Хо, время от времени разрывавшая темноту, преследовала их везде, как огромный светляк-паразит.
Когда они остались одни в кромешной тьме, Картер зашептал Игорю:
— Повернись ко мне спиной, я попробую развязать твои руки.
Но вернулась Да Римини, и они поспешили отползти друг от друга.
— Мы нашли… не понять что, — луч ее фонарика уперся в Февика. — Вы археолог, вот вы и разгадайте, что мы нашли.
— С какой стати! — заартачился Февик с решительностью, наполнившей Картера гордостью за него.
— С такой стати, что если вы этого не сделаете, я отстрелю вам левое яичко.
Февик предпринял судорожную попытку встать на ноги, произнося при этом поспешно:
— Всегда рад услужить очаровательной даме, нуждающейся в помощи.
— Остальные пойдут тоже, — Да Римини не собиралась оставлять пленников одних.
В самом отдаленном углу пещеры возвышалась идеально круглая платформа, сделанная из отполированного до зеркального блеска камня. На платформе располагалось небольшое, тоже круглое, строение из такого же отполированного серого камня. Оно не имело крыши, а его стены прорезали выдержанные в традиционном стиле инков трапецевидные окна. Чтобы войти в строение, нужно было обогнуть монолитный, покрытый причудливой резьбой, прямоугольный каменный блок в несколько тонн весом.
— Уж очень это напоминает интигуатану! — воскликнул удивленно Февик.
— Что это напоминает? — озадаченно спросила Эшвуд.
— Жертвенный камень в Мачу-Пикчу. Его четыре угла указывают направления компаса, а само это слово означает 'место, где привязано солнце', — он нахмурился, — но здесь нет изображения солнца!
— Вас сюда не за тем привели, — Да Римини нетерпеливо сзади подталкивала пленников. — То, что мы нашли, внутри этого строения.
Они вошли вовнутрь и оказались перед гигантским яйцом.
Глава 9
Размеры яйца раза в два превосходили размеры живота Февика, и это обстоятельство весомо говорило само за себя. Нечто вроде подставки на четырех ножках, изваянной из голубой керамики, возвышало яйцо на два фута над уровнем пола.
— Его с места не сдвинуть, — доверительно сообщил им Манко. — Я пробовал.
Верхние две трети поверхности яйца были покрыты рисунками и знаками, но они не были похожи на петроглифы Пушаро и на петроглифы стены. При искусственном свете поверхность яйца сияла жемчужным отблеском, отливая радужными узорами.
— Развяжите мне руки, если хотите, чтобы я тщательно осмотрел найденный вами предмет, — потребовал Февик.
— Ладно! — Да Римини кивнула Бланке, и тот развязал Февику руки.
— Только без глупостей! — предупредила она. Февик удостоил ее слабой улыбкой, приблизился к яйцу и осторожно пробежал пальцами по его резной поверхности.
— На ощупь оно местами липкое, местами гладкое и сухое. Странно. Если яйцо сделали инки, оно уникально, — он осмотрелся по сторонам, — очевидно, должна существовать какая-то связь между интигуатаной и этим яйцом, но я нахожусь в полном недоумении относительно того, что все это может означать.
— Не в этом дело, — руки Да Римини находились в непрерывном движении, взлетая вверх, как пара взбесившихся коллибри. — Представляет ли это яйцо реальную ценность? Может, это огромный драгоценный камень?
— Я не геолог, я археолог! — Февик зачарованно изучал молочно-белую поверхность яйца. — На первый взгляд, материал, из которого оно сделано, напоминает халцедон, но только на первый взгляд. Присутствие радужных узоров предполагает другой состав, но на лунный камень это тоже не похоже. Я теряюсь в догадках… Кварцевые кристаллы еще большей величины находили в бразильской провинции Минас-Жерайс, но это так далеко отсюда! Человеческий же череп индейцев Майя, выполненный из кристалла, до сих пор является самым большим из предметов, найденных археологами в Центральной Америке. Я видел его и должен сказать, он меньше.
— Значит, насколько я поняла, это яйцо должно немало стоить! — Да Римини раздраженно прикрыла глаза рукой, защищая их от назойливой фотовспышки Трань Хо.
— Чудесно! — бормотала вьетнамка. — Еще одно великое открытие! Из этой поездки я привезу целую серию статей, а может быть даже книгу!
— Надеюсь, ты привезешь из этой поездки какую-нибудь редкую болезнь, — проворчала Эшвуд, но всецело поглощенная своим занятием Трань Хо не услышала ее, она продолжала снимать яйцо под разными углами и с разной высоты.
— Впрочем, у нас еще будет возможность убедиться, драгоценный это камень или нет, когда мы вернемся сюда в следующий раз, — сказала Да Римини.
Манко Фернандес не хотел уходить и приставал к Февику с вопросами:
— Ты уверен, гринго, что не можешь понять смысл этих знаков? — он водил пальцем по резной поверхности яйца.
— Я обнаружил здесь несколько элементов, знакомых мне по другим перуанским петроглифам, но только и всего. Большинство знаков я вижу впервые.
— Что это там? — Бланке Фернандес резко повернулся и направил дуло своего автомата в сторону звуков, но тут же заулыбался и расслабился.
— Сумасшедшие гринго прибыли в джунгли со своими домашними зверюшками!
Февик, опустившись на колени, поднял своего рыжего кота на руки приговаривая:
— Ах ты, блудный кот! Где ж тебя носило, Мо? Успел, наверное, соскучиться по мне, а? Как, впрочем, и я по тебе.
Картер обеспокоенно оглянулся к выходу в надежде увидеть Мачу. Мачи не было.
Да Римини с нескрываемым отвращением наблюдала за сценой счастливого воссоединения Февика со своим котом.
— Как трогательно! — она попыталась пнуть ногой кота, но кот легко избежал удара, грациозно взлетел на верхушку яйца и оттуда настороженно уставился на нее.
— А ты, все-таки, первостатейнейшая сука! — доверительно сообщила ей Эшвуд.
Амазонка не повела и бровью, подошла к загадочному яйцу и постучала по нему пальцем.
— Я согласна, что эти знаки и рисунки интересны сами по себе, но даже если яйцо представляет собой большую ценность, очень уж оно большое, мы все равно не сможем его унести.
— Если бы мы знали, что обозначают эти знаки! — с чувством причитал Манко Фернандес, водя пальцем по контуру рисунков. — Они могли бы, наверное, многое поведать нам о жизни наших предков!
Сверху свесился Мо и фыркнул ему в лицо. Яйцо загудело. Сначала звук был еле слышен и держался на одной высоте, но затем резко усилился и зазвучал с громкостью человеческого голоса.
Испуганный Манко Фернандес выругался и отдернул руку, будто обжегся, от стекловидной поверхности, которую только что нежно гладил. Глаза Да Римини превратились в амбразурные щели.
А Мо продолжал невозмутимо восседать на верхушке гудящего яйца, и только когда оно засветилось изнутри интенсивным белым светом, кот соизволил, не теряя достоинства, спрыгнуть на пол и направиться к хозяину.
Эшвуд оказалась единственной из присутствовавших, у кого хватило ума броситься к выходу, но уйти далеко ей не удалось, потому что в этот момент свет резко усилился и неожиданно ослепительно вспыхнул, поглотив вокруг всех и вся.
Свечение прекратилось так же быстро, как и возникло, и Картер, потерявший было на мгновение и
