подстроено?
- Спасибо, мы не голодны, - ответил Реджинальд.
- Тогда, может быть, по бокалу вина с дороги?
- У нас послание к твоему хозяину от короля, - поспешил сказать Реджинальд. - Будь любезен, доложи о нас.
- Непременно. - Управляющий поклонился. Они были без оружия, и у него не было причин отказать им. Он вышел из-за стола и прошел в дальний конец зала.
Уильям и четверо рыцарей поспешили за ним, провожаемые взглядами остальных слуг. Шериф дрожал, что всегда бывало с ним перед боем, и желал только одного: чтобы он поскорее начался; тогда эта противная дрожь исчезнет сама собой.
По лестнице они поднялись на второй этаж и вошли в просторную приемную. Вдоль стен стояли длинные скамьи, по центру одной из стен - высокий трон. На скамьях сидели несколько священников и монахов в черных одеждах.
Управляющий подошел к распахнутой двери внутренних покоев и громко объявил:
- Посланцы от короля, мой господин.
Ответа они не услышали, но архиепископ, судя по всему, кивнул в знак согласия, и управляющий жестом пригласил их войти.
Монахи и священники пристальными взглядами проводили рыцарей до порога.
Томас Бекет в своей архиепископской мантии сидел на краю кровати. Рядом, у его ног, сидел монах, весь обращенный в слух. Уильям встретился с ним взглядом и вздрогнул: перед ним был приор Филип из Кингсбриджа. Какого черта ему здесь понадобилось? Не иначе, заискивает перед архиепископом, решил Уильям. Недавно его избрали епископом Кингсбриджа, и он ждал теперь своего утверждения. Не дождешься, мелькнула у Уильяма ехидная мысль.
Филип был поражен не меньше, увидев своего заклятого врага. Томас тем временем продолжал говорить, словно не замечая рыцарей. Уильяму показалось, что архиепископ намеренно демонстрирует свое пренебрежение к гостям. Рыцари сели на невысокие табуретки и лавки, стоявшие вокруг кровати. Уильям тут же пожалел об этом: их визит теперь выглядел слишком уж дружественным; он чувствовал, что они теряют решимость. А может быть, Томас на это и рассчитывал?
Наконец архиепископ обратил на них свое внимание. Но не поднялся, чтобы приветствовать. Он знал их всех, кроме Уильяма, и взгляд его остановился на Хью Морвилле, самом высокопоставленном из них.
- А-а, Хью, - сказал он.
Уильям поручил эту часть операции Реджинальду, и поэтому он, а не Хью заговорил с архиепископом.
- Мы прибыли с посланием короля из Нормандии. Зачитать тебе его при всех или желаешь уединиться?
Томас переводил раздраженный взгляд с Реджинальда на Хью и обратно; ему словно неприятна была сама мысль о том, что беседу предстоит вести с самым молодым из посланцев Генриха. Он тяжело вздохнул и сказал:
- Оставь нас, Филип.
Тот поднялся и пошел к двери мимо рыцарей; в глазах его угадывалось беспокойство.
- Но дверь оставь открытой, - сказал ему вдогонку Томас.
Когда приор вышел, Реджинальд обратился к архиепископу:
- Именем короля я приказываю тебе прибыть в Винчестер и ответить на выдвинутые против тебя обвинения.
Уильям испытал необычайное удовольствие, заметив, как побледнел Томас.
- Вот, значит, как. - Архиепископ держался спокойно. Он поднял глаза от пола и взглянул на управляющего, который переминался с ноги на ногу в дверях. - Пусть все войдут, - приказал ему Томас. - Я хочу, чтобы все это слышали.
Монахи, священники, приор Филип один за другим вошли в комнату. Кто-то сел на скамьи, остальные остались стоять вдоль стен. Уильям не стал возражать: напротив, чем больше людей будет присутствовать - тем лучше; ведь главной целью этой встречи было показать при свидетелях, что Томас отказался подчиниться королевскому приказу.
Когда все заняли свои места, архиепископ обратился к Реджинальду:
- Повтори еще раз.
- Именем короля я приказываю тебе прибыть в Винчестер и ответить на выдвинутые против тебя обвинения.
- О каких обвинениях идет речь? - тем же спокойным тоном спросил Томас.
- Ты обвиняешься в государственной измене.
Архиепископ покачал головой:
- Генриху не удастся устроить надо мной суд. Я не совершал никаких преступлений. Бог свидетель.
- Ты отлучил от Церкви слуг Его Величества.
- Это сделал не я, а Папа.
- Ты также лишил многих епископов их постов.
- Я милосердно предложил им вернуться. Но они отказались. Хотя мои предложения остаются в силе.
- Ты поставил под угрозу преемственность власти, осудив коронацию сына монарха.
- Ничего подобного я не совершал. Архиепископ Йоркский не имеет права короновать кого-либо, и Папа вынес ему порицание за подобную вольность. Но никто никогда не говорил, что коронация была недействительной.
- Одно следует из другого, ты, чертов тупица! - не выдержал Реджинальд.
- Ну все, довольно, с меня хватит! - сказал архиепископ.
- А мы по горло сыты тобой, Томас Бекет! - заорал Реджинальд. - Видит Бог, как ты надоел нам своей самонадеянностью, своими смутами и изменами!
Томас встал.
- Мои замки заняты людьми короля! - возмутился он. - Король же забирает себе всю арендную плату, которая причитается мне! Архиепископу приказано не покидать пределов Кентербери! И вы еще смеете заявлять, что ваше терпение кончилось?
Один из священников попытался вмешаться:
- Милорд, давайте обсудим все в узком кругу...
- С какой целью? - оборвал его Томас. - Они требуют от меня того, что я не обязан делать и не сделаю ни при каких условиях.
На шум сбежались все, кто был во дворце; они толпились в дверях с широко открытыми от удивления глазами. Спор продолжался довольно долго, и собравшиеся могли теперь засвидетельствовать, что Томас отказался подчиниться королевскому приказу. Уильям сделал знак Реджинальду. Жест был почти неуловимым, но приор Филип заметил его и очень удивился, сообразив, что за главного здесь не Реджинальд, а Уильям.
Реджинальд монотонно произнес, словно читал по написанному:
- Архиепископ Томас, ты больше не находишься под защитой короля. - Он развернулся и скомандовал: - А теперь всем освободить помещение!
Никто не тронулся с места.
- Вам, монахи, - продолжал он, - я приказываю именем короля сторожить архиепископа и не дать ему улизнуть.
Конечно же они откажутся. Уильям это прекрасно понимал. Но именно их неповиновение и нужно было ему: он молил Бога, чтобы Томас попробовал бежать, и тогда было бы легче покончить с ним.
Реджинальд повернулся к управляющему, Уильяму Фицнилу, который был, кроме всего, еще и личным телохранителем архиепископа.
- Ты арестован, - объявил он ему, схватил за руку и вывел из комнаты. Тот не сопротивлялся. Уильям и остальные рыцари вышли следом.
Они сбежали по ступенькам и выскочили из дома. Рыцарь Ричард все еще стоял на страже у крыльца.
