Он опустил руку, и сразу раздалась автоматная очередь. Последний раз Бонду приходилось слышать автоматную стрельбу во время заварухи в Арденнах.
«Что и говорить, — подумал он. — От нашей чертовой работенки не помолодеешь».
Пули со свистом ударялись о скалы, поднимали фонтанчики песка. Наконец снова стало тихо.
Высоко в небе кружила стайка испуганных бакланов. Бонд снова взглянул на катер. Мужчины на борту перекинулись несколькими словами. Громкоговоритель снова ожил:
— Ну, ладно. Вам все равно крышка.
Катер описал дугу вдоль пляжа.
— Все в порядке, Ханни, — прошептал Бонд. — Теперь уже недолго осталось.
«Бедная девочка! — думал он. — Все это по нашей вине».
Он едва успел спрятать голову в песок. Автомат снова начал стрелять, на этот раз без предупреждения. Со всех сторон свистели пули. Вокруг падали обломки крошащегося камня. Автомат продолжал свои методичные плевки.
Опять тишина. «Похоже, мы на очереди», — решил Бонд. Он чувствовал, как к нему прижимается дрожащее тело девушки. Бонд успокаивающе обнял ее за хрупкие плечи.
Снова свист пуль. Скрывавшие их кусты прошила автоматная очередь. Вокруг посыпались срезанные ветки. Бонд почувствовал дуновение ветра и подумал, что теперь они совсем на виду. Возможно, кустарник был их единственным прикрытием. Впрочем, сейчас это уже не важно... Стук автомата не прекращался, но огонь перенесся несколько дальше. Потом, наконец стих.
Ханни задыхалась от ужаса.
— Если вы меня еще слышите, парни, — рявкнул громкоговоритель, — то знайте — мы скоро вернемся собирать вас по кусочкам. И на этот раз с собаками... До встречи!
Взревел мотор. Катер обогнул мыс и пошел в западном направлении. Прошло несколько минут. Не было слышно ни звука.
Бонд решился высунуть голову. Впереди расстилался пустынный пляж.
Ханни приподняла лицо, на котором были следы слез. Она походила на смертельно перепуганного ребенка.
— Это было ужасно, — с трудом выдавила она. — Что им нужно? Они ведь могли нас убить...
«Именно этого они и добиваются», — подумал Бонд. Он понял, что если Ханничайлд и привыкла сама себя защищать, то только от окружающей природы. Она хорошо знала зверей, насекомых, рыб, фазы луны и приметы. Это ее мир, и она его любит. Но в безжалостном мире людей она беззащитна. Он сказал:
— Успокойтесь, Ханни. Это всего лишь кучка грязных подонков. Они сами нас боятся. Ничего страшного... Им нас не поймать. А вы держались молодцом, получше иного мужчины. А теперь вставайте. Нам надо разыскать Куоррела. И потом, мне кажется, самое время перекусить. Кстати, что вы тут обычно едите, во время ваших экспедиций?
— Чаще всего морских ежей... Еще можно насобирать диких бананов и корней. Я никогда не беру с собой еду.
В нескольких метрах от них показалась голова Куоррела. Он рассматривал лодку Ханничайлд, которая превратилась в решето.
Девушка в отчаянии воскликнула:
— Моя лодка! Как же я теперь вернусь обратно!
— Не расстраивайтесь, мисс, — сочувственно сказал Куоррел. — Кэп даст вам другую. Мы возьмем вас с собой. Возле скал у нас спрятана отличная лодка. Я только что оттуда. Ни одна пуля не задела.
В его голосе чувствовались искренние симпатия и сочувствие. Он лучше Бонда понимал, что может означать для девушки потеря лодки — вероятно, ее единственного достояния.
Он обернулся к Бонду:
— Я же говорил вам, кэп. Эти типы умеют работать. Не надо было с ними связываться. Теперь еще явятся с собаками... Собаки-то полицейские, пинчеры, по-моему... мне ребята рассказывали — этих зверюг здесь не меньше двадцати. Надо решить, что мы будем делать дальше. И не ошибиться.
