– Посади ее в сторонке. Мы же не хотим, чтобы она пострадала.
– Хм… верно.
Алекс посадил Пылинку на подоконник. Она присела на задние лапки и подозрительно посмотрела на Генерала.
Генерал начал рыться в связке палок, время от времени поглядывая на Алекса.
– Раньше тренировался?
– Нет, господин.
– В целях безопасности все придворные обязаны освоить по крайней мере один способ единоборства и защиты без оружия и один с оружием.
– Правило установлено королем? – спросил Алекс.
– Нет, мной, – ответил Генерал. – Иди сюда.
Алекс осторожно подошел. Генерал наблюдал за ним, спокойно скрестив руки на груди и медленно помахивая хвостом. Алекс ожидал, что сейчас тероп бросится на него, чтобы унизить для утверждения своего превосходства, и приготовился к нападению. Он предупредил Пылинку не бросаться на его защиту, чтобы малышка не пострадала в схватке. За прошедшие годы ему много раз приходилось уворачиваться от зубов и когтей животных, так что теропу придется нелегко. Каким наслаждением будет схватить горсть этих глупых перьев и дернуть как следует! Алекс следил за когтистыми руками, готовый к первому признаку движения…
От удара ногой он крутанулся вокруг своей оси и упал на пол, и тут же другая нога наступила ему на грудь. Алекс уставился на два пальца и покрытый рубцами обрубок между ними. Откуда-то сверху на него бесстрастно смотрели красные глаза. Алекс подумал об отсутствующем серповидном когте, который одним- единственным взмахом мог бы распороть его от подбородка до паха. Нога поднялась.
– Традиционно. Даже ты это знал. Прекрасно, с этим покончено. Начнем.
Каждый день на рассвете Генерал гонял его, иногда вызывая кого-нибудь из солдат, чтобы потренировать с Алексом удары, поскольку анатомия теропов была несовместима с техникой, которой он обучал. Алекс не мог удержаться от мысли, что ученик Генерала сможет защититься от противника, прошедшего подобное обучение, но ничего не сможет сделать против теропа. Несмотря на многочисленные попытки, он так и не сумел нанести настоящий удар покрытому перьями тирану. Обучаться владению оружием было интереснее. Занятия бывали с длинными, средними и короткими копьями. С батогами (по два) и шестами, кистенями с одним или тремя шарами, баграми, острогами и тому подобным. С палицами, булавами и рогатинами, появившимися под влиянием лимуров, использование которыми дерева для нанесения увечий вошло в легенду. У некоторых орудий были каменные или керамические наконечники, но Алекс знал, как быстро они тупятся и разбиваются: в колледже он потратил много часов на обработку обсидиановых клинков. Он вспоминал бронзовые мечи королевской гвардии Бельтаса и поражался, что такое богатство тратится на оружие.
Наконец Алекс подобрал оружие себе по руке – клиновидную, длиной около трех футов рогатину из твердого полированного дерева. Благодаря кожаной петле ее можно было крутить и ловить, перехватывать от тяжелого, тупого конца до маленького, заостренного. Алекс отрабатывал с ней замахи, удары, блоки и выпады, отбивая атаки Генерала или какого-нибудь другого партнера по тренировкам, вооруженного чем-то еще из имеющейся кучи оружия.
– А все должны этому учиться? – спросил он однажды во время особенно болезненной тренировки. Генерал кивнул.
– Даже принцесса? – спросил Алекс. Тероп резко повернулся к нему.
– Послушай совет, мальчик. Держись от принцессы подальше.
Алекс, ошеломленный жестким тоном, пристально посмотрел на него.
– Почему?
– Во-первых, да, она прошла обучение. – Непрозрачная мигательная мембрана медленно прикрыла темно-красные глаза. – Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадал.
– А второе? – спросил Алекс.
– Работай. Не болтай, – громыхнул Генерал, нанося удар.
Пылинка проснулась, потянулась, зевнула. Села и начала приводить себя в порядок: помыла передние лапки, помыла мордочку. Помыла за ушками. Помыла спинку, помыла бока, помыла животик. Помыла задние лапки, чух-чух, помыла задние лапки. Схватила хвостик и помыла. Снова помыла передние лапки. Встряхнулась, огляделась.
