Античный город в Южной Америке

Фосетт П ГАнтичный город в Южной Америке

П. Г. Фосетт

Античный город в Южной Америке

Заголовой статьи дает нам пока единственное, хотя и совершенно невероятное объяснение находкам в Южной Америке. Описание древнего города с античными реалиями и документы, оказавшиеся в руках Перси Г. Фосетта, допускали и еще более невероятную интерпретацию: неизвестный город был создан тысячелетия назад пришельцами из Европы или даже атлантами. Южноамериканский континент пока хранит сокровеннуйшую из тайн. Публикуем часть отчета Фосела, посвященого группе португальцев, искавших золото, а нашедших то, что никак не укладывается в рамки традиционной археологии и истории. Находка португальцами древнейшего города Южной Америки, никакого отношения не имеющего к известным американским цивилизациям, относится к XVII веку. Отчет Фосетта, английского полковника, путешественника и атлантолога, опубликован в Лондоне посмертно его сыном в пятидесятых годах нашего века. Сам Перси Гаррисон Фосетт пропал без вети в бразильских джунглях в 1920 году при попытке отыскать этот таинственный город.

* * *

Рапозо и его люди продвигались в глубь дикой страны. Лишь позднее я точно выяснил, где они проходили. В общем и целом они шли в северном направлении. В те времена еще не существовало карт этой страны. Пришло время - и Рапозо вновь двинулся в путь, направляясь к прибрежным поселениям. Люди устали от бесконечных скитаний. Рапозо готов был поверить, что золото и рудники - миф, а его компаньоны уже давно пришли к этому убеждению. Отряд шел по болотистой, покрытой густыми зарослями местности, как вдруг впереди показалась поросшая травой равнина с узкими полосками леса, а за нею - зубчатые вершины гор. В своем повествовании Рапозо описывает их весьма поэтично: 'Казалось, горы достигают неземных областей и служат троном ветру и даже самим звездам'. Это были необычные горы. Когда отряд стал подходить ближе, их склоны озарились ярким пламенем: шел дождь, и заходящее солнце отсвечивало в мокрых скалах, сложенных из кристаллических пород и дымчатого кварца, обычных для этой части Бразилии. Глазам искателей богатств горы показались усеянными драгоценными камнями. Со скалы на скалу низвергались потоки, а над гребнем хребта повисла радуга, словно указывая, что сокровища следует искать у ее основания. - Знамение! - вскричал Рапозо. - Смотрите, мы нашли сокровищницу! Пришла ночь - и люди были вынуждены сделать привал, прежде чем достигли подножия этих удивительных гор. На следующее утро, когда взошло солнце, они увидели перед собой черные, грозные скалы. Это несколько охладило их пыл, но вид гор всегда волнует душу первооткрывателя. Кто знает, что можно увидеть с самой высокой горной гряды? Глазам Рапозо и его товарищей их высота казалась огромной, и когда они достигли подножия, то увидели пропасти с отвесными стенами, по которым невозможно было подняться. Весь день они искали пути наверх, перебираясь через груды камней и расщелины. Вокруг было множество гремучих змей, а средства против укуса их бразильских разновидностей не существовало. Утомленный тяжелым переходом н необходимостью быть непрестанно настороже, Рапозо решил сделать привал. - Жозе и Маноель отправятся за дровами для костра, - сказал он. Люди разбили лагерь и расположились отдыхать, как вдруг из зарослей донеслись бессвязные возгласы и треск. Все вскочили на ноги и схватились за оружие. Из чащи выскочили Жозе и Маноель. - Хозяин, - закричали они. - Путь наверх! Мы нашли его! Бродя в невысоких зарослях в поисках дров для костра, они увидели высохшее дерево, стоявшее на берегу небольшого ручья. Лучшего топлива нельзя было и желать, и оба португальца направились к дереву, как вдруг на другом берегу ручья выскочил олень и тут же исчез за выступом скалы. Сорвав с плеч ружья, они со всех ног бросились за ним. Если б они убили его, им хватило бы мяса на несколько дней! Животное исчезло, но за скалой они обнаружили глубокую расщелину в стене ущелья и увидели, что по ней можно взобраться на вершину горы. И об олене, и о дровах тотчас забыли. Лагерь был свернут, люди вскинули на плечи поклажу и отправились вперед, предводимые Маноелем. Грузы кристаллов и выходы белопенного кварца создавали у людей такое ощущение, будто они вступили в какую-то сказочную страну; в тусклом свете, скупо льющемся сверху через спутанную массу ползучих растений, все представлялось им таким же волшебным, как тогда, когда они впервые увидели горы. Через три часа мучительно трудного подъема, ободранные, задыхающиеся, они вышли на край уступа, господствующего над окружающей равниной. Внизу под ними на расстоянии примерно четырех миль лежал огромный город. Они отпрянули и бросились под укрытие скал, надеясь, что жители города не заметили их фигур на фоне неба: это могло быть поселение ненавистных