информация, которую ему не нужно было запоминать. Он знал, что встреча номер 10 состоится 8-го числа в понедельник. «Жестко, – подумал он, – очень жестко». Но он все выполнит!
В то время как Петровский сидел, склонившись над блокнотом, дешифруя сообщение, а греки продавали муссаку с кебаб в своем заведении, Престон в полицейском участке разговаривал с сэром Бернардом Хеммингсом.
– Джон, сколько можно безрезультатно ждать в Честерфилде? – спросил сэр Бернард.
– Прошла только неделя, сэр, – ответил Престон, – мы вели наблюдения и более длительный срок.
– Да, я прекрасно знаю об этом. Но в тех случаях у нас было основание ждать. Здесь полагают, что нужно навестить этих греков и посмотреть, что у них там в доме припрятано, если, конечно, что-нибудь припрятано вообще. Почему бы вам так не поступить, когда оба будут на работе?
– Потому что они профессионалы и сразу поймут, что засветились. На такой случай у них наверняка есть надежный способ предупредить главного агента.
– Да, пожалуй. Конечно, хорошо, что вы там сидите и ждете, как козел на привязи, когда появится тигр. А если тигр не появится?
– Думаю, появится, сэр Бернард. Дайте мне еще немного времени, – попросил Престон.
– Хорошо, – уступил Хеммингс, посовещавшись с кем-то. – Даю вам неделю, Джон. В следующую пятницу я подниму ребят из Специального отдела, и они там все перевернут. Давай смотреть правде в глаза, человек, которого вы ищите, мог находиться в доме все это время.
– Я так не считаю. Винклер никогда бы не пришел прямо в логово тигра. Я думаю, он где-то поблизости, и скоро придет.
– Ладно. Неделя, Джон. Учти, до следующей пятницы.
Сэр Бернард повесил трубку. Престон еще некоторое время держал свою в руках, задумчиво глядя на нее. Выборы через тринадцать дней. Он был подавлен. Появилось сомнение: вдруг он ошибся? Никто, за исключением сэра Найджела, не верит его интуиции. Диск полония и курьер-чех – этого недостаточно, чтобы начать расследование, да и есть ли между ними связь?
– Хорошо, сэр Бернард, – сказал он в трубку, из которой неслись короткие гудки. – Неделя.
Самолет компании «Финнэйр» из Хельсинки совершил посадку в аэропорту Хитроу, как всегда, точно по расписанию. Его пассажиры прошли все необходимые формальности без особых задержек. Одним из них был высокий бородатый человек средних лет. По паспорту он значился как Урхо Нуутила, его беглый финский язык объяснялся тем, что его родители были из Карелии. В действительности это был русский, по фамилии Васильев. По профессии он был инженером-физиком, специалистом по ядерной технике, состоял на службе в вооруженных силах СССР, а точнее – в управлении по разработке новой техники и вооружений ракетных войск и артиллерии. Как многие финны, он сносно владел английским.
Пройдя через таможню, он отправился в гостиницу «Пента» в Хитроу на автобусе, который бесплатно предоставлял пассажирам аэропорт. Там он вошел в вестибюль, прошел стойку регистрации и повернул направо к выходу на автомобильную стоянку. Незамеченный никем, он постоял у двери в лучах теплого вечернего солнца, пока прямо перед ним не затормозил небольшой пикап. Водитель опустил стекло.
– Скажите, сюда автобусы привозят пассажиров из аэропорта?
– Нет, – ответил стоявший у двери, – к парадному подъезду.
– А вы откуда? – спросил молодой человек за рулем.
– Из Финляндии, – сказал бородач.
– Должно быть в Финляндии очень холодно?
– Нет. В это время года там тепло и кусают комары.
Молодой человек кивнул бородачу, чтобы тот садился. Пикап отъехал.
– Как зовут?
– Васильев.
– Достаточно. Остальное держите при себе. Я – Росс.
– Далеко ехать? – спросил Васильев.
– Около двух часов.
Остальную часть пути они проехали молча. По дороге Петровский проделал три разных маневра, чтобы узнать, нет ли за ними «хвоста». Не было. Они приехали в Черрихейз Клоуз, когда уже почти стемнело. У себя во дворе сосед, мистер Армитэдж, стриг траву на лужайке.
– Гости? – спросил он, когда Васильев вышел из машины и пошел к дому.
Петровский взял единственный маленький чемоданчик своего пассажира и подмигнул соседу:
– Шеф, – шепнул он, – пытаюсь выслужиться. Может повысят.
– Наверняка, – засмеялся Армитэдж.
Он ободряюще кивнул и продолжал свое дело.
В гостиной Петровский задернул портьеры, как делал всегда перед тем, как зажечь свет. Васильев неподвижно стоял в темноте.
– Отлично, – сказал он, когда наконец вспыхнул свет, – теперь за дело. Вы получили все девять посылок?
– Да, все девять.
– Давайте проверим. Детский мяч весом около двадцати килограммов.
– Есть.
– Одна пара мужских туфель, одна коробка сигарет, один гипсовый лубок.
– Есть.
– Один транзисторный радиоприемник, одна электробритва, одна стальная труба, очень тяжелая.
– Должно быть, это она.
Петровский подошел к шкафу и вынул короткий и очень тяжелый металлический предмет, завернутый в теплоизоляционный материал.
– Да, это она, – подтвердил Васильев. – И последнее – один ручной огнетушитель, чрезвычайно тяжелый, и одна пара автомобильных фар, также очень тяжелых.
– Есть.
– Ну, тогда все в порядке. Если вы запаслись всем остальным, утром я начну сборку.
– Почему не сейчас?
– Послушайте, молодой человек, во-первых, вашим соседям вряд ли понравится, если мы начнем пилить и сверлить в такой час. А во-вторых, я устал. Эти игрушки ошибок не прощают. Завтра я начну на свежую голову и к вечеру закончу.
Петровский кивнул.
– Комната готова. В среду утром я отвезу вас в Хитроу, чтобы вы успели на первый рейс.
Глава 21
Васильев решил, что будет работать в гостиной при задернутых портьерах и электрическом свете. Он попросил принести все девять «посылок».
– Нам понадобится мешок для мусора, – сказал он.
Петровский принес мешок из кухни.
– Передавайте мне предметы в той последовательности, в какой я скажу, – приказал сборщик. – Сначала коробку сигар.
Он разорвал упаковку и открыл крышку. В коробке сигары были уложены в два ряда – двенадцать внизу и тринадцать сверху, каждая обернута в алюминиевую фольгу.