— Конечно, Куоррел. Но сначала давайте что-нибудь съедим. В любом случае, эти подонки ошибаются, если думают, что они нас напугали. Ни за что на свете не уеду с острова, пока все не осмотрю. А Ханни возьмем с собой.
И продолжил, повернувшись к Ханни:
— Если вы не против, пойдемте с нами. А потом мы отвезем вас на Ямайку.
— Мне кажется, — тихо произнесла Ханни, — что у меня нет другого выхода. То есть, я хочу сказать... Я буду очень рада, если вы возьмете меня с собой. Я вам не помешаю. Только прошу вас, отвезите меня поскорее обратно. Я совсем не хочу больше встречаться с этими типами. Скажите, у вас много времени займут ваши птицы?
— Не очень, — ответил Бонд уклончиво. — Но мне необходимо выяснить, что с ними произошло и почему. Итак, сейчас двенадцать часов. Подождите нас здесь и постарайтесь не оставлять следов. Мы с Куоррелом попытаемся понадежней спрятать лодку. Это сейчас главное.
Через час приготовления закончились. Бонд с Куоррелом набросали в лодку камней и песка и утопили ее в мелком месте под скалами. Все следы за собой они уничтожили. Это не составило никакого труда, так как после обстрела на земле лежал настоящий ковер из опавших листьев и сломанных веток. Затем они выложили провизию и поели; мужчины — с большим аппетитом, Ханни же едва притронулась к еде.
Потом начался тяжелый переход через болото. Стояла невыносимая жара. С северо-востока дул обжигающий ветер.
— И так здесь всегда, — сказал Куоррел. — Не будь ветра, гуано не смогло бы просохнуть.
Бонд порадовался, что его кожа уже достаточно задубела на солнце и не обгорит.
Возле устья реки тянулась широкая песчаная полоса и неглубокое озерцо с застоявшейся водой. Другого выхода не оставалось, пройти можно было только здесь. Бонд повернулся к девушке:
— Сейчас придется забыть про стыдливость. Оставим рубашки, чтобы не обгореть на солнце. Что касается остального, то советую все снять. Пойдете позади нас.
Не дожидаясь ответа, мужчины скинули брюки. Куоррел свернул их и положил в мешок с провиантом, где лежал и пистолет Бонда.
Вода доходила им до пояса. Озеро сузилось, и на берету начали появляться деревца. Наконец они дошли до холодной протоки. Река оказалась довольно глубокой и извилистой. Дно покрывал толстый слой ила, и при каждом шаге ноги их погружались в густую жижу. Мелкие рыбешки и креветки щекотали лодыжки. Время от времени приходилось останавливаться и отрывать пиявок.
Но все это было не так страшно. По крайней мере, вблизи воды зной не казался таким невыносимым. Хотя, чем сильнее они удалялись от океана, тем мучительней становился гнилой запах болот. В воздухе разносилась вонь тухлых яиц, характерная для поднимающихся из болота газов. Появились комары, которые тут же набросились на Бонда.
— У вас на коже соль. Похоже, что вы пришлись им по вкусу, — подшучивал Куоррел.
Бонд снял рубашку, и намочил ее в реке. Стало немного легче. Но с каждым шагом запах делался все непереносимее.
Деревца поредели. Речка расширилась, дно стало потверже.
— Осторожно, — предупредила Ханни. — Здесь начинается самый опасный отрезок. Километра полтора придется идти прямо на виду. Надо быть внимательней. Потом, перед озером, река опять сузится. — Лагерь охранников стоял на песчаном берегу, совсем рядом.
Они остановились в тени последних деревьев. Ближе к центру острова на реке появились легкие волны. На берегу рос только бамбук — весьма ненадежное укрытие.
Через несколько километров они прошли мимо высокого столба, так называемой гуандры. У ее подножья стояло несколько хижин. К ним зигзагами тянулась серебристая полоска. Конечно, следы грузовика, привозившего гуано на измельчение и сортировку.
Верхушка столба была совершенно белой, и на ней четко выделялись черные точки — вероятно, бакланы. Они походили на вьющихся возле улья пчел.
«Итак, — подумал Бонд, — вот оно, царство доктора Но! Давно я не видел такого унылого