испанцев. Рапозо ползком поднялся на гребень скалы и лежа осмотрел местность вокруг. Горная цепь простиралась с юго-востока на северо-запад; дальше к северу виднелся подернутый дымкой сплошной лесной массив. Прямо перед ним расстилалась обширная равнина, вся в зеленых и коричневых пятнах, местами на ней блестели озера. Каменистая тропа, по которой они пришли, продолжалась на другой стороне хребта и, спускаясь вниз, уходила за пределы видимости, потом появлялась снова, извиваясь, проходила по равнине и терялась в растительности, окружавшей городские стены. Никаких признаков жизни не было видно. В спокойном воздухе не подымался ни один дымок; ни один звук не нарушал мертвой тишины. Рапозо подал знак спутникам, и один за другим они переползли через гребень горы и укрылись за кустарником и утесами. Затем отряд начал осторожно спускаться по склону в долину и, сойдя с тропы, стал лагерем около небольшого ручья с чистой водой. В эту ночь не зажигались костры, люди говорили шепотом. Вечером, за два часа до наступления ночи. Рапозо послал двух португальцев и четырех негров на разведку - выяснить, что за народ живет в этом таинственном месте. Но разведчики вернулись ни с чем. За отсутствием надежно укрытия они не рискнули слишком близко подойти к городу. Индейцы, состоявшие в отряде, были озадачены не меньше Рапозо и его спутников. Некоторые места для них были запретными, и ими овладело беспокойство. Однако утром после восхода солнца Рапозо удалось уговорить одного из них пойти на разведку. В полдень индеец вернулся. Он был очень испуган и утверждал, что город необитаем. На следующий день утром Рапозо выслал вперед авангард из четырех индейцев и последовал за ним с остальными людьми. Когда они приблизились к поросшим травой стенам, индейцы-разведчики встретили их с тем же докладом - город покинут. Теперь уже с меньшей осторожностью они направились по тропе к проходу под тремя арками, сложенными из огромных каменных плит. Крадучись, отряд скользнул под потемневшие каменные своды. Сверху, над центральной аркой, в растрескавшемся от непогоды камне были высечены какие-то знаки. Несмотря на свою необразованность, Рапозо все же смог разобрать, что это было не современное письмо. Глубокой древностью веяло от всего этого. Арки все еще были в прекрасной сохранности, лишь одна или две колоссальные подпоры слегка сдвинулись со своих оснований. Люди прошли под арками и вышли на широкую улицу, усеянную обломками колонн и каменными глыбами, облепленными растениями-паразитами тропиков. С каждой стороны улицы стояли двухэтажные дома, построенные из крупных каменных блоков, не скрепленных известкой, но подогнанных друг к другу с невероятной точностью; портики, суживающиеся кверху и широкие внизу, были украшены искусной резьбой, изображавшей полубогов и демонов. Повсюду виднелись руины, но было много и уцелевших домов с крышами, сложенными из больших каменных плит, еще державшихся на месте. Те из пришельцев, которые осмелились войти внутрь и попробовали подать голос, тут же выскочили обратно, напуганные многоголосым эхом от сводчатых потолков. Трудно было сказать, сохранились ли тут какие-нибудь остатки домашнего убранства, так как в большинстве случаев внутренние стены обрушились, покрыв пол обломками, а помет летучих мышей, накапливаясь столетиями, образовал толстый ковер под ногами. Город выглядел настолько древним, что такие недолговечные предметы, как обстановка и произведения ткацкого искусства, должны были давным-давно истлеть. Вокруг - лишь циклопическая каменная кладка. Сгрудившись, словно стадо испуганных овец, люди направились дальше по улице и дошли до широкой площади. Здесь в центре возвышалась огромная колонна из черного камня, а на ней отлично сохранившаяся статуя человека; одна его рука покоилась на бедре, другая, вытянутая вперед, указывала на север. Величавость монумента глубоко поразила португальцев, и они благоговейно перекрестились. Покрытые резьбой и частично разрушенные обелиски из того же черного камня стояли по углам площади, а одну ее сторону занимало строение, столь прекрасное по форме и отделке, что оно могло быть только дворцом. Его стены и кровля во многих местах обрушились, но большие квадратные колонны были целы. Широкая каменная лестница с выщербленными ступенями вела в обширный зал, где на стенах и резных украшениях все еще сохранялись следы росписи. Несметное множество летучих мышей кружило в тускло освещенных комнатах, едкий запах их помета перехватывал дыхание. Португальцы были рады выбраться на чистый воздух. Над главным входом они заметили резное изображение юноши. У него было безбородое лицо, голый торс, лента через плечо, в руке - щит. Голова была увенчана чем-то вроде лаврового венка, наподобие тех, что они видели на древнегреческих статуях в Португалии. Внизу была надпись из букв, удивительно походивших на