пятидесяти. Одежда на нем была крикливой и дорогой. Стрэп докуривал сигару. Он курил ее так, будто жевал, время от времени тихонько стряхивая пепел на ковер. За этим скрывалось сильное напряжение. Казалось, он знает, что его глаза могут испугать, и, не желая пугать Бонда, он придал им некий шарм, слегка сощурив уголки.
Дверь снова открылась, и в комнату вошла женщина в костюме мужского покроя и высоких сапогах. Она медленно подошла к столу и остановилась возле пустого кресла. Голдфингер встал. Она внимательно посмотрела на него, обежала глазами остальных и, произнеся усталое «привет», обращенное ко всем сразу, села.
– Привет, Пусси, – сказал Стрэп, и все остальные, кроме Спрингера, который едва кивнул, разразились приветствиями.
– Добрый день, мисс Галоре. Мы только что покончили с формальностями. Повестка дня лежит перед вами вместе с золотым слитком в пятнадцать тысяч долларов. Я прошу вас принять его как компенсацию за нарушение ваших планов, вызванное этим совещанием.
Мисс Галоре открыла свой пакет и взвесила на руке блестящий желтый кирпичик.
– Весь целиком? – недоверчиво спросила она Голдфингера.
– Весь целиком.
Мисс Галоре встретилась с ним взглядом.
– Извините за вопрос.
Бонду она понравилась. Он чувствовал тот сексуальный вызов, который представляют из себя для мужчин красивые лесбиянки. Его развлекло ее поведение, недвусмысленно говорящее Голдфингеру и остальным: «Все мужчины – ублюдки и сволочи. Не пытайтесь пробовать на мне всякие ваши мужские штучки. Мне это до лампочки. Я в другой команде». Бонд прикинул, что ей немного за тридцать. Лицо ее было чуть скуластым, с красивой линией подбородка. Глаза того редкого фиолетового цвета, который называют фиалковым, открыто смотрели на мир из-под черных бровей. Волосы, такие же черные, как у Тилли Мастертон, подстрижены ежиком. Бонд подумал, что она великолепна, и, похоже, то же думала и Тилли Мастертон, которая смотрела на мисс Галоре влюбленными глазами. С Тилли Мастертон все было ясно.
– Теперь я должен представиться, – сказал Голдфингер, – мое имя не Голд. Путем различных махинаций, в основном незаконных, я за двадцать лет собрал значительный капитал. Сейчас он составляет порядка шестидесяти миллионов долларов (вокруг стола пробежал уважительный шумок). В основном моя деятельность связана с Европой, но, возможно, вам будет интересно узнать, что я основал «Голден поппи дистрибьюторс», сеть магазином, работающих в Гонконге. (Мистер Стрэп тихонько присвистнул.) «Хэппи лэндинг трэвел эйдженси», туристическое агентство, услугами которого вы наверняка пользовались в экстренных случаях, также было создано мной и мне же принадлежало, пока я его не распустил. (Мистер Хельмут Спрингер вставил в свой рыбий глаз монокль, чтобы получше рассмотреть Голдфингера.) Я упомянул эти небольшие концерны только для того, чтобы показать вам, что, хотя вы меня и не знаете, я часто в прошлом действовал вам на пользу. ('Кто бы мог подумать! – пробормотал Джед Миднайт с чем-то похожим на благоговение в голосе.) Таким образом, джентльмены и... э... мадам, я узнал о вас и смог вас пригласить сегодня сюда, вас, являющихся, как я выяснил на собственном опыте, сливками преступного мира Америки.
На Бонда речь Голдфингера произвела впечатление. Голдфингер сумел в три минуты привлечь всех на свою сторону. Теперь все присутствующие смотрели на него с глубочайшим вниманием. Даже глаза мисс Галоре восхищенно горели. Бонд не имел представления, что из себя представляли названные Голдфингером предприятия, но, судя по восторженным лицам их бывших клиентов, они работали как часы. Теперь все внимали словам Голдфингера так, будто он был самим Эйнштейном.
На лице Голдфингера не проявилось никаких эмоций. Отмахнувшись, он продолжал:
– Я упомянул две моих фирмы, работа которых оказалась удачной. Они были небольшими. Было много других, значительно крупнее. Ни одна из них не провалилась, и, насколько мне известно, мое имя не значится ни в одном досье, ни в одной полиции мира. Я говорю это, чтобы вы поняли, что я хорошо владею своей, то есть нашей, профессией.
