предоставить это мне. Я разрабатывал способы разрушить дворец изнутри. – Он улыбнулся. – Я легко мог бы справиться с ними.
– О? Так справься, черт тебя подери! – заорал Бельтар, его терпение, никогда не отличавшееся стойкостью, наконец лопнуло. – Раз ты такой могущественный, так проведи нас через эту чертову стену!
– Но, государь, разве не вы только что жаловались, что мои методы бесчестны? – начал было Чернан, но Бельтар оборвал его.
– Если ты не поможешь нам, мы проиграем, – прорычал король. – А я никогда не проигрываю.
Чернан бросил на короля снисходительный взгляд и слегка поклонился.
– Ваше желание – закон для меня, государь, – сказал он и исчез, оставив запах мяты.
С высокой башни был виден почти весь Деридаль. Пылинка, дежурившая на голове спящего хозяина, внимательно наблюдала, медленно поворачивая маленькую головку из стороны в сторону, высматривая недоступное слабым нормальным глазам, но доступное внутреннему зрению. Вспышка, сияние. Она запищала из всех сил, будя Алекса.
Где-то внизу, у ворот. Волшебство, сильное волшебство. Алекс окликнул ждущего внизу гонца, и тот побежал с докладом. Алекс подумал: место для атаки выбрано странное, поскольку даже при их нехватке сил пробиться здесь будет труднее всего. Он не мог разглядеть, что это за сияющая фигура, но догадывался.
Чернан приблизился к главным воротам Деридаля, и обожженные, потрепанные отряды расступились, охваченные благоговейным страхом. Алексу не надо было никого предупреждать: чародея было прекрасно видно, и, хотя в него полетел рой стрел, ни одна не коснулась его. Небеса над головой взбаламутились. Чародей небрежно махнул рукой, словно приглашая следовать за ним.
И по мановению руки потрепанные мертвецы, разбросанные по земле, встали и медленно, спотыкаясь, пошли за ним. В Офире светились тусклые огни некромантии – светляки, следующие за факелом Чернана. Стрелы из луков и арбалетов с новой силой полетели в тела, вонзаясь в плоть, но безрезультатно.
Так вот как он это сделал, понял Алекс. Вот как тело Клака оказалось в трубе… он убил его, потом заставил тело встать и забраться туда. Ему не нужна была помощь грызов. А шаман, сбежавший, когда он уже был мертв… Снова Чернан?
Один деридальский солдат, выругавшись, потребовал дать ему арбалет. Кто-то ухитрился передать ему оружие, и, помолившись, солдат прицелился и выстрелил. Стрела просвистела возле головы Чернана.
Чародей остановился и впервые посмотрел на лучников на стенах. Потом просто махнул рукой.
Как один, словно камыши, склоняющиеся на невидимом – ветру, солдаты на стене попадали с закатившимися глазами. Землю у подножия стены усеяли мертвые тела. Места павших занимали подкрепления; Чернан снова махнул рукой, солдаты начали спотыкаться, роняя оружие, – и побежали. На этот раз вспышка белого пламени, казалось, вырвалась из чародея, волна силы, столь сильная и яркая, что вскрикнули и съежились, прикрывая глаза, все, не только Алекс. Внутри нее светилось массивное существо, бык из темно-красного пламени. Он опустил лавовые рога и бросился на ворота.
Солдаты на его пути падали с пронзительными криками и умирали, хватаясь за покрывшие тело волдыри. Все услышали грохот взрыва, когда зверь – пламенеющее дыхание, напряженные плечи – ударил массивные ворота, и они медленно открылись. В Офире Алекс увидел только, что бледные огни Чернановых зомби теперь мерцают по обе стороны ворот. Потом все исчезло во вспышке света. Бык взревел и взорвался, оставив ворота широко распахнутыми.
Все было так просто, так внезапно. Алекс мог только дрожать, глядя на мощь истинного тавматурга.
Бельтасцы неудержимым потоком хлынули на улицы Деридаля. У всех была одна цель. Расталкивая кричащих горожан, пробиваясь через ряды солдат, они бежали к дворцу. Хотя деридальские солдаты пытались отбиваться, в беспорядочной толпе было небезопасно использовать оружие массового поражения, и численность начала сказываться. Чернан, похоже, исчез.
Привлеченный гортанными криками Генерала и паническим топотом ног, Алекс скатился по лестнице и свалился на пол, дико озираясь по сторонам. Пылинка цеплялась за плечо.
