лишь легкий груз и несколько пассажиров. В Бомбее или Калькутте самолет загоняют в ангар авиакомпании и там меняют сиденья на алюминиевые. А золотые идут золото-торговцам, и Голдфингер получает свои стерлинги либо в Нассау, либо еще где-то. На каждой операции у него стоили двухстопроцентная прибыль, и все начинается снова, от сети магазинчиков, скупающих золотые изделия в Британии, дальше по цепочке Рикалвер – Женева – Бомбей.
Да, думал Бонд, глядя на блестящую воду озера, именно так это все и выглядело – перманентная контрабандная карусель с минимальным риском и максимальной прибылью. Как должен был веселиться Голдфингер, нажимая на клаксон и проезжая мимо восхищенных полицейских трех стран! Он, казалось, обладал вечной тайной – философским камнем, золотым пальцем. Если бы он не был таким неприятным человеком и не работал на СМЕРШ, Бонд испытывал бы восхищение перед столь выдающимся мошенником, деятельность которого была настолько масштабной, что привела в волнение даже Английский банк. Но в данной ситуации Бонд хотел только уничтожить Голдфингера, заполучить его золото и посадить его самого за решетку. Страсть Голдфингера к золоту была слишком всепоглощающей, слишком безжалостной, слишком опасной, чтобы позволить ему действовать и дальше.
Было восемь часов вечера. «Энциан», дистиллированная огненная вода, причина хронического алкоголизма швейцарцев, потихоньку согревала желудок Бонда и снимала напряжение. Он заказал еще двойную порцию водки, капусту и графин вина.
Так, а что с девушкой, этой симпатичной шутницей, возникшей вдруг по пути? Что же ей, черт побери, нужно? Эта ее история с гольфом. Бонд встал и пошел к телефону, висящему в будке в конце зала. Он позвонил в «Журналь де Женев» спортивному редактору. Тот информацию дал, но был очень удивлен. Нет. Конечно, в Швейцарии летом проводятся многие чемпионаты, когда заканчиваются национальные розыгрыши. То же самое происходит и в других европейских странах. Они любят привлекать как можно больше английских и американских игроков, это увеличивает посещаемость. Не за что, месье.
Бонд вернулся к столу и приступил к ужину. Вполне достаточно. Кем бы она ни была, она явно дилетантка. Ни один профессионал не воспользуется «легендой», которую можно разрушить одним звонком. В глубине мозга Бонда – абстрактно, поскольку девушка ему нравилась и возбуждала его, – сидела мыслишка, что она могла быть агентом СМЕРШа, следящим за Голдфингером, Бондом или ими обоими. Она обладала некоторыми качествами тайного агента – независимостью, сильным характером, способностью действовать самостоятельно. Но эта версия отпадала. У нее явно отсутствовала подготовка.
Бонд заказал кусочек грюйера, ржаной хлеб и кофе. Нет, она все-таки оставалась загадкой. Бонд только молился, чтобы у нее не оказалось каких-нибудь персональных идей, связанных с Голдфингером или с ним самим, которые сорвали бы ему всю операцию.
А его задание было так близко к завершению! Все, что оставалось, – это воочию убедиться в правильности его предположений. Один взгляд на цех в Копэ, одна крупинка золотой пыли – и он может этой же ночью ехать в Берн и там передать все это в посольство. Потом Английский банк тихо-мирно заморозит все счета Голдфингера во всем мире, и, возможно, уже завтра специальное подразделение швейцарской полиции постучит в дверь «Энтерпрайз Аурик». Последует конфискация. Голдфингера отправят в Брикстон, и начнется спокойное, довольно сложное дело в одном из судов – Мэйдстоуне или Льюисе, – специализирующихся на контрабанде. Голдфингер получит несколько лет, его натурализацию аннулируют, а его золото, нелегально экспортированное, вернется в сейфы Английского банка. СМЕРШ будет скрежетать зубами и добавит еще один лист в пухнущее досье Бонда.
Пора было двигаться. Бонд расплатился, сел в машину, пересек Рону и медленно поехал по набережной. Для его целей ночь была не очень подходящей. Луна освещала дорогу, выглядывая из-за облаков, не было ни малейшего ветерка, который помог бы ему скрытно прокрасться через лес к строениям. Что ж, торопиться некуда. Они, вероятно, будут работать всю ночь. Ему придется быть крайне осторожным. Бонд мысленно представил себе место предстоящих действий, которое он хорошо запомнил в предыдущий визит.
