— Зануда! Он еще называет себя проводником! — думал Коротышка. — Не уметь ориентироваться в примитивной системе дорог!
— Время становится решающим фактором успеха предприятия! — мысли Толстяка были окрашены вполне понятным нетерпением. — Мы должны поторопиться!
— Послушайте, это гораздо сложнее, чем кажется, — Игорь заговорил, не давая себе труда повернуться в сторону фургона, зная, что бужумы воспримут его мысли, куда бы он не смотрел; он постучал по карте указательным пальцем. — Каждая дорога вливается в другую. Смена названий не объяснима. Цифры проставлены бессистемно. А сама карта давно уже устарела. В моей стране все гораздо проще.
— Езжай по этой дороге, она называется Ангус Лейн и вливается в другую, под названием А-8, которая поворачивает на запад и соединяется с М-74, с нее нужно свернуть на А-12 и ехать на юг, — посоветовал Длинный.
Игорь принял вид гражданина, внимающего политику, который старается разумно объяснить ему смысл нового налога.
— Дело в том, что я в западной части города свернул не на Марли Серкус, откуда мы должны были двигаться в южном направлении, — его голос пресекся. — Я думал, последний поворот выведет нас на К-3, но названье шоссе 'Дорога Грусти' смутило меня.
— Мы должны были свернуть на М-1, а не на М-74, - твердо заявил Длинный.
— Бессмыслица! — рявкнул Коротышка. — Что ты знаешь об этих дорогах, если не смог в свое время даже…
— Заткнись! — Толстяк повернулся к водителю. — Если ты не уверен, куда дальше ехать, спроси у местных жителей! Вот что разумно!
— Именно это и придется сделать, — признал Игорь. Карта королевского автоклуба оказалась ему не по зубам. Проехав километр, они оказались у поля, по которому на повозке, запряженной парой лошадей, ехал пожилой мужчина. Игорь вылез из машины и направился к каменному забору.
— Извините, сэр! — он замахал руками, пытаясь привлечь внимание фермера.
Мужчина услышал его, потому что остановил повозку, положил вожжи и слез на землю. Пока он приближался, он все время держался за козырек своей кепки, будто боялся, что та неожиданно навсегда улетит от своего хозяина. Он осмотрел приезжего с интересом:
— Откуда же ты, такой загорелый, будешь?
— Из Перу, — не теряя времени на пустые разговоры, Игорь ринулся спрашивать: — Вы можете сказать, как попасть на М-14?
— М-14? — мужчина удивленно отпрянул. — Парень, тебя занесло совсем в другую сторону!
— Я знаю, знаю, потому и спрашиваю!
— Ну хорошо! — старый фермер помял свой небритый подбородок. — Продолжай двигаться по этой же дороге в том же направлении, пока не доедешь до перекрестка, жаль там нет дорожного указателя, потому что в прошлом году его сбили несколько парней, выпив немного лишнего в 'Черной собаке'. Повернешь на перекрестке направо. Дорога будет слегка ухабистой, но тебя это пусть не смущает. Доедешь до старого железнодорожного моста. Думаю, твой фургон пройдет под ним, и через пару километров ты выедешь на асфальтированную дорогу, там тоже нет указателя.
— Опять парни?
— Нет, скупость консервативного правительства! По вернешь налево и увидишь развилку. Но ты продолжай двигаться прямо, пока не упрешься в свою М-14.
— Спасибо, сэр, спасибо!
— Пожалуйста, но…
Но Игорь уже сидел за рулем, захлопнув за собой дверь. Шины жалобно завизжали, из-под колес вылетел гравий, а старый фермер все стоял и задумчиво смотрел вслед быстро удалявшемуся фургону. Наконец, он повернулся и направился по каменистому склону к своей повозке:
— Сам бы я этим путем не поехал! — он вздохнул. — До чего же сейчас нетерпеливая молодежь!