Алекс еще спал. Они провели на этом новом месте уже много дней, и каждый день был заполнен делами. У Алекса почти не оставалось времени на разговоры и игры с ней, хотя он везде брал ее с собой. Пылинка легко перескочила Алексу на голову и дунула в ухо, но он только тихонько замычал и перевернулся на другой бок, накрыв голову подушкой. Пылинка сдалась. Спрыгнула на пол и занялась исследованиями.
На этом полу, похоже, не было ничего вкусного. Она выкатилась в другую комнату, но там тоже не нашлось ничего интересного. Поиски привели ее к двери. Дверь оказалась закрыта, но под ней места было достаточно.
Пылинка помедлила. Она знала, что Алекс не любит, когда она уходит далеко. Знала, что за дверью – большой и опасный мир. Но она не знала, что может оказаться в этом коридоре, и жажда знаний, любопытство быстро победили осторожность. Пылинка пролезла под дверью.
В коридоре витали странные и интересные запахи. Побаиваясь огромного пустого пространства над головой, Пылинка держалась поближе к стене и, уткнувшись носом в землю, шевелила усами. Через некоторое время она оказалась перед другой дверью, под которой тоже можно было пролезть. Обрадовавшись новому убежищу, она нырнула туда.
В этой комнате пахло забавно, а эхо сказало ее ушам, что вещей здесь больше, чем в комнате Алекса. Бумага и дерево и всякие штуки на полу. Пылинка остановилась и попробовала одну из них на зуб. Очень приятно: хрустящая текстура и потрескивающие, рвущиеся звуки. Она радостно раскромсала все на мелкие кусочки. Алекс не разрешал рвать свои бумаги, но эти штуки, с ее точки зрения, были законной добычей. Но в пищу они не годились, а она была голодна и отправилась дальше, на поиски чего-нибудь вкусненького.
Пылинка чуяла других крыс. Уже в первую ночь на новом месте она нашла дырку в стене и отправилась в поход. В пространстве между стенами на нее напал большой коричневый самец и попытался прогнать: ему не понравилось, что от нее пахнет хуманом. Пылинка не испугалась, а сама бросилась в бой: поднялась на задние лапы и молотила его передними, кусала лапы, морду и везде, куда могла достать; серый комочек ярости, воняющий хуманами, – просто ужас. Самец в замешательстве отступил, и Пылинка осталась победительницей. Она нашла грязный носок Алекса и, утащив его в дыру, обежала с ним все межстенное пространство и наконец оставила на границе «своей» территории. Теперь здесь все пропахло хуманами, и больше ни одна крыса не посмеет бросить ей вызов.
Здесь была не ее территория, но все крысы, живущие тут, сейчас прятались. Пахло здесь и хуманом, но это был запах сна (разумеется, спящий пахнет не так, как бодрствующий). И запах был знакомый. Этот запах для нее был связан с дружескими чувствами Алекса. Пахло также другими крысами – и тоже знакомо. Она продолжала исследования для полной уверенности. Наконец нашла кое-что, припрятанное в углу за большой штукой, пахнущее так, что оно могло оказаться вкусным. Орех, приклеенный к чему-то из дерева и металла. Запах был сильный, и она осторожно отщипнула кусочек, пытаясь вытащить орех.
БАМ!!
Что-то схватило ее! Что-то держало за тот противный твердый ошейник на шее и не пускало! Она боролась, и дощечка с вкуснятиной поднялась, поддерживая ее под подбородок. Это было тяжело, неудобно и жутковато, и она встряхнула головой, чтобы попытаться освободиться, загремев деревом о камень.
Шаги! Вибрация! Пылинка застыла и мысленно закричала
Что-то подхватило большую штуку, под которой она была… смутная движущаяся фигура, голос, к ней протянулась рука. Не способная двигаться из-за веса схватившей ее деревяшки, Пылинка съежилась в углу и не мешала руке осторожно поднять ее вместе с деревяшкой.
