медная вывеска с наименованием этой давно не существующей организации: словом, эта 'крыша' была куплена Секретной службой при посредничестве министерства по делам Содружества наций. В здании имелся также просторный старинный подвал, переоборудованный под камеры для содержания подследственных. Из подвала был выход в помещение конюшни.
Из автобуса проследили, как парадная дверь закрылась за Джеймсом Бондом, и после этого неспешно отправились в гараж неподалеку от Скотленд-Ярда. В пути времени в автобусе даром не теряли - проявляли пленку, снятую 'Кэнонфлексом'.
- У меня назначена встреча с майором Таунсендом, - сказал Бонд.
- Да. Он ждет вас, сэр. Разрешите ваш плащ. - Внушительного вида привратник повесил плащ на вешалку, на один из многочисленных крючков за дверью. Как только Бонд уединится с майором Таунсендом, плащ будет немедленно послан в лабораторию, располагающуюся на первом этаже; там по ткани, из которой он сшит, определят место его производства. Из карманов извлекут пылинки - их также отправят на специальную экспертизу. Следуйте, пожалуйста, за мной, сэр.
Коридор был узким. Отделан свежевыкрашенными досками, с высоким одинарным окном, которое скрывало флюороскоп, срабатывавший автоматически при нажатии ногой на половицу, прикрытую ковром с ужасно пошлым рисунком. Данные, полученные с помощью рентгеновского глазка, поступали в лабораторию, расположенную над коридором. В конце прохода были две двери с табличками 'А' и 'Б'. Привратник постучал в кабинет 'Б' и отступил в сторону, пропуская Бонда.
Комната выглядела очень приятно. Была светлой. На стенах кремового цвета в богатых рамах висели гравюры на военную тему. Пол покрыт сизо-серым уилтонским ковром. В камине потрескивали поленья; на полке камина стояло несколько серебряных кубков и две фотографии в кожаных рамках. На одной - приятного вида женщина. На другой были изображены три симпатичных ребенка. В центре комнаты - стол, на котором стояла ваза с цветами. У камина два глубоких кресла. Никакого письменного стола или шкафов с папками. Ничего официального. Высокий человек, такой же симпатичный, как и обстановка комнаты, поднялся с дальнего кресла. Уронив 'Таймс' на пол, на ковер рядом с собой, он шагнул вперед и приветливо улыбнулся. Протянул твердую, сухую руку.
Это и был 'интеллигент'.
- Проходите, проходите. Садитесь. Сигарету? Правда, это, кажется, не те, что вы любите. У меня - старые добрые 'Синьор сервис'.
Майор Таунсенд намеренно играл на привязанности Бонда к определенному сорту сигарет - Бонд любил 'Морленд спешиалс'. Сигареты с тремя золотыми кольцами. Он отметил, что Бонд на его замечания явно не прореагировал. Бонд взял сигарету и прикурил от протянутой зажигалки. Они сели друг против друга. Майор Таунсенд расслабился, закинул ногу на ногу. Бонд сидел прямо.
- Итак, - произнес майор, - чем же я могу быть вам полезен?
В кабинете 'А', расположенном по другую сторону коридора, в холодной камере для интенсивной обработки, оборудованной только шипящей газовой горелкой, уродливым письменным столом под неоновой лампой без абажура и двумя стульями, Бонда приняли бы совсем по-другому. Там работал 'серьезный человек', бывший полицейский надзиратель (бывший, потому что за ним числился случай жестокого обращения с заключенным в Глазго, за что и был наказан). В этом кабинете 'серьезный человек', проходивший по картотеке под кличкой господин Робсон, провел бы с Бондом полный курс устрашающего лечения - грубый бандитский допрос, угрозы посадить в тюрьму за то, что он выдает себя за другого, и бог знает что еще. А если бы проявил враждебность, если бы стал брыкаться. Бонда сразу бы привели 'в чувство' в подвале.
