только пленников выпущу на свободу.
Дарий в гневе вскочил.
- Так это ты, недомерка-карлик, помог мальчонке уйти?
- Благодари богов, царь царей, что недомерка Бэс удержал великана Дария от убийства ребенка, - прокричал Бэс с порога. Он поднял над головой клетку и выломал прутья - птица взвилась в воздух. Он опустил на землю корзинку, опрокинул набок - лягушка и мышь юркнули по сторонам.
18. КИБИТКА ПОНЕСЛАСЬ
Арзак проскользнул через лагерь тенью. Все спали, никто его не окликнул. Неспешную поступь дозора и мягкое чавканье конских копыт он слышал издалека и, переждав, когда дозор удалится, быстро шел дальше. Ходить бесшумно - с пятки на носок - умел каждый скиф, будь хоть малый мальчонка. Позади остался последний ряд походных палаток. Темной громадой открылась степь. Трава уходила в черное небо.
Арзак сдернул с себя персидское платье, которое бросил маленький человечек, затолкал платье в сумку и пустился бегом. Но не успел он пробежать расстояние в перелет стрелы, как перед ним вырос всадник. Арзак различил в темноте тускло мерцавшую упряжь и, затаив дыхание, замер. Дозорный тоже не двигался с места. Конь стоял, опустив голову, шлем всадника свесился на грудь. 'Спят! - догадался Арзак. - Самое время коня добыть'. Он достал аркан, определил расстояние: ночь обманщица - близкое с далеким путает. Веревка свистнула, конопляный змей обвился вокруг плеч и выдернул дозорного из седла. Пучок травы в рот, путы на руки и ноги. Убивать связанного Арзак не стал, хоть и мог бы украсить свой пояс скальпом. Зато конь ему достался красивый, рыже-бурого цвета, с узкой головой, стройными ногами и широкой, как у оленя, грудью. 'Имя его будет Сака - Олень', - решил Арзак, впрыгнув в седло.
Сначала он ехал медленно, прислушиваясь к каждому звуку, потом дал Олешке волю. Через пять
