а пока пусть возвращаются в управление.
К шести утра два полицейских констебля закончили дачу показаний. Чарли Форбс в своем кабинете разбирался с последними процедурными формальностями. Пытались, но пока тщетно, найти женщину, которая набрала номер 999. Были взяты показания у двух ребят со «скорой», которые отвечали на звонок Мак Бэйна через полицейский селектор.
Во всяком случае, не будет сомнения, что моряка избили панки.
Сестра отделения травматологии предложила свою версию. Встревоженный доктор Мета сделал заявление, а один из санитаров отделения подтвердил, что видел голого по пояс человека, бежавшего через приемное отделение от Крейга. После этого на пути на крышу обоих никто не видел.
Форбс выяснил, что единственным советским судном в порту был «Академик Комаров». Он направил туда полицейскую машину за капитаном для опознания тела. Он же разбудил советского консула, который прибудет к девяти и, без сомнения, с протестом. Он также обратился за помощью к своему главному констеблю и прокурору по делам финансовых правонарушений, которые в Шотландии также выполняют обязанности коронера. Все вещи пострадавшего были упакованы и отправлены на полицейский участок в Патрике (групповое нападение было совершено именно там), где будут храниться под замком по распоряжению прокурора. Прокурор обещал также дать разрешение на вскрытие после десяти часов утра. Чарли Форбс потянулся и, позвонив в столовую, попросил прислать ему кофе и булочек.
Пока в стрэдклайдском полицейском управлении на Питт-стрит главный инспектор Форбс сортировал бумаги, в участке констебли Крейг и Мак Бэйн, подписав свои показания, отправились завтракать в столовую. Оба были очень взволнованы и поделились своими тревогами с седеющим сержантом из отдела уголовного розыска, который сидел с ними за одним столом. После завтрака они попросили у начальства разрешение пойти домой отоспаться и получили его.
Что-то из рассказа констеблей заставило сержанта заказать телефонный разговор за свой счет. Человек, которого он оторвал своим звонком от бритья, был инспектором уголовного розыска. Инспектор Кармайкл внимательно выслушал его, повесил трубку и озабоченно закончил свое бритье.
В половине восьмого Кармайкл разыскал главного инспектора, который должен присутствовать при вскрытии, и попросил допустить его на вскрытие. Тот согласился, напомнив, что процедура состоится в городском морге в десять часов.
В том же морге в восемь утра капитан «Академика Комарова» со своим замполитом (они были неразлучны) смотрели на видеоэкран, где появилось изображение разбитого лица матроса Семенова.
– Это он, – подтвердил замполит, – нам необходимо увидеть консула.
– Он будет в девять на Питт-стрит, – сказал сопровождавший их сержант в штатском.
Оба русских выглядели потрясенными и подавленными. «Наверное, они потеряли близкого товарища», – подумал сержант.
В девять утра советский консул вошел в кабинет главного инспектора Форбса на Питт-стрит. Он бегло говорил по-английски. Форбс пригласил его присесть и начал перечислять события минувшей ночи. Не успел он закончить, как консул стал выговаривать ему:
– Это возмутительно, я должен связаться с советским посольством в Лондоне незамедлительно…
Раздался стук в дверь, в кабинет вошли капитан и замполит. С ними был сопровождающий сержант и еще один человек. Он кивнул Форбсу:
– Доброе утро, сэр, не возражаете, если я присяду?
– Устраивайтесь, Кармайкл. Дело не из приятных.
Не пробыв и нескольких секунд в кабинете, замполит отвел консула в сторону и что-то зловеще прошептал ему на ухо. Консул извинился, и они вдвоем вышли в коридор. Минуты через три они вернулись. Консул держался официально и корректно: он, конечно же, свяжется с посольством, он надеется, что полиция Стрэтклайда сделает все возможное, чтобы поймать хулиганов, и… можно ли рассчитывать на то, что тело и все личные вещи покойного будут отправлены в Ленинград на «Академике Комарове», который отплывает сегодня.
Форбс был вежлив, но несокрушим. Попытки полиции поймать хулиганов будут продолжены. Все это время тело должно находиться в морге, а все личные вещи – в сейфе полицейского участка в Патрике. Консул кивнул. Он понимал важность процедурных вопросов. С этим они ушли.
В десять Кармайкл был в морге. Вскрытие проводил профессор Харланд. Разговор, как обычно, был о погоде, о гольфе, о будничных мелочах. На анатомическом столе лежало тело матроса Семенова.
– Можно взглянуть? – спросил Кармайкл.
Патологоанатом кивнул.
Десять минут провел Кармайкл, рассматривая то, что осталось от Семенова. Когда он ушел, профессор приступил к вскрытию. В это время инспектор звонил в Эдинбург, а точнее, в отдел управления внутренних дел и здравоохранения Шотландии, известный как Шотландский офис, размещавшийся в доме Святого Эндрю. После этого он поговорил с отставным помощником комиссара, единственной обязанностью которого в Шотландском офисе было поддерживать связь с МИ-5 в Лондоне.
В полдень в отделе С-4(С) на Гордон-стрит зазвонил телефон. Брайт поднял трубку, прислушался и передал ее Престону:
– Это тебя. Они ни с кем больше не хотят говорить.
– Кто спрашивает?
– Шотландский офис, Эдинбург.
Престон взял трубку.
– Джон Престон… Да… Доброе утро…
Послушав несколько минут, он нахмурился и записал имя Кармайкла в свой блокнот.
– Да, я буду, прилечу трехчасовым рейсом. Пусть он меня встретит в аэропорту Глазго. Спасибо.
– Глазго? – спросил Брайт. – Они и туда добрались?
– Да там какой-то русский бросился с крыши. Я вернусь завтра. Скорее всего, это пустячное дело, но мне хочется вырваться из этого дома хоть на денек.
Глава 15
Аэропорт Глазго находится в восьми милях от города и соединен с ним автомагистралью М8. Самолет, на котором прилетел Престон, приземлился около половины пятого, и так как у Престона был только ручной багаж, он появился в вестибюле аэропорта через десять минут после приземления. Он подошел к справочному бюро, дежурная громко объявила: мистер Кармайкл, вас ожидает…
Инспектор уголовного розыска из спецотдела подошел к нему и представился. Через пять минут они сидели уже в машине инспектора, которая неслась по автомагистрали к темнеющему городу.
– Обсудим все по дороге, – предложил Престон, – изложите, что произошло.
Кармайкл был краток и точен. В обстоятельствах было довольно много пробелов, которые он не мог восполнить, но у него было время познакомиться с показаниями полицейских констеблей. Он изложил все, что знал. Престон молча слушал его.
– Так что же заставило вас позвонить в Шотландский офис и вызвать человека из Лондона? – спросил он.
– Возможно, я ошибаюсь, но мне думается, что этот человек не матрос торгового флота, – сказал Кармайкл.
– Продолжайте.
– К тому же Крейг сообщил одну подробность сегодня утром, – продолжал Кармайкл, – я при этом не присутствовал, но ее услышал человек из разведотдела. Он-то мне и позвонил. То, что сказал Крейг, подтвердил и его напарник Мак Бэйн. Ни один из них не упомянул о ней в своих официальных показаниях, так как это всего лишь их домыслы. Но все же это стоит проверить.
– Я слушаю.
