кольцо?
— Кольцо… кольцо…
— Да! Опишите его, пожалуйста!
— В него вправлен бриллиант, очень красивый бриллиант, и по обе стороны этого чудесного камня вставлено по великолепной жемчужине!
Как она проделывала все это? Я подозревал, что у них есть тайный код, скрытый в словах, с которыми обращался к мадам Зельде ее партнер.
— Верно! — воскликнул он, а девушка выглядела одновременно и довольной и смущенной. Рослый человек стремительно двинулся дальше — теперь он оказался у меня за спиной, и я не мог видеть его, если не вертеть головой, зато слышал отлично.
— Здесь сидит один джентльмен, мадам Зельда! Скажите мне, скажите немедленно, как зовут… как зовут… его сестру?
С кодом или без него, но откуда он мог это знать?
— Ее зовут… Клара!
— Это верно, сэр? Да! Джентльмен говорит, что вы совершенно правы, мадам Зельда! А сейчас, мадам, я держу в руке часы этого человека! Скажите мне… сосредоточьтесь, думайте, думайте! Скажите мне номер этих часов!
— Номер его часов — два… один-восемь-семь… шесть-девять… нет, семь-девять… — Она замолчала, колеблясь, ее партнер подгонял: «Ну? Ну?», а я замер, потрясенный, потому что — не вполне, но почти — узнал цифры, которые называла мадам Зельда. Я тоже — не вполне, но почти — знал их.
— Семь! — торжествующе воскликнула мадам Зельда. — Номер часов этого человека — два-один- восемь-семь-семь-девять-семь-один!
— Это верно, сэр?
Я завертелся в кресле, чтобы разглядеть того, кто ответит.
— Это действительно номер ваших часов?
И я уставился во все глаза на Арчи, который кивал, улыбаясь сидевшей рядом с ним Джотте.
«Z — это Арчи», — тупо сказал я себе. Номер его часов — тот, что я видел в письме Элис Лонгуорт. Рослый человек в проходе повернулся уже к кому-то другому, Джотта подняла глаза и перехватила мой взгляд. Она что-то сказала Арчи, тот поднял взгляд и жестом показал мне на свободное кресло рядом с ними. И я встал, выбрался в проход, отошел на полдюжины рядов от сцены, и… «Смотрите, Рюб, смотрите — я сижу рядом с Z! И что же теперь? Что же мне теперь делать?»
А что еще мне оставалось делать, кроме как сидеть рядом с Арчи и болтать с ним и Джоттой? Единственное, что мне приходило в голову, — прицепиться к Арчи и не отставать от него ни на шаг. Стать его закадычным приятелем. Не слишком умно, не слишком надежно, но что же еще?
Занавес пошел вниз, и мы зааплодировали мадам Зельде, Арчи был в восторге от нее. На просцениуме зажглась буква 'G', и в ту же секунду что-то ударило из-за кулис в массивный занавес, длинные бархатные складки заколыхались, привлекая наше внимание. Затем край занавеса зашевелился, приподнялся, образуя перевернутое V, и над самым полом сцены появилась чья-то голова, наклонилась вправо, влево, высунулась из-за складок занавеса, глаза при виде нас округлились, рот раскрылся в комическом испуге, вызвав приглушенные смешки.
— Джо Кук, — счастливо прошептал Арчи, и публика притихла, выжидательно перешептываясь.
Наверно, Джо Кук умел смешить. Во всяком случае, так считала публика. Он проворно выбежал на сцену, в забавном костюме и не менее забавной шляпе, подскочил к домику, стоявшему посреди сцены. Громко постучал в дверь: домовладелец, требующий уплаты долга за квартиру. Снова постучал, а затем просто-напросто сгреб в охапку весь домик — холст, натянутый на легкий деревянный каркас, — и удалился с ним за кулисы. Он делал все, что нужно, чтобы сценка вышла веселой, — то, что обычно объясняют словами «удачная находка». Зрители выли от восторга — все, кроме меня; но я-то знал, знал наверняка, что Тесси и Тед сейчас стоят за кулисами и тоже смотрят на Джо Кука. Смотрят, от души смеются и, само собой, кивают и улыбаются ему, когда он ненадолго убегает со сцены, может быть, даже заговаривают с ним — как актеры с актером.