Он ехал той же дорогой, что и днем. Съехав с основной магистрали, он погасил дальний свет, оставив только подфарники. Развернув машину в обратную сторону. Бонд выключил двигатель. Некоторое время он тихо сидел, прислушиваясь. В звенящей тишине слышно было лишь потрескивание остывающего двигателя и тиканье часов на приборной панели. Бонд вылез из машины, закрыл дверцу и бесшумно двинулся вниз по узкой тропинке между деревьев.
Теперь стал слышен звук работающего генератора. Казалось, он был наполнен скрытой угрозой. Бонд пролез между металлическими прутьями и остановился, вслушиваясь. Пуфф... Пуфф... Пуфф... Огромная железяка стучала прямо в мозгу. Бонд ощутил дрожь, знакомую каждому человеку со времени его первой в жизни игры в прятки в темноте, и усмехнулся своей животной реакции на опасность. Какие первобытные ассоциации вызвал этот звук работающего механизма, идущий из-под крыши с длинной трубой? Дыхание динозавра в пещере? Бонд напрягся и шаг за шагом начал продвигаться вперед, избегая наступать на маленькие ветки, ставя ноги так аккуратно, как будто шел по минному полю.
Деревья редели. Скоро он дойдет до места, которое облюбовал днем. Он присмотрелся и замер, сердце бешено колотилось. Возле его пня, распластавшись на земле, лежал человек.
Бонд глубоко и медленно задышал, стараясь унять волнение. Он вытер вспотевшие ладони о штаны, медленно опустился на четвереньки и пополз вперед.
Человек зашевелился, чуть изменив позу. Легкий ветерок качнул кроны деревьев, и мелькнувшая луна на мгновение осветила лежащего. Бонд успел заметить черные волосы, черный свитер, узкие черные брюки. И еще – металлический блеск.
Бонд медленно наклонил голову и посмотрел вниз между раздвинутыми руками. Под ним лежала та девушка, Тилли. Она наблюдала за строениями внизу. Рядом с ней – готовая к стрельбе винтовка, видимо, до этого спрятанная среди клюшек для гольфа. Вот дура чертова!
Бонд медленно расслабился. Не важно, кто она и что ей нужно. Он прикинул расстояние, рассчитывая каждый шаг, траекторию прыжка. Левая рука – на шею, правая – на винтовку. Пошел!
Бонд приземлился девушке на спину. От удара у нее перехватило дыхание. Пальцы Бонда нашли и зажали сонную артерию, другая рука легла на винтовку. Он ощупал ее, убедился, что предохранитель не снят, и отшвырнул оружие в сторону.
Затем он ослабил хватку и убрал руку с горла девушки, предварительно зажав ей рот. Он чувствовал, как тело под ним дергается, требуя кислорода. Девушка была без сознания. Бонд осторожно завел ей руки за спину и крепко сжал. Девушка забилась и начала брыкаться. Бонд навалился животом ей на ноги, прижимая их к земле, отметив про себя крепость ее мускулатуры. В руку, зажимавшую рот, пытались вцепиться зубы. Бонд приник к уху девушки и зашептал:
– Тилли, ради бога! Успокойтесь! Это я. Бонд. Я ваш друг. Это очень важно. Вы ничего не знаете и не понимаете. Успокойтесь и выслушайте меня!
Зубы перестали скрести по ладони, тело расслабилось, сопротивление стихло. Немного спустя девушка кивнула.
Бонд сполз с нее и лег рядом, по-прежнему не отпуская ее руки.
– Отдышитесь. Только ответьте. Вам нужен Голдфингер?
Бледное лицо отвернулось в сторону, и девушка произнесла:
– Я хотела убить его.
Хм, еще одна девица, которую Голдфингер направил на путь истинный. Бонд отпустил ее руки. Все тело девушки сотрясалось от усталости и нервного напряжения, плечи вздрагивали. Бонд протянул руку и стал успокаивающе и нежно гладить ее по голове. Глаза его были устремлены на спокойный, неизменный пейзаж внизу. Неизменный? Что-то было не так. Радар на крыше. Он больше не двигался, остановившись в их направлении. Бонд не придал этому значения. Девушка больше не плакала. Бонд снова приник к ее уху. Волосы Тилли пахли жасмином. Он прошептал:
– Не волнуйтесь, мне он тоже нужен. И я смогу причинить ему гораздо больше вреда, чем вы. Меня прислали из Лондона специально по его душу. Что он вам сделал?
Она прошептала очень тихо:
– Он убил мою сестру. Вы ее знали – Джил Мастертон.
– Как это произошло? – резко спросил Бонд.
– Раз в месяц он спит с женщинами. Джил мне рассказала об этом, как только поступила к нему на
