Еще один человек, который будет рад снова увидеть вас здесь.
– Хорошо, спасибо, Альфред. Будет любопытно посмотреть, как этот малый играет. Но почему бы не сказать ему, что я заехал починить клюшку? Старый член клуба, играл здесь еще до войны. Держись естественно, не говори, что рассказывал мне о нем. А я пока останусь на складе и дам ему возможность сделать выбор, не оскорбляя меня. Вдруг ему моя физиономия не понравится, а? Договорились?
– Хорошо, мистер Джеймс, предоставьте это мне. А вот и его автомобиль, сэр.
Блэкинг указал на окно, в полумиле ярко-желтый лимузин сворачивал к клубу.
– Забавная колымага. Вроде тех, которые приезжали сюда, когда я был мальчишкой.
Бонд смотрел на старый «роллс-ройс» «Серебряная тень», важно плывущий по дороге. Красивая машина! На серебряном радиаторе и алюминиевом щите под лобовым стеклом ярко играло солнце. Багажник на крыше тяжелого лимузина – такого страшного двадцать лет назад и такого красивого теперь – был из отполированной латуни, так же как большой клаксон и две фары, глядящие на дорогу свысока. Весь лимузин, за исключением черной крыши и черных окантовок окон, был лимонно-желтого цвета. У Бонда мелькнула мысль, что этот южноамериканский президент явно скопировал его со знаменитого желтого экипажа, в котором лорд Лонсдэйл ездил в Дерби и Эскот.
За рулем виднелась фигура в плаще и фуражке песочного цвета, большое круглое лицо было наполовину закрыто защитными шоферскими очками. Рядом располагался коренастый человек в черном, в котелке, плотно сидящем на макушке. Оба смотрели прямо перед собой, сохраняя странную неподвижность, как будто они ехали в катафалке.
Машина приближалась. Казалось, что глаза сидящих в машине смотрят через стекло прямо в глаза Бонда. Он инстинктивно отступил в глубь помещения, улыбнулся, поймав себя на этом, взял чью-то клюшку и стал задумчиво постукивать ею по деревянному полу.
8. Игра ва-банк
– Добрый день, Блэкинг. Все в порядке? – Голос звучал очень важно. – Я видел машину на стоянке. Я думаю, это не на игру.
– Я не уверен, сэр. Это один старый член клуба заехал починить клюшку. Не хотите ли, чтобы я его спросил, сэр?
– Кто это? Как его зовут?
Бонд жестко усмехнулся, напрягая слух, не желая упустить ни малейшей подробности.
– Мистер Бонд, сэр.
Повисла пауза.
– Бонд?
Голос не изменился, слышалась лишь вежливая заинтересованность.
– Я недавно встречал человека с такой фамилией. Как его имя?
– Джеймс, сэр.
– Да, да.
На сей раз пауза была продолжительной.
– Он знает, что я здесь?
Бонд физически ощущал, как Голдфингер проигрывает ситуацию.
– Он на складе, сэр, и, должно быть, видел, как вы подъехали.
Альфред не солгал ни разу в жизни, подумал Бонд, и не сейчас начнет.
– Неплохая мысль.
Теперь голос Голдфингера смягчился. Он явно чего-то хотел от Альфреда Блэкинга, хотел получить информацию.
– Какую игру этот парень играет? Какой у него гандикап?
– Он хорошо играл, когда был мальчишкой, сэр, а с тех пор я его не видел в игре.
– Хм.
Бонд чувствовал, что Голдфингер взвешивает полученную информацию, и был уверен, что тот клюнет. Он взял из своей сумки клюшку и начал натирать рукоятку мелом, чтобы выглядеть занятым. Скрипнула половица. Бонд отодвинулся в сторону, продолжая стоять спиной к двери.
– Кажется, мы с вами встречались.
Голос, прозвучавший в дверях, был нейтрален и тих. Бонд быстро глянул через плечо.
– Боже, вы меня напугали. – Он изображал узнавание. – Голд... Голдман... Голдфингер?
Надеясь, что не переигрывает, Бонд сказал с легким оттенком неприязни и недоверия:
– Откуда вы свалились?
– Я говорил, что играю здесь. Помните?
Голдфингер проницательно смотрел на него широко открытыми глазами, и опять у Бонда возникло ощущение, что его череп просвечивается рентгеном.
– Нет.
– Разве мисс Мастертон не передала вам то, что я просил?
– Нет, а что это было?
– Я сказал, что буду здесь и хотел бы сыграть с вами в гольф.
– Ну что же, – произнес Бонд с холодной учтивостью, – когда-нибудь мы с вами сыграем.
– Я обычно играл с профессионалом. Буду вместо этого играть с вами.
Голдфингер просто констатировал факт. Вне сомнения, он клюнул. Теперь нужно аккуратно подсечь.
– Почему бы нам не сыграть в другой раз? Я приехал заказать клюшку. К тому же я давно не играл, и, скорее всего, нет кэдди.
Бонд был настолько груб, насколько это возможно. Было совершенно очевидно, что он абсолютно не желает играть с Голдфингером.
– Я тоже не играл некоторое время. (Чертов лжец, подумал Бонд). А для того чтобы заказать клюшку, не нужно много времени.
Голдфингер обернулся назад.
– Блэкинг, у вас есть кэдди для мистера Бонда?
– Да, сэр.
– Тогда все в порядке.
Бонд резко засунул свою клюшку обратно в сумку.
– Ну ладно, хорошо.
Он придумал, как окончательно посадить Голдфингера на крючок, и грубо произнес:
– Но я должен предупредить, что предпочитаю играть на деньги. Я не могу тратить время на то, чтобы гонять мяч развлечения ради.
Бонду самому нравился изображаемый им типаж.
Сверкнули бледные глаза Голдфингера победным блеском, или это только показалось?
– Мне это подходит. Как вам угодно. Без гандикапа, конечно. Мне показалось, вы сказали, что у вас девять?
– Да.
– Где, могу я узнать? – осторожно спросил Голдфингер.
– Хантерком.
У него было девять и в Саннигдэйле, но площадка в Хантеркоме была легче. Девять в Хантеркоме вряд ли напугают Голдфингера.
– У меня тоже девять. Здесь. Значит, это будет игра на равных. Так?
– Вы для меня слишком сильный игрок, – пожал плечами Бонд.
– Сомневаюсь. В любом случае, – Голдфингер не церемонился, – я вам скажу, что я сделаю. Эта небольшая сумма денег, которую вы взяли у меня в Майами. Помните? Там было десять. Я люблю играть, поэтому мне будет полезно постараться. Я предлагаю двойную ставку или равноценную.
– Это слишком много, – равнодушно сказал Бонд. Затем, как бы передумав, посчитав, что сможет выиграть, он добавил: – Конечно, можно сказать, что это «легкие деньги». Может, у меня опять получится. А, ладно, хорошо. Дешево досталось – легко потерялось. Годится. Пусть будет десять тысяч долларов.
Голдфингер повернулся к выходу, в голосе его появились неожиданно мягкие интонации:
