- Я вас понял, Жавер.
- Кто, кто?
- Вымышленный полицейский из книги под названием 'Отверженные'. Он потратил полжизни, охотясь за человеком, которого никто уже не разыскивал.
- Настоящий служака. Хотел бы я иметь его в своем управлении!
- Обычно о нем отзываются невысоко.
- Но он в моем вкусе! - Айрин стал медленно ударять кулаком о ладонь, бормоча: - Они должны быть наказаны, должны быть наказаны! - затем, метнув на меня гневный взор, заорал: - Убирайтесь отсюда! Живо!
Я с радостью выполнил приказ и пошел прочь. Пройдя квартал, я обернулся: он все еще сидел на том же месте у пристани, задумчиво ударяя кулаком в ладонь.
Я думал, что никогда больше не увижу его, но ошибся. Мне пришлось встретиться с инспектором Айрином еще раз. Однажды поздно вечером, дней через десять, он позвонил мне на квартиру и попросил - нет, приказал немедленно явиться с моим черным ящичком, и я подчинился, хотя уже приготовился ко сну: Айрин был не из тех, кого можно легко ослушаться. Когда я подошел к большому темному зданию Дворца правосудия, он уже ждал в подъезде. Не сказав ни слова, он кивнул мне на машину, мы уселись и поехали в полном молчании в тихий, малонаселенный район. Было около полуночи.
Мы остановились на освещенном углу одной из улиц, и Айрин сказал:
- С тех пор как мы виделись в последний раз, я много размышлял и провел некоторые изыскания. - Он показал на почтовый ящик около фонаря в дюжине футов от нас. - Это один их трех почтовых ящиков в городе Сан-Франциско, которые находятся на одном и том же месте в течение почти девяноста лет. Разумеется, сами ящики могли смениться, но место - то же самое. А теперь мы отправим несколько писем.
Инспектор вынул из кармана пальто небольшую пачку конвертов, написанных пером и чернилами, с наклеенными марками. Он показал мне верхний конверт, засунув остальные обратно в карман:
- Видите, кому они адресованы?
- Начальнику полиции.
- Совершенно верно: начальнику сан-францисской полиции в 1885 году! Это его имя, его адрес и тот вид марок, который был тогда в ходу. Сейчас я подойду к почтовому ящику и буду держать конверт у щели. Вы сфокусируете ваш аппарат на конверте, включите поток в момент, когда я буду опускать конверт в щель, и он упадет в почтовый ящик, висевший здесь и 1885 году!
Я в восхищении покачал головой: это было очень изобретательно и остроумно!
- А что говорится в письме?
Он усмехнулся зловещей, дьявольской усмешкой.
- Я вам скажу, о чем там говорится! Каждую свободную минуту с тех пор, как мы виделись с вами последний раз, я тратил на чтение старых газет в библиотеке. В декабре 1884 года произошло ограбление, похищено несколько тысяч долларов, и после этого в течение многих месяцев в газетах не было ни слова о том, что преступление раскрыто. - Он поднял конверт кверху. Так вот, в этом письме я советую начальнику полиции заняться одним человеком, работающим в ресторане Хэринга, человеком с необычайно длинным и худым лицом. Если они обыщут его комнату, то, возможно, найдут там несколько тысяч долларов, объяснить происхождение которых он не сможет. И что у него - это абсолютно точно! - не будет алиби на время совершения грабежа в 1884 году! - Инспектор улыбнулся, если только это можно было назвать улыбкой. - Этого для них вполне достаточно, чтобы отправить его в Сан-Квентинскую тюрьму и считать дело закрытым; в те времена не церемонились с преступниками!
У меня отвисла челюсть.
- Но ведь он же не виновен в этом грабеже!
- Он виновен в другом - почти таком же! И он должен бить наказан; я не позволю ему скрыться, даже в 1885 год!
- А другие письма?
- Можете догадаться сами. В каждом говорится об одном из тех, кому вы дали удрать, и каждое адресовано полиции в соответствующее место и время. И вы поможете мне отправить все эти письма - одно за другим. А если откажетесь, я вас уничтожу, профессор, обещаю вам твердо! - От открыл дверцу, выбрался из машины и пошел к углу, даже не оглянувшись.
Кое-кто наверняка скажет, что мне следовало отказаться применить свой аппарат независимо от последствий. Что ж, может быть, и так. Но я не отказался. Инспектор говорил правду, когда угрожал мне, - я это знал и не хотел разрушать свою карьеру, нынешнюю и будущую. Я сделал лучшее, что мог: просил и умолял. Когда я вышел из машины с моим аппаратом, инспектор ждал у почтового ящика.
- Пожалуйста, не принуждайте меня! - воскликнул я. - В этом нет необходимости! Вы ведь никому не рассказывали о своем плане, не так ли?
- Конечно нет, меня бы подняла на смех вся полиция!
- Тогда забудьте об этом! Зачем преследовать несчастных людей? Не так уж они и виновны. Будьте гуманны! Простите их! Ваши взгляды противоречат современным представлениям о реабилитации преступников!
- Надеюсь, вы кончили, профессор? Так вот, знайте: ничто в мире не заставит меня переменить свое решение. А теперь включайте ваш ящик, будь он проклят!
Я безнадежно пожал плечами и стал подкручивать стрелки на циферблате.
Я глубоко убежден, что самый загадочный случай за всю историю сан-францисского Бюро розыска пропавших никогда не будет раскрыт. Только мы двое - я и инспектор Айрин - знаем ответ, но никогда ничего не расскажем. Какое-то время имелся ключ к разгадке, и кто-нибудь мог на него случайно наткнуться, но я его обнаружил. Ключ этот находился в отделе редких фотографий публичной библиотеки; там хранились сотни снимков старого Сан-Франциско, и я все их просмотрел, пока не нашел нужный. Затем я украл этот снимок; одним преступлением больше или меньше - для меня это уже не имело значения.
Время от времени я достаю эту фотографию и рассматриваю группу людей в форме, выстроившихся в ряд перед сан-францисским полицейским участком. Снимок напоминает мне старинную кинокомедию, все они одеты в длинные форменные пальто до колен, на головах у них высокие фетровые шлемы с загнутыми вниз полями. Почти у всех обвисшие усы, и каждый держит на плече длинную трость так, словно собирается обрушить ее на чью-то голову. С первого взгляда эти люди похожи на каменные изваяния, но посмотрите на их лица внимательней, и вы измените мнение.
Особенно тщательно вглядитесь в лицо человека с сержантскими нашивками, что стоит в самом конце шеренги. На этом лице застыло выражение лютой ярости, и оно смотрит (или мы это только кажется?) прямо на меня. Это - неукротимое в своем бешенстве лицо Мартина О.Айрина из сан-францисской полиции; он находится в прошлом, к которому действительно принадлежит, в прошлом, куда я отправил его с помощью моего маленького черного ящичка, - в 1893 году.