Почти сразу Джо Кук вновь появился на сцене — на сей раз он шатался под тяжестью троих мужчин, которых нес на спине, — пирамида, в которой верхний акробат стоит на плечах нижнего. Все выглядело как настоящее, одежда акробатов неподдельно развевалась, и Джо Кук весьма натурально шатался под их тяжестью, но — опять «удачная находка» — каким-то образом он, уже входя в противоположные кулисы, ухитрился показать нам, что вся его непосильная ноша сделана из папье-маше. И когда публика разразилась хохотом, я знал — знал! — кто стоит за кулисами, ухмыляясь, и кивая друг другу, и радуясь, что им выпала честь познакомиться с Джо Куком, «звездой» варьете.
Мы смотрели выступление Джо Кука. Смотрели, как этот аристократ варьете вышел, уселся в кресло лицом к залу и, не говоря ни слова, благожелательно посматривал на зрителей, пока шум в зале не затих. Наступила полная тишина, а он все ждал. Наконец стало так тихо — муха не пролетит; я слышал, как рядом со мной Арчи затаил дыхание. Как только Джо Куку удавалось такое? Если бы я оказался вот так, лицом к лицу с залом, вынужденный молчать и улыбаться, я бы очень скоро запаниковал и удрал со сцены.
Наконец, в полной тишине, Джо Кук вполголоса произнес доверительным тоном, как будто болтал с друзьями:
— А теперь я сымитирую спор четырех гавайцев.
И начал монолог, который, видимо, принадлежал к числу самых знаменитых монологов театра варьете. Я улыбался, но причиной этому был не Джо Кук — те двое. Я знал, что они стоят сейчас, невидимые, за кулисами и слушают монолог, упиваясь этой «неделей», знаменитой и незабываемой трехдневной «неделей на Бродвее» в компании самых блестящих представителей театрального мирка. «Надеюсь, что великий человек заговорит с вами, — беззвучно произнес я. — Надеюсь, что он дал себе труд запомнить ваши имена и обратится к вам хоть раз за эту достославную „неделю“, воспоминаний о которой вам хватит до конца ваших дней».
Итак, Z. Что ж, он должен отправиться в Европу: это-то мы с Рюбом знали. Стало быть, нужно выведать, куда именно он отправится, потому что похоже на то, что мне придется последовать за ним. Однако кто же такой Z? Z — это Арчи, но вот кто такой Арчи? В такси по дороге в отель я сказал:
— Не согласитесь ли вы двое присоединиться ко мне сегодня вечером? Выпьем пару коктейлей, поужинаем, погуляем на свежем воздухе. Я хочу сегодня отметить одно приятное событие; может быть, вы согласитесь быть нашим провожатым, Арчи?
— Большое спасибо, Саймон, с радостью.
Джотта, сидевшая между нами, прибавила:
— И я тоже, — а потом повернулась и еле слышно прошептала мне на ухо: — Нашли того, кого искали, верно?
И я кивнул.
В вестибюле я купил «Ивнинг мейл», и мы вошли в лифт. Арчи вышел на четвертом этаже, мы доехали до десятого, и я, выйдя из лифта, прошел мимо двери номера Джотты; но когда принялся отпирать свою дверь, она воскликнула:
— Ой, мне тоже следовало купить газету — завтра распродажа в «Вэнамейкере»! Вы не возражаете, если я вырву их объявление — совсем малюсенький кусочек?
Конечно же я возражал — против того, чтобы она входила в мой номер. Однако, оказавшись в номере, я просто стоял и ждал, покуда она отыщет объявление «Вэнамейкера» и аккуратно вырвет из газетного листа кусочек, касающийся обувной распродажи, — я ни на миг не поверил, что Джотта отправится туда. Затем я подошел к двери, распахнул ее и сказал:
— Стало быть, встречаемся в шесть. В вестибюле.
— Разумеется, в вестибюле, а где же еще?
И она вышла, а проходя мимо меня, уже в дверях, состроила гримаску и усмехнулась; мне оставалось только поднять глаза к небу и покачать головой.
23
Это исполинское лицо 1912 года навсегда останется для меня символом Великого Белого Пути. Это был замысел Арчи, временного нью-йоркца: он направил наше такси на запад по Тридцать второй