Таково обязательное сито, в котором зерна отделяли от плевел. Работали здесь, впрочем, только с теми гражданами, которые возжелали получить доступ к Секретной службе. В этом же здании трудились специалисты, которые занимались корреспонденцией. Письма, написанные карандашом или разноцветными чернилами, а также те, в которые были вложены фотографии, оставались безответными. Письма угрожающего характера или сутяжнические послания передавались в спецподразделение. Надежные, серьезные письма, снабженные комментариями лучших графологов Службы, передавались в отдел связи штаб-квартиры для 'дальнейших действий'. Посылки автоматически и незамедлительно направлялись во взвод по уничтожению взрывных устройств, который располагался в казармах Кенсингтон-бриджа. Ушко иголки было очень узким. В целом вся сортировка шла надлежащим образом. Обходилось это, конечно, в копеечку, но первой обязанностью любой секретной службы является не только сохранение секретности, но и обеспечение собственной безопасности.
Не было никаких причин, в силу которых Джеймс Бонд, всегда занимавшийся лишь оперативной работой, должен был бы знать о подноготной Службы больше, чем о загадках водо- и электроснабжения его квартиры в Челси или о работе своих собственных почек. Полковник Борис, однако, имел представление о всей структуре данной организации. Секретные службы всех великих держав осведомлены об общественном статусе своих оппонентов, и полковник Борис довольно точно описал всю процедуру, через которую должен был пройти Джеймс Бонд, прежде чем после тщательной проверки он получит доступ в кабинет своего бывшего шефа.
Соответственно Джеймс Бонд помедлил, прежде чем ответить на вопрос майора Таунсенда относительно того, чем тот может быть ему полезен. Он посмотрел сначала на 'интеллигента', потом на огонь в камине. Он отметил точность, с которой ему описали внешность майора Таунсенда, и, прежде чем сказал то, что ему ведено было сказать, признал компетентность полковника Бориса - тот выбил девяносто девять из ста. Крупное, приятное лицо, широко посаженные светло-коричневые глаза, окруженные множеством морщинок, - что поделаешь, улыбаться приходится постоянно, - военного типа усы, монокль без оправы, висящий на тонком черном шнурке, зачесанные назад редеющие рыжеватые волосы, безукоризненный двубортный синий костюм, тугой белый воротничок и галстук военного образца - все совпадало в точности. Единственное, что забыл сказать полковник Борис, так это то, что вполне располагающие к себе глаза были такими же холодными и твердыми, как два ствола, а губы - очень тонкими, что, кажется, свойственно людям умственного труда.
- На самом деле все очень просто, - сказал Джеймс Бонд абсолютно спокойно. - Я действительно тот, за кого себя выдаю. Я делаю то, что совершенно естественно должен был бы сделать, а именно - доложить о своем прибытии М.
- Безусловно. Но вы должны понять, - в этом месте улыбка сочувствия, что не давали о себе знать почти целый год. О вас официально было заявлено как о 'пропавшем без вести и, вероятно, убитом'. Некролог был напечатан в 'Таймс'. У вас есть какие-либо документы, удостоверяющие вашу личность? Признаю, бы очень похожи на свои фотографии, но, надеюсь, понимаете, что, прежде чем отправить наверх, вас должны просветить со всех сторон.
- Некая мисс Мэри Гуднайт была моей секретаршей. Она бы обязательно меня узнала. Да и десятки других людей в штаб-квартире.
- Мисс Гуднайт отправлена на работу за границу. Не могли бы вы вкратце описать штаб-квартиру, ну хотя бы основное расположение.
Бонд выполнил его просьбу.
- Хорошо. А кем была некая мисс Мария Фруденштадт?
- Была?
- Да, она умерла.
- Я так и думал, что долго не протянет. Она была двойным агентом, работала и на КГБ. Ею занимался отдел 100. Дальше распространяться, видимо, не следует.
Майор Таунсенд был заранее проинструктирован относительно этого крайне секретного дела. И ответ на вопрос, как он был дан майору Таунсенду, более или менее совпадал с тем, что сказал Бонд. Чего же больше - этот человек не кто иной, как Джеймс Бонд.
- Ну, ладно. Пока все идет хорошо. Теперь остается только выяснить, откуда вы явились и где были все эти месяцы, засим не смею вас задерживать.
- Простите. Это я могу сказать только лично М.
- Понимаю. - Лицо майора Таунсенда приняло озабоченное выражение. Хорошо. Позвольте мне сделать пару телефонных звонков, и все, надеюсь, разъяснится. - Он встал. - Читали сегодняшний номер 'Таймс'? - Он взял со стола газету и протянул ее Бонду. Газета была специальным образом обработана, чтобы