Активность толпившегося на сцене технического персонала возрастала по мере приближения времени выхода в эфир. Картер думал, что бужумы уже проникли на территорию студии и готовятся захватить оборудование. Он взглянул на часы. Он волновался.
'Не теряй времени, — думая о бужумах, увещевал себя Картер. — Сосредоточься на сценарии!' Даже если возникнут непредвиденные обстоятельства, напомнил он себе, бужумы, все-таки, — существа, которые построили передатчики материи и звездолеты. Нелепо даже предполагать, что они растеряются в трудной ситуации!
Картер раскрыл сценарий на странице 32 — он решил предстать перед камерами на 32-ой минуте серии.
— Черт бы побрал! Я знал, что одному из нас следовало ехать на переднем сидении, — думал Коротышка. Игорь стоял у раскрытой дверцы фургона:
— Да, это бы нам здорово помогло, особенно когда какой-нибудь полицейский увидел бы меня за рулем по соседству с жестикулирующим корнеплодом на пассажирском сидении!
— Чушь собачья! Какой полицейский? Мы не встретили ни единой живой души с тех пор, как расстались с тем престарелым обманщиком, который направил нас сюда!
Трое бужумов сгрудились за спиной Игоря, рассматривавшего нижнюю часть старого железнодорожного моста. Старый фермер был явно не в ладах с оценкой пространственных взаимосвязей. Крышей фургон зацепился за мас- сивную горизонтальную балку моста, датированного 1879 годом, которая, в свою очередь, содрала крышу взятого напрокат фургона, будто это была фольга.
— Может, вы сами сядете за руль? — злился Игорь. Фырканье и царапанье когтей о металл донеслись из фургона. 'Даже кошки расстроены случившимся', — подумал он. Игорь уже выпустил немного воздуха из всех четырех шин, надеясь, что фургон опустится и высвободится из ловушки. Но все было тщетно. Фургон крепко-накрепко был зажат мостом.
— Стоит ли спасать людей, коли они столь глупы? — злился Коротышка. — Заслуживает ли этот бесперспективный вид существ нашего участия?
— Но у нас есть ноги, а у вас их нет! — Игорь обошел спереди фургон. — А вас хоть анчоусам' не корми, дай только повод выказать превосходство.
Он налег на капот фургона, раздался металлический скрежет. — Если бы вы вместо того, чтобы обмениваться оскорблениями, подумали б как высвободить машину, у нас, может быть, и появилась бы возможность вылезти из этой дыры, — передал свою мысль Длинный.
Эшвуд беспокойно ерзала на викторианском диване. Она привыкла к жесткому рабочему стулу, и мягкая набивная спинка вызывала у нее боль в спине.
— Который час?
— Без двадцати семь, — сказал Картер, не отрываясь от щелки в заднике. — Нет повода думать, что они сегодня задержат трансляцию.
— Когда ты намерен выйти?
Он посмотрел в украденный сценарий:
— В первой половине — вступление. Я выйду на площадку после рекламной паузы в начале третьего акта. Она кивнула:
— Твой выход станет самым главным в твоей актерской жизни!
— Я знаю, — он опять прильнул к щелке. — Я и сам с нетерпением его жду. По крайней мере, теперь- то я сыграю, наконец, что-то стоящее!
Сидя в звуконепроницаемой стеклянной кабине, Февик довольно откинулся на спинку стула, поглаживая устро ившегося у него на коленях кота, когда режиссер потребовал тишины, предваряя начало трансляции.
— Мы добились своего, Мо! — пальцы Февика чесали кота за ухом, и кот одобрительно урчал. — Когда наши контисуйские друзья предоставят мне возможность взять под контроль крупнейшие музеи Европы, маме и папе придется, наконец, признать мое присутствие в этом мире. Они с нескрываемым презрением относились к моему увлечению археологией, но теперь будут приятно поражены тем, что я переключусь на административную деятельность. Подумать только! Я, Брайтон Февик, буду распоряжаться судьбами величайших музеев мира! Мир еще узнает Брайтона Февика! Ты того же мнения, Мо?