А теперь, джентльмены и мадам, я хочу предложить вам сотрудничество в одном деле, которое обеспечит каждому из вас через неделю круглую сумму в биллион долларов. – Голдфингер поднял руку. – В Европе и в Америке разное арифметическое определение биллиона. Я его употребил в значении «тысяча миллионов, то есть европейский миллиард». Я достаточно ясно выразился?
17. Преступление преступлений
На реке проревел гудок парохода. Другой проревел в ответ. Послышался шум моторов.
Джед Миднайт, сидящий справа от Бонда, прочистив горло, произнес:
– Мистер Голд, или как вас там, не волнуйтесь насчет точности определений. Биллион долларов – это куча денег в любом исчислении. Продолжайте.
Мистер Соло поднял свои сонные глаза и посмотрел через стол на Голдфингера.
– Это очень большая деньги, да. Но какая будет большая ваша часть, мистер?
– Пять биллионов.
Джек Стрэп из Лас-Вегаса издал резкий смешок:
– Слушайте, ребята, что значит несколько биллионов среди друзей? Если мистер... э... Некто может привести меня к биллиону долларов, я с радостью дам ему лишний кусок, даже огромный кусок за его работу. Давайте не будем препираться по этому поводу, а?
Мистер Хельмут Спрингер постучал своим моноклем по лежащему перед ним слитку. Все посмотрели на него.
– Мистер... э... Голд, – произнес он голосом семейного юриста, – вы тут называете большие цифры. Насколько я понимаю, речь идет о сумме порядка одиннадцати миллиардов долларов.
– Точная сумма около пятнадцати миллиардов, – уточнил Голдфингер. – Вообще-то я говорю о сумме, которую, я думаю, мы сможем вынести.
Билли Ринг издал восторженный вопль.
– Спокойно, спокойно, мистер Голд, – Спрингер вставил монокль в глаз, чтобы лучше видеть реакцию Голдфингера. – Но в таком количестве золото или деньги есть только в трех местах в Соединенных Штатах. Это Федеральный монетный двор в Вашингтоне, Федеральный резервный банк в Нью-Йорке и Форт-Нокс в Кентукки. Вы подразумеваете, что мы должны... э... взять один из них? Если так, то какой именно?
– Форт-Нокс.
Среди хора стенаний прозвучал решительный голос Миднайта:
– Мистер, я только в Голливуде встречал парней с такой же штукой, что у вас. Там это называют видение. А видение, мистер, это талант принимать круги перед глазами за гигантские проекты. Вам надо бы поговорить с вашим психушником или пройти курс лечения, – Миднайт с сожалением покачал головой. – Как жаль. Так приятно было подержать этот миллиард.
Пусси Галоре произнесла низким, усталым голосом:
– Извините, мистер, но ни одна из моих кошечек не сможет взять такой банк. – И она собралась встать.
– Теперь, джентльмены и... э... мадам, слушайте меня внимательно. Ваша реакция не является для меня неожиданной. Позвольте разъяснить: Форт-Нокс не отличается от прочих банков, просто он значительно больше, и соответственно его охрана лучше и сложней. Единственное новшество в моем проекте, что это большой банк. И ничего больше. Форт-Нокс не более неприступен, чем другие крепости. Несомненно, все мы считали, что броневик Бринка неприступен, до тех пор пока полдюжины решительных парней не взяли там миллион в 1950 году. Невозможно совершить побег из «Синг-Синга», и тем не менее люди оттуда бегут. Нет, нет, джентльмены, Форт-Нокс – это такой же миф, как и остальные мифы. Могу я изложить свой план?
Билли Ринг, разговаривая, шипел сквозь зубы, как японец:
– Слушай, дядя, может, ты не знаешь, но в Форт-Ноксе дислоцируется третья бронетанковая дивизия. Если это миф, тогда почему бы русским не завоевать Соединенные Штаты их хоккейной командой, когда она приедет в следующий раз?
Голдфингер тонко улыбнулся.
– Если позволите, я внесу небольшое уточнение и изложу, какие именно воинские подразделения