Он услышал крики и звуки сражения и, выглянув в окно, увидел внизу мельтешение фигур, и, некоторые, в красных бельтасских туниках, бежали к этой башне.
Алекс отскочил от окна и схватил рогатину. Все вокруг бегали, охваченные безумной паникой. Он хотел бежать в комнату наверху, где, возможно, находились советники и король, но сначала ему попались покои принцессы Селины. Дверь комнаты принцессы была широко открыта; ее не было. Алекс быстро проверил все остальные помещения этого этажа, выглянул в окно в сад; принцессы нигде не видно. Хотя трудно было в такой неразберихе что-то понять: враги, превосходя численностью защитников, легко ворвались в открытый просторный дворец.
Вокруг слышались крики и ругань. За открытым окном раздался крик, и бельтасский солдат тяжело свалился на цветочную клумбу.
Алекс вбежал в главный зал третьего этажа, как раз когда упал последний солдат, удерживавший дверь, и в комнату ворвались бельтасцы. Алекс поднял оружие в оборонительную позицию, но солдат просто бросился на него с копьем наперевес. Поскольку убраться с дороги он не успел, Алекса, маленького и легкого, просто снесло, когда солдат налетел на него. Юноша оступился и упал, и солдат перескочил через него, ткнув вниз коротким копьем скорее по инерции, чем специально.
Удар пришелся мимо цели, и Алекс встал перекатом и бросился за солдатом, направлявшимся к комнате принцессы. Рогатина крутанулась, ударила бельтасца по ногам.
Солдат пронзительно закричал и упал на собственное короткое копье; копье вонзилось в живот. Он зажимал рану, катался, кричал, лилась кровь. Алексу это ужасно напомнило, как в колледже он в первый раз убил кролика: первый удар оказался слишком слабым, кролик извивался, верещал, а он мог думать только о том, что надо что-то сделать, как-то остановить его. В горле поднялись желчь и паника; он занес рогатину, чтобы нанести последний удар, пытаясь убедить себя сделать это. За спиной послышались шаги, и он едва успел обернуться, чтобы отразить наконечник копья, который мгновенно положил бы конец его размышлениям.
Новый противник – офицер, судя по более тонкой тунике и бронзовому мечу – бросил взгляд на раненого товарища, потом отшвырнул копье и двинулся на Алекса, занеся меч; в глазах была жажда убийства. Сверкающий бронзовый клинок притягивал взгляд Алекса; он наносил и парировал удары, но все равно был вынужден отступать. Какая ирония: быть убитым богатством большим, чем у него когда-либо было (только один раз, и то на миг). Пылинка дрожала у него на плече, но Алекс мог только сосредоточиться на отклонении сверкающего отражающего меча, колющего, рубящего, стремящегося к нему. От рогатины летели щепки.
Он наткнулся на стену, дальше отступать было некуда, оставалось скользить вдоль стены. Раненый солдат на полу внезапно умолк, мертвый или потерявший сознание. Алекс услышал новые шаги, увидел, как в комнату входят другие солдаты и идут к нему. Отступления не было, спасения не было… оставалось окно. Алекс бросился к нему и выглянул.
Прыгать из этого окна значило повторить знаменитый несчастный случай с королем несколько лет назад – недалеко от этого самого места, но выступающие опорные балки в нескольких футах ниже предлагали спасение. Алекс яростно взмахнул рогатиной, заставив противников отскочить, и выпрыгнул из окна.
Он приземлился на одну из широких балок и быстро прошел по ней, чтобы быть подальше от окна. Враги в башне кричали, требуя луки, но Алекс старался не обращать на них внимания, высматривая путь вниз; этот этаж был, похоже, переполнен солдатами.
Услышав пронзительное, похожее на свист клинка шипение, он оглянулся, прижавшись спиной к стене. Такое, наверное, издавали какие-нибудь примитивные голосовые связки приматов и от такого хотелось забраться на дерево и бессвязно тараторить, швыряя что-нибудь с безопасных верхних ветвей.
Высоко над двором стоял на широком переходном мостике Генерал – в совершенно безвыходном положении. Алекс не видел, что произошло, но догадывался: застигнутый врасплох и окруженный, Генерал попытался перевести короля в безопасное место, но его обошли с фланга, и он оказался здесь, на мостике между двумя башнями. Позади него запертая дверь тряслась под ударами бельтасских солдат; впереди на